Хамелеон 4 (СИ) - Буланов Константин Николаевич

— Хм-м-м, — протянул ушедший в свои мысли Александр. — Это очень даже хорошо, что тогда я так поступил. Ведь кому, как не создателю танкового орудия, внедрять в его конструкцию подобное устройство? — задал он в пространство риторический вопрос. — Заодно, если ваше предположение об имеющихся дружеских отношениях подтвердится, можно будет поделиться с ним авторством данного устройства. Полагаю, после он мне не откажет в помощи с расчетом нового танка. Естественно, в плане касающимся орудия данного танка.

— Не пропустит АУ РККА дульный тормоз, — взяв в руки следующий эскиз, с намётками легкого танка на удлиненном примерно на метр шасси Т-26, покачал головой Владимир Иванович. Ведь он предположил, что его собеседник в данном случае имел в виду доработку Ф-34 с учетом монтажа на неё именно озвученного дульного тормоза, что как раз было отражено на рассматриваемом им сейчас изображении боевой машины. — Хоть ты тресни, не пропустит. А без дульного тормоза, полагаете, этот танк не обойдется? Всё же, тут уже пять опорных катков на каждый борт выходит. Должна будет подвеска выдерживать предполагаемые нагрузки. И подбашенную коробку можно будет изначально укрепить до требуемых параметров. Не перекосит башню, не сорвет. Да тут даже ничего особо и выдумывать не надо будет! Взять всё готовое с Т-34, включая саму башню, и перенести на это шасси! Так! — резко остановил свои рассуждения Заславский. — Вы ведь это и планируете делать! Чтобы в который уже раз пойти по пути наименьшего сопротивления, но с неплохим конечным результатом! Хитрый вы, Александр Морициевич! Ой, хитрый!

— А что еще прикажете делать? Вдесятером мы вряд ли сможем сотворить то, что я желал бы воплотить в металле. А так, — кивнул он в сторону разложенных на его рабочем столе эскизов, — никто не обвинит нас в ничегонеделании, тем самым еще больше усугубляя наше с вами не самое завидное положение. Или у вас имеются иные мысли, как нам заслужить свою свободу?

— Боюсь, что нет, — вынужден был признать очевидный и горький факт один из первопроходцев отечественного танкостроения. — Вынужден признать, что в сложившихся обстоятельствах выбранный вами путь является наиболее правильным для нас. Но все же, для чего вы обозначили наличие тут дульного тормоза? Да и эта самоходка, — взял он первый из изученных эскизов. — К чему она, если возможно сразу сделать полноценный танк с точно таким же орудием?

— Дульный тормоз я изобразил для того, чтобы было от чего отказываться, когда пойдет «торг» с представителями АБТУ и наркомата оборонной промышленности, по поводу общей конструкции данной машины. Она ведь, непременно, не устроит, ни первых, ни вторых. А виноваты будем мы с вами. Потому и запланировал изначально в её конструкции ряд моментов, которыми можно будет пожертвовать в угоду «заказчикам», но не в ущерб итоговым характеристиками машины. Что же касается вашего второго вопроса… Вот сразу видно, что после завершения работ над Т-24 вы ни разу не участвовали в общении с производственниками! — как-то даже обвинительно ткнул пальцем в сторону одного из своих бывших учителей Геркан. — Даже мне, человеку потерявшему немалую часть памяти, хорошо известно, что руководство заводов ненавидит вносить изменения в производимые у них изделия. Просто терпеть не может! Я об этом много чего наслышался от Гинзбурга, когда бывал у него в «гостях» на 185-ом заводе. Они ведь сами от этого факта сильно страдают, поскольку раз за разом разрабатывают технику, которую никто не желает принимать в производство, даже если она уже утверждена наркоматом обороны. Плюс, не стоит забывать о том, что каждая новая техника в первые год-два-три с начала её серийного изготовления непременно будет испытывать дефицит комплектующих. Потому тех же башен от Т-34 для куда более легкого и способного стать куда более массовым танка, — кивнул он на один из эскизов, — поначалу может банально не хватить. А после, года через три-четыре, такой танк уже никого и не заинтересует, поскольку уже наладится массовый выпуск более совершенных и грозных машин — тех самых Т-34. Отсюда и растут ноги проекта самоходки, шасси которой взято неизменным от экранированного Т-26. Тем более, что она может выйти более сильно бронированной, нежели последний. Хотя бы в лобовой проекции. Наклонную плиту миллиметров этак в 60, полагаю, подвеска потянет, — предположил он, основываясь на характеристиках чешского «Хетцера». — Да и борт в дюйм толщиной подвеска должна выдержать, — тут он слегка превысил показатель той же чешской машины, поскольку не мог установить бортовые плиты под наклоном, как это было выполнено на той. Здесь он пошел по пути создателей «Су-74/76Д», которые смогли-таки разместить наводчика, как надо, а не как получится, чем не могли похвастать чехи. — Тогда как у более длинного танка придется жертвовать броней, дабы уложиться в те веса, которые способны будут стронуть с места двигатели ЗИС-а и КПП от Т-46. Я тут предварительно прикинул, подсчитал на скорую руку, и вышло, что борт никак не выйдет сделать толще 15-мм. Разве что только у башни и то от силы лишь вдвое толще.

