Восемнадцатое Царство - Андрей Мансуров

Пистолет коренастого крепыша тоже возник перед лицом Коляна. Глаза сержанта почернели – зрачок расширился. Он почти прошипел:

– Я не постесняюсь, если что, и пристрелить двух непослушных щенков, которые путаются у меня под ногами! В крайнем случае – сошлюсь на возникшую необходимость… Или скажу, что вас тоже сожрали!

В дело вступил Толик, очень спокойно подошедший к спецназовцу сзади. В штаны крепыша под нижней кромкой бронежилета что-то жёстко ткнулось:

– Посмотрим, как ты успеешь справиться с двумя… Щенками. Здесь у меня картечь. От твоего поганого «орудия» останутся только ошмётки. А сдохнешь ты от болевого шока. Смотрел «Казино Руаяль»? Не веришь – спроси у Джеймса Бонда!

– Брось пушку, ты, недоделанный! Иначе у твоего напарника вырастет третий глаз! – однако в тоне уже не слышно было особой убеждённости, потому что Толик демонстративно взвёл оба курка, и нажал чуть