Любовь побеждает: Книга о рае, аде и судьбе каждого человека - Роб Белл

Сильная, отважная женщина. Она достойно распоряжается теми дарами, что ей даны. Никогда не сдается. Остается, несмотря на тяжелую усталость, доброй и любящей матерью.

Ей можно доверять.

Она ли – из тех последних, кто, по словам Иисуса, станет первым?

Ей ли Господь скажет: «На тебя Я могу положиться и позвать тебя в помощницы управлять миром?»

Представьте себе эту женщину, а потом обратите внимание на журналы, что украшают собой подступы к кассе любого супермаркета. На обложках – красивые, богатые, знаменитые, талантливые люди – и очередной скандал вокруг них.

На что они тратят свои миллионы?

Как распорядились своими талантами?

Чего добились с помощью власти и влияния?

Используют ли они свои дары в помощь Богу, на создание нового мира?

Или это те первые, которые, по словам Иисуса, станут последними?

Говоря о людях – о «кто есть кто» на небесах, – Иисус вновь и вновь предостерегает нас от поспешных суждений насчет того, кто будет принят и кто нет.

Но сюрпризом станет не только кто,

Но и когда.

На кресте Иисус висит между двумя разбойниками, мятежниками. Один из них просит: «Помяни меня, когда придешь в царство свое».

Заметьте: этот человек не просит, чтобы его приняли на небеса. Не просит, чтобы ему были отпущены грехи. Не принимает Иисуса в свое сердце. Не объявляет, что отныне уверовал.

Он просит об одном: чтобы Иисус вспомнил его в веке грядущем.

–

Он хочет быть частью Божьего будущего. Это понятно.

Иисус обещает умирающему, что тот окажется с ним вместе в раю… сегодня же. Этот человек не заводил речи о «ныне», он говорил о «том дне». Он поверил, что Бог творит нечто новое через Иисуса, и захотел стать частью этого нового, когда бы оно ни настало.

И это все, что требуется Иисусу услышать от него – довольно, чтобы посулить ему «парадиз» в тот же день. Будущее – сразу за поворотом. До него осталось несколько часов.

Небеса далеки от нас, как тот день, когда земля и небо воссоединятся. Небеса всего в нескольких часах от нас.

Апостол Павел пишет филиппийцам: либо он останется жив, либо его убьют и он тут же окажется со Христом (глава 1).

Павел верил в иное измерение творения, в некое место, пространство, царство за пределами ныне обитаемого нами мира – и совсем рядом, неотделимо от нашего мира. Он пишет о том, как порой заглядывает в это царство, как стал его гражданином, как окажется там, едва умрет.

Коринфянам Павел пишет, что существует два вида тел. В одном мы обитаем ныне, оно стареет, устает и однажды изменит. Второе тело, как он определяет, «нетленное» (1 Кор 15:42), неподвластное времени – его мы обретем, когда земля и небо станут едины. До того, непосредственно после смерти, мы остаемся без тела. Пребываем на небесах, но без тела. Наши тела из земли. Из праха. Они часть прежнего творения, но не будущего. Те, кто ныне пребывает «на небесах», находятся, ясное дело, не на Земле. Они пребывают с Богом – но без тела.

Сейчас и Земля, и небо не завершены. И отсюда следует еще одно открытие о небесах: Иисус считает их не менее, а более реальными, чем Земля.

Многие ошибки и заблуждения в истории человеческой мысли связаны с тем, что небо представляется чем-то заоблачно-недостижимым, эзотерическим, главное же – нематериальным.

Зыбкая туманная мечта.

Люди в белых одеждах и с идеальными прическами плывут на облачках и поют в унисон.

Что-то совсем иное.

А Иисус утверждает: небо реальнее всего того, что мы видим ныне. Это истинно не только для будущего, когда земля и небо соединятся, но и для дня сегодняшнего.

Чтобы разобраться точнее, вернемся к греческому слову aion. Мы передаем его как «век». Мы уже убедились, что aion означает ограниченный период времени, имеющий начало и конец. Другое значение aion несколько сложнее и тоньше – это особая интенсивность опыта, выходящая за пределы времени.