— А лоб? — раз за разом кивая в знак соглашения с озвучиваемыми фактами, Заславский уточнил упущенный его руководителем момент.

— Лоб выйдет в 60-мм, как и у самоходки. Разве что угол наклона выйдет не столь острым, а ближе к таковому показателю у Т-34. Иначе верхние люки для стрелка и мехвода негде будет разместить. Не через башню же им каждый раз залазить! По-сути, это получится и не полноценный танк вовсе, а что-то вроде узкоспециализированного легкого охотника на танки, должного действовать исключительно от обороны и желательно вовсе из засад. — Да, да. В данном проекте Геркан реализовал своё видение машины навроде американских «истребителей танков» типа М-10 и М-18 с их картонной броней и танковыми орудиями. Только у американцев те выходили еще и изрядно быстроходными в силу применения более мощных двигателей, тогда как ему приходилось довольствоваться всё той же спаркой автомобильных мотор ЗИС-а, ставивших жирный крест на скоростных характеристиках выходящей излишне тяжелой для них машины, чей вес приближался к 17,5 тоннам.

— Что-то вы, как я погляжу, в последнее время ударились в противотанковую сферу, — позволил себе подтрунить над собеседником Владимир Иванович, закончив, наконец, изучать все эскизы и отложив те в сторону. — Неужели решили переквалифицироваться из танкиста в представителя противоположного лагеря? А? То вот охотник на танки проектировать желаете, причем разом в двух ипостасях, то прежде модернизацией противотанковой пушки наших соседей беспокоили. Неужто, это на вас столь сильно амнезия повлияла? Позабыли всю свою «танковую молодость» и решили удариться в «противотанковую зрелость»? — не смог сдержать смешок профессор, хоть и бывший. — Этак вы, коллега, скоро дойдете до того, что сами приметесь за проектирование противотанковой пушки!

— … — слегка потупил глаза Геркан и в ответ на ставший из веселого требовательным взгляд Заславского, лишь развел в стороны руками, тем самым демонстрируя, что хоть на привычках тела его потеря памяти никак не сказалась. Что никак нельзя было сказать о предпочтениях в плане разработок. — Каюсь. Грешен.

— Да быть того не может! Вы сейчас серьёзно? — аж до неприличия откровенно вытаращился на собеседника Заславский.

— Угу, — лишь кратко угукнул тот в ответ, что никак не устроило Владимира Ивановича, тут же потребовавшего больше конкретики.

— И будет ли мне позволено узнать специфику обдумываемого вами вооружения? — проявил, и простой человеческий, и профессиональный интерес, создатель танковых корпусов.

— Хочу поколдовать над динамореактивными пушками, — в который уже раз не стал скрывать своих намерений от своего заместителя в КБ Геркан. — Знаю, что тему эту в РККА уже прикрыли. И даже знаю, что произошло это не без моего вмешательства. Товарищи из НКВД успели просветить, — уточнил он источник получения таковой информации. — Но чую я, что есть там бочка меда, обмазанная сверху толстым слоем дегтя, через который никто не смог увидеть вкусную начинку. Точнее даже не так. Начинку-то увидели много кто и давно. Но вот добыть её правильно не смогли. Вечно пробовали идти напролом, вместо того, чтобы сесть и подумать, — весьма так лицемерно вещал тот, кто уже точно знал, как надо сделать, дабы обойти сторонкой ошибки десятков, а то и сотен инженеров. — Потому и выходил у них, так сказать, мед вперемешку с дегтем и древесными обломками. — В отличие от ручных противотанковых гранатометов — тех же М-1 «Базука», ручные динамо-реактивные пушки, вроде М-18, не страдали от вечных проблем с электроспуском, поскольку воспламенение заряда в них происходило от ударника — то есть механическим путем. Да и вылетающие из ствола снаряды не стремились обжечь реактивной струей лицо стрелка. Правда, что само орудие, что боеприпасы к ним, выходили, и дороже в производстве, и в три раза тяжелее, обладая при этом сходными поражающими характеристиками. Но тут, выбирая между двумя мобильными противотанковыми изделиями американских инженеров, сам Александр ставку делал на неприхотливость и надежность, что являлось обязательным атрибутом любого вооружения в советской армии. — Я же желаю добыть мёд без примесей, благо вся теория происходящих в ДРП процессов изучена уже вдоль и поперек. Да и боеприпасы, оставшиеся от орудий Курчевского, имеются на складах в солидных количествах. Не пропадать же такому добру!