Безвыходное положение - Фрэнсин Паскаль

– А-а, – произнесла миссис Уэйкфилд упавшим голосом. – Ну, ладно…

– Ты можешь сохранить бифштексы? – спросила Джессика. – Мы могли бы устроить праздничный ужин завтра.

Элис Уэйкфилд на минуту задумалась.

– Может, мы совершим эту вылазку все вместе, – предложила она с надеждой. – В последнее время я так редко вижу вас, а таким образом, возможно…

– Мам, – многозначительно произнесла Джессика, – папа не любит китайскую кухню, ты что, забыла? Он говорит, что после нее он чувствует себя больным.

– Ну, мы могли бы пойти в какой-нибудь другой ресторан, – сделала еще одну попытку мама.

Лицо Джессики исказилось, словно от зубной боли.

– Мам, мы же готовились к этому целую вечность! И не можем же мы теперь менять наши планы. Это очень расстроит бабушку.

– Понятно, – проговорила Элис Уэйкфилд. – Ну, тогда как-нибудь в другой раз, – добавила она вяло, выходя в коридор.

– Джессика, – с озабоченным видом произнесла Элизабет, когда мать вышла из комнаты, – тебе не кажется, что она расстроилась? Мы могли бы попросить бабушку с дедушкой перенести этот выход в ресторан на любой другой вечер.

– Не будь глупой, – прошипела Джессика. – И потом, – добавила она, проводя в последний раз по волосам щеткой сестры, – матери не обижаются на подобные вещи, Лиз. Если бы мама возражала, она бы сказала об этом прямо!

– Наверное, ты права, – согласилась Элизабет, выключая в комнате свет.

«И все-таки, похоже, мама чем-то озабочена, – подумала Элизабет, выходя из комнаты вслед за сестрой. – Впрочем, Джессика права: причиной могло быть что угодно, только не такой пустяк, как ужин в китайском ресторане».

При этом Элизабет была уверена: мама поделилась бы с ними, если бы это было действительно важно.

Эмили возвращалась домой после разговора с Элизабет с твердым намерением сделать еще одну попытку.

«Лиз права, – решительно сказала она себе. – Нет смысла пытаться перетянуть Карен на свою сторону, заставляя себя стать совсем другой. Если Карен хочется иметь в семье писателя, ей придется подождать, покуда подрастет Кэрри!»

Но весь оптимизм, с которым она возвращалась домой, моментально испарился, как только Эмили вошла в дом или, точнее, когда просмотрела почту, лежавшую на полке в кухне, и обнаружила три брошюры из школ-интернатов в Новой Англии.

«О боже! – подумала Эмили, глубоко вздохнув. – Карен принялась за дело всерьез!»

Правда, ее настроение немного улучшилось, стоило ей закрыть за собой дверь, ведущую в цокольный этаж, и спуститься в свою студию, которую помог ей оборудовать отец. Это была любимая комната Эмили. Тут она чувствовала себя полной хозяйкой. Вместе с отцом они отгородили большой угол этажа и установили там ее ударные инструменты. В студии все было, что так любила Эмили. В большом ящике в углу хранились ее ноты и пленки с записями. Здесь же стояло и большое удобное кресло, в котором она сидела, когда не играла. Иногда Эмили спускалась сюда, просто чтобы подумать. А такое случалось все чаще.

Карен строго ограничила время, когда Эмили разрешалось репетировать.

«Но сейчас один из тех моментов, когда мне это разрешено», – подумала она, посмотрев на часы. Кэрри никогда не спит между четырьмя и шестью.

Эмили ждала этого момента весь день. Накануне из Лос-Анджелеса прислали новый набор инструментов, которые она заказала там недавно в музыкальном магазине. У Эмили еще не было возможности испробовать их, поскольку Кэрри тогда спала и Карен не разрешила Эмили даже дотронуться до них.

Наконец установив инструменты, Эмили была готова начать. Буквально через несколько минут она забыла обо всем на свете, кроме ритма, когда включила кассетный магнитофон и начала ударять палочками по барабанам. В ритме новой песни было что-то завораживающее, ей стало казаться, что вся ее душа наполнилась музыкой.

Она была поглощена звучанием новых инструментов, когда Карен открыла дверь в студию.

– Эмили! – заорала Карен, гневно сверкая глазами. – Мне с таким трудом удалось уложить Кэрри спать, а ты взяла и разбудила ее!

Эмили удивленно уставилась на мачеху:

– Но мы же договаривались, что между четырьмя и…

– Мне плевать, о чем мы договаривались, – холодно заявила Карен. – Я сыта по горло этим постоянным грохотом, милочка. Если ты отказываешься следовать нескольким простым правилам…

– Но я совсем не отказываюсь! – воскликнула Эмили. – Просто ты все время меняешь эти правила! Карен, не могу же я…

Если бы в этот момент не зазвонил телефон, Эмили наверняка потеряла бы контроль над собой. Внезапный звонок на время прервал возникшую напряженность.

– Я возьму трубку, – быстро проговорила Эмили, рванувшись к аппарату, который отец установил в соседней общей комнате.

Это был Дан.

– Это меня, – сказала Эмили, прикрыв трубку рукой и вопросительно глядя на Карен, которая вошла следом за ней. – Ты хочешь, чтобы я перезвонила или…

Лицо Карен потемнело от злости.

– О, делай как знаешь, – ответила она, направляясь к лестнице. – Но только прекрати этот шум. Иначе, если ты еще раз потревожишь малышку Кэрри – я не шучу, Эмили, – в следующий раз… – Ее голос затих за закрытой дверью, но в комнате все еще оставался отголосок угрозы.

– Я не смогу быть сегодня вечером на репетиции. – Эмили едва сдерживала слезы.

Она ничего не рассказывала Дану о своих семейных проблемах, а сейчас была слишком расстроена, чтобы придумать подходящее объяснение. Лишь в одном она была совершенно уверена – нарушать «комендантский час» сегодня вечером не следует: при воинственном настрое Карен это может обойтись дорого.

– Мне так хотелось послушать твои новые ударные, – посетовал Дан. – А нельзя мне зайти к тебе? Я мог бы сделать это завтра после школы.

Эмили стала быстро соображать. Ей очень хотелось показать Дану свою студию. Но Карен…

Вдруг она вспомнила, что завтра днем Карен идет с Кэрри к врачу. Если точно рассчитать время, можно не опасаться, что Карен узнает о визите Дана.

– Прекрасная мысль, – горячо откликнулась Эмили, нервно теребя телефонный шнур. – Почему бы нам не встретиться после уроков под часами в школе? Мы сможем прийти сюда вместе.

– Отлично, – согласился Дан. – А что мне сказать всем сегодня вечером на репетиции?

Эмили вздохнула:

– Скажи, что я все еще болею. Это не так уж далеко от истины.

«Однако сильно рискую, – с грустью подумала она. – Дана Ларсон, например, заинтересуется, почему это всегда в школе я чувствую себя прекрасно, а по вечерам заболеваю».

Девушка была в полной растерянности. Но дело не только в «Друидах». Она уже понимала, что если вообще хочет остаться в Ласковой Долине, то ей придется уйти из группы.