Вспомните, как бывало: вы сидите в классе, и вам так чудовищно скучно, что вы не можете оторвать глаз от циферблата. Тик. Тик. Тик. Что происходит в такие моменты с временем? Оно замедляется. «Длится целую вечность», – жалуемся мы. В этом смысле слово «вечность» не означает год из 365 дней, сменяемый таким же годом из 365 дней, и еще одним, и так далее. Речь идет не о длительности, а об интенсивности переживания момента. Мучительная скука искривляет время, запутывает его, завязывает узлами.

Другой пример – не мучения, но восторга. «Счастливые часов не наблюдают» – влюбленные могут болтать часы напролет, а им кажется, будто прошли мгновения. Они растворяются друг в друге и перестают чувствовать ход времени. Тут время не замедляется – оно «летит».

И приятные, и болезненные переживания, доходя до крайности, искажают восприятие времени – оно либо летит, либо тянется, замедляется и ускоряется. Aion обозначает такое чрезвычайно сильное переживание. Его передают словом «вечность», но вечность – не нагромождение дней и лет.

Уточню: небеса «невечны» в смысле бесконечной череды одинаковых отрезков времени. Подобной концепции мы не обнаружим в Библии. И когда в переводах появляется слово «вечность», то подразумевается не ход времени, но выход за пределы времени, в иное царство с совершенно иными законами.

Подведем итоги. Иногда словом «небеса» Иисус обозначает Бога, заменяет таким образом имя Бога, которое не полагалось лишний раз произносить.

В других случаях слово «небеса» обозначает будущее, в котором небеса и земля соединятся. Это же состояние Иисус и его современники называли жизнью будущего века. И третье значение – оно-то нас более всего интересует – говоря о небесах, Иисус часто имеет в виду нынешний опыт – интенсивный, реальный и в этом смысле вечный – радости, мира, любви в этой жизни, по эту сторону смерти и в мире грядущем. Небеса для Иисуса не «когда-нибудь», а реальность настоящего. Иисус стирает грани, приглашает и богача, и нас слить небо и землю, настоящее и будущее, здесь и теперь.

Повторим: жизнь вечная – не столько время, которое начнется для нас после смерти, сколько качество и интенсивность жизни сейчас, в единстве с Богом.

Вечная жизнь начинается не со смертью – она начинается сейчас, в жизни.

Не жизнь после смерти, но опыт жизни, которая способна преодолеть и пережить смерть.

Мы живем в нескольких измерениях.

Верх и низ.

Право и лево.

Вперед и назад.

Три измерения пространства.

Но бывает опыт, в котором эти три измерения оказываются неприменимы. Моменты, когда мы остро ощущаем иную реальность за пределами этой.

Работающие на переднем крае науки специалисты по теории струн готовы доказать существование по меньшей мере одиннадцати измерений. Если четвертым измерением считать время, остается еще семь, нам неизвестных.

Право-лево, верх-вниз, взад-вперед.

Ладно, с этим ясно.

А как насчет

В…?

Вне…?

Или вокруг…?

И через…?

Между…?

Рядом…?

По ту сторону…?

Иисус говорил о реальности, которую он называл царством Божьим. По его словам, это измерение бытия проникает повсюду, оно как кислород для нас, как вода для рыб, оно вот здесь, рядом, сейчас, посреди нас, на нас. Он говорил с Богом так, словно Бог стоял рядом, он исцелял силой, которая, по его словам, доступна всем и всегда, он обещал ученикам, что те смогут творить и бóльшие чудеса. Он говорил о единстве с Богом, который так пристально следит за жизнью на земле, что даже все волосы у каждого из нас на голове сосчитаны. Иисус жил и учил так, словно воспринимал мир тонким и плоским, а в миллиметре от него – бесконечные измерения божественного, и каждый миг, каждое место на земле – лишь очередное переживание божественной реальности, которая окружает нас повсюду, пронизывает насквозь, поддерживает снизу, покрывает сверху – все время.