Эгоист - Роман Калугин

— Нет, я у них на полставки курьером, мне неважно было, — чуть не кричал Миша.

— Угу, — кивнул следователь и сделал заметку в своём блокноте.

— А людей, с кем общался, знаешь?

— Да я их видел, когда только заказы брал и деньги получал! — Мише стало не по себе, — да объясните же, наконец!

— Вот видишь, до чего доводит незнание, — подвёл итог следователь.

Тот молча закурил сигарету, почесал в голове и спокойным голосом продолжил.

— Объяснять тебе никто ничего не должен. Тебя могут обвинить в пособничестве в отмывании денег, добытых незаконным путем.

Миша побледнел, его начало подташнивать, но он сдержался.

— Однако, — продолжал следователь, — на данный момент мы действительно установили, что ты не знал, чем они занимаются. Поэтому уголовку заводить никто не будет. Но вот на работу сообщим. И кстати, тебя заждались в армии. Полтора года найти не могли. Это, кстати, можно квалифицировать, как уклонение, и опять-таки под уголовку.

Мише снова подкатил ком, и он подумал, что лучше пойдёт в армию.

— И что же мне делать? — шёпотом спросил он.

— Ну, — отвел глаза на потолок тот, — за благодарность, мы готовы тебя отпустить в армию и закрыть на остальное глаза.

— Разумеется, — Миша обрадовался, что может обойтись малой кровью, — что нужно делать?

— Хорошо, что ты сговорчивый, — попытался улыбнуться следователь, — сейчас поедем к тебе, а оттуда — в военкомат. Выбора у тебя нет, как ты понял.

Миша и сам уже догадался. Как это все глупо получилось. Хотел подзаработать, а в итоге чуть жизнь себе не покалечил. Он утвердительно кивнул следователю и через считанные минуты они направлялись на служебном автомобиле к общежитию Миши.

Один милиционер остался у входа в комнату, а следователь с Мишей зашли внутрь. Всех ребят попросили выйти, и они остались вдвоем.

— Сколько? — спросил Миша.

— Ты первый, — уступил тот с улыбкой.

— У меня 15000 есть, — недолго думая ответил он.

— Хм, — задумался тот, и, понимая, что больше все равно не получит добавил, — ладно.

— А какие гарантии, что меня потом не арестуют? — сам не понимая зачем, спросил Миша.

— Гарантии? — переспросил тот и засмеялся, — армия — вот твоя гарантия. Послушай, я сейчас уйду. У тебя будет 24 часа, чтобы прийти в военкомат и уехать служить. Если этого не произойдёт, я вернусь.

Он приблизился лицом к лицу к Мише и впился глазами в его зрачки. Это продолжалось несколько долгих неприятных секунд. Затем Миша сдался.

— Хорошо, договорились, — он выдохнул и полез в свою заначку.

Взяв пачку, следователь удалился, а Миша сел на кровать и взялся за голову — теперь у него ничего нет. Ни накоплений, ни работы. Затем он пошёл к Петру. Тот уже был в курсе всей ситуации и сказал ему:

— Будет тебе уроком. Не всем можно доверять, — он похлопал Мишу по плечу, — ну, будет желание — приходи после армии, постараюсь помочь.

— Спасибо, — сухо сказал Миша, уже ничего ни от кого не ожидая.

Он вышел с завода и направился обратно в общежитие. Миша влетел в комнату и взял за грудки Саню:

— Ты что не мог сказать, что они мошенники?! — заорал он на того.

— Успокойся, псих, — попытался вырваться Саня, — я не знал.

— То есть два года ты с ними работаешь и не знал? — не унимался Миша.

— Ну да, ты же отработал полгода и точно также не был в курсе! — кричал он в ответ.

Миша его отпустил и выдохнул.

— Да меня чуть не посадили! — взялся за голову он, — а теперь ещё и уволили. Здравствуй, армия.

— Во дела! — присвистнул Саня, — убежать не думал?

— Куда там. Больше не буду, — махнул рукой Миша, — прощай.

Он взял свой рюкзак, вышел и хлопнул дверью. Миша направился на почту. Написав письмо родителям, он, немедля, направился в ближайший военкомат. Дойдя до места, он сразу же отдал все свои документы в первом кабинете. Его отправили на медкомиссию. Народу было немного. Такие же призывники ждали своей очереди, переговариваясь группами по 2–3 человека. Миша остался в стороне, он не хотел ни с кем общаться, да и не трогал его никто. Пройдя медкомиссию, их оставили ждать в распределительном пункте. Уже вечерело, поэтому все располагались на скамейках, лавках, стульях, даже на полу, как кому было удобнее. Миша занял место в углу, положил под голову куртку и уснул. Ему снилось, будто он бродил по большому бескрайнему полю абсолютно голый. Никого вокруг не было, солнце грело. Он кричал изо всех сил, но крик не мог вырваться наружу. Его разбудил громкий гласный голос. Это был командир, который забирал часть призывников к себе в часть. Он перечислил с десяток фамилий. Свою Миша не услышал, а потому лёг обратно. Через час пришёл ещё один командир. Повторилась ранее пройденная процедура. Его снова не назвали. Миша особо за это не переживал — все равно куда-нибудь да отправят. А потому он лежал и размышлял о своём сне. На третий раз пришёл крепкий офицер невысокого роста, и процедура повторилась снова.

— Прокофьев! — гаркнул он.

Миша встал и по примеру предыдущих ребят подошёл к нему. Офицер назвал ещё порядка пятнадцати фамилий и их увели в автобус. Там сказали, что им предстоит отслужить на Сахалине в пограничных войсках. По автобусу раздался недовольный гул. У Миши вырвался истерический смешок.

Он сидел и качал головой, не понимая, как вообще могло такое произойти. И почему это произошло именно с ним? Чем больше он думал о жизни, тем больше её не понимал.

Их отвезли на вокзал.

— Мы что же на поезде до острова поедем? — усмехнулся парень в очках.

— Лично ты пешком пойдёшь, — огрызнулся один из сопровождавших их военный.

Им предстояло добраться поездом до Хабаровска. А затем на остров — самолётом. Новобранцев построили у вагона и по одному стали запускать внутрь. У двери Миша увидел лицо, которое уже ему встречалось. Это был Матвей. Тот его не узнал, и Миша решил пока не выдавать себя по той простой причине, что он не хотел лишних вопросов от командиров и сослуживцев. Зайдя в вагон, он занял свое место на нижней боковой полке и стал смотреть в окно. Его грел тот факт, что он не один — Матвей его вспомнит.

Поезд тронулся и началось длительное путешествие. Миша думал о том, что должен быть благодарен судьбе за то, что его отправили так далеко. Не каждый человек готов провести в тесном пространстве с ещё пятидесятью людьми больше шести дней, но зато он мог увидеть бескрайние просторы России, раскинувшиеся на