Обещать – не значит жениться - Дарья Калинина

– А-а-а-а! Помогите! А-а-ай!

И было от чего заорать! Все чудесное сатиновое белоснежное постельное белье Инги теперь оказалось заляпано уродливыми бурыми пятнами. И самым ужасным было то, что пятна эти были… кровью – свернувшейся и даже уже засохшей, но все же кровью! И кровь эта взялась не откуда-то из неизвестного источника, она вытекла из Кирилла. Из множества ран, которые покрывали все его загорелое, тщательно ухоженное, красивое тело…

Глава 3

Инга и сама не могла сказать, сколько именно она просидела возле мертвого тела Кирилла, не сводя с него широко раскрытых глаз, не в силах поверить в то, что все это происходит именно с ней. Для верности она даже ущипнула себя за бок, но пронзившая ее боль ясно дала понять, что Инга больше не спит.

– Да что же это такое?! – вырвался у нее стон. – Как это могло случиться? Я ничего не помню!

На всякий случай она напрягла извилины, но лишь для того, чтобы с грустью убедиться в собственной амнезии.

Но худшее было еще впереди. Внезапно в прихожей раздались чьи-то шаги и мужские голоса. А еще через минуту в комнате перед обомлевшей женщиной появились трое мужчин. Один был в форме – их участковый, а двое других были Инге не знакомы. Но судя по репликам, которыми эти двое обменялись с участковым Татаринцевым, они хорошо его знали. Наверное, тоже были из полиции.

– Как же так, гражданка Каплун? – обратился к Инге участковый. – Что это у вас тут происходит? Соседи жалуются, что от вас слышны громкие крики.

– У меня… У меня… вот…

Инга посторонилась, чтобы полицейские могли увидеть тело Кирилла. Татаринцев оглядел распростертое тело Кирилла, испещренное множеством ран, и присвистнул. Один из полицейских, помоложе, тоже шагнул к кровати, побледнел и пулей вылетел из комнаты. Второй был бледен и так, он не убежал, наверное, потому, что ноги его не слушались. Один лишь Татаринцев внешне выглядел невозмутимым.

– И как же это получилось? – поинтересовался он у Инги.

– Я… я не знаю.

– Не знаете?

– Нет, – помотала головой она. – Вечером я заснула, а утром обнаружила его…

– Имя потерпевшего вам известно?

– Кирилл.

– А фамилия?

– Охолупко. Генеральный представитель итальянской фирмы «Афина Паллада» в нашем городе.

– Уже лучше, – немного повеселел участковый.

– Лучше?

– Ни документов, ни мобильного аппарата мы среди вещей убитого мужчины не обнаружили. А так мы от вас хотя бы его имя узнали. Теперь у меня к вам другой вопрос. Как этот самый генеральный представитель оказался у вас в… м-м-м… у вас в квартире?

– Я его пригласила.

– С какой целью?

– Мы познакомились на ювелирной выставке. Понравились друг другу. Три дня провели вместе. И вчера вечером я решила, что мы достаточно выжидали и что можно пригласить его к себе домой.

– Зачем?

– Что вы глупые вопросы задаете? – вспылила Инга. – Будто бы не знаете, зачем мужчины к женщинам в гости приходят!

– Но у вас ведь есть муж. И сын… Вы семейная женщина!

– С мужем я давно в разводе. Сын улетел к отцу навсегда. Теперь я одинокая женщина со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами.

– Да, обстоятельств тут много вытекло… – откликнулся один из молодых ребят, который уже пришел в себя и как раз заканчивал осмотр тела Кирилла. – Убийство.

– Суицид или несчастный случай исключен?

– Сто процентов! Сам себя так ножиком не потыкаешь. И на несчастный случай тут тоже не тянет.

– Плохо, – поскучнел участковый.

Вид у него был такой виноватый, словно это он сам изувечил ножом Кирилла, а теперь пытается свалить вину на Ингу.

– Ну а сами-то вы что скажете?

– Я его не убивала!

– Допустим, – кивнул участковый вроде бы даже участливо. – А кто убил?

– Не знаю! Может, грабители? – И воодушевленная Инга продолжила свою мысль: – Ну да! Вы ведь трое вошли ко мне в квартиру без предупреждения. Не звонили, не стучали, ключей у вас нет. Значит, входная дверь была открыта?

Татаринцев взглянул на Ингу с интересом:

– Ну, допустим, дверь и в самом деле была открыта. Скажите, а в вашей квартире что-нибудь пропало?

– Что пропало?

Инга окинула взглядом комнату. Все крупные предметы, техника и несколько недорогих картин были на своих местах. Хорошенькие фарфоровые статуэтки, доставшиеся Инге еще от бабушки, тоже. И все же что-то смутно ее тревожило, пока она сканировала взглядом комнату. Все вещи были тут, но они стояли не совсем на своих местах. Их определенно трогали, передвигали, чтобы найти… что найти?

– Драгоценности! – ахнула Инга, хлопнув себя по лбу. – Они-то где?

Она подскочила к небольшому посеребренному четырехлистнику, который когда-то давно, еще в студенческие годы, купила «на счастье». На этом листке должны были лежать все ее недавние приобретения. Но там ничего не было! Ни ажурного браслета со сканью, ни серег с чудесными чистыми розовыми топазами. Ни фальшивого жемчужного ожерелья из майолики. И самое страшное – кольца с танзанитом там тоже не было!

Впрочем, сейф с деньгами и другими драгоценностями тронут не был. Может быть, грабитель его просто не заметил? Все-таки сейф был вмурован в стену и прикрыт сверху декоративной панелью. Если не знать, что там есть тайник, ни за что не найдешь.

– Ну, что обнаружили?

– Пропали драгоценности, которые я купила на выставке, – растерянно произнесла Инга. – Обычно я клала их сюда, в вазочку. Впрочем, возможно, что я их сама куда-то вчера в другое место засунула. Я не могу ничего вспомнить. Как выпила вчера вечером вина, так и все! Сплошная темнота. Как накрыло меня!

Участковый тяжело вздохнул и произнес:

– Гражданка Каплун, вам нужно будет одеться и проследовать с нами.

– Да, да, – пробормотала Инга. – Я понимаю. Вы хотите понять, как все произошло.

– Вот именно.

И по голосу участкового, очень ласковому и одновременно сочувственному, она поняла, что влипла очень и очень крупно.

Дальнейшие события запомнились ей плохо. Голова у нее до сих пор была словно в тумане. Инга с трудом отвечала на формальные вопросы, которые сначала задавал ей участковый, потом оперативники, а после и следователь, который, в отличие от участкового в форме и оперативников в свитерах и джинсах, был одет в деловой костюм, правда, уже порядком помятый, и без галстука.

Но даже деловой костюм на страже порядка не мог примирить Ингу с ужасной ситуацией, в которой она очутилась. И самое скверное заключалось в том, что женщина сама искренне хотела бы помочь следствию, но совершенно не представляла, как это сделать.

– Понимаете, когда я заснула, Кирилл был еще жив, – объясняла она по очереди участковому, оперативнику и следователю. – А когда проснулась, он был уже мертв. Я не знаю, что произошло. Не знаю, кто мог его убить!

– В квартире кроме вас кто-нибудь еще был?

– Нет. После отъезда мужа и сына в Англию я живу одна.

– Гости у вас тем вечером были?

– Мы с Кириллом в квартире находились вдвоем.

– Значит, это вы его и убили!

– Да с чего же мне его убивать? – развела руками Инга. – Он порядочный человек, красиво за мной ухаживал. Я пригласила его к себе домой, чтобы насладиться радостями любви с таким симпатичным мужчиной. Зачем мне было его убивать? Напротив, я должна была его всячески холить и лелеять.

Участковый посмотрел на нее при этом как-то странно. И к тому же сдавленно вздохнул. Но молодые оперативники наседали на Ингу с двух сторон:

– Возможно, он вас разочаровал в сексуальном плане?

– Оказался не так хорош в постели, как вы надеялись?

– Мне, молодые люди, не с чем особо сравнивать, – сухо ответила Инга. – Мой муж – вот мой единственный опыт в этой сфере. Я пригласила Кирилла к себе не без задней мысли. Надеялась, что он подтянет меня по части этого отставания.

Но она видела, что мужчины ей не верят. Даже участковый Татаринцев, с которым Инга не раз пила чай у себя на кухне, ведя неспешные разговоры о возросшей детской преступности, разгуле коррупции в сфере ЖКХ и даже о продажности различных чиновников, отвел глаза. Он явно сомневался в ее невиновности.

Самое ужасное, что Инга и сама не могла с точностью утверждать, что не убивала Кирилла. А что, если это она его… ножом? Ведь она ничего не помнила из того, что произошло с ней после выпитой бутылки вина и съеденных свиных ребрышек.

Поэтому Инга ничуть не удивилась, когда ее проинформировали о том, что до выяснения всех обстоятельств этого дела она будет задержана.

– По истечении трех суток вам будет предъявлено обвинение.

– Я его не убивала… – пролепетала женщина и отправилась в камеру предварительного заключения.

Из этой камеры ее выводили еще два раза. И оба раза участковый присутствовал на допросе или встречался Инге на пути в кабинет для допроса. Он либо ничего не говорил, либо ронял короткие фразы:

– Не волнуйтесь. Все будет хорошо. Я уверен в вашей невиновности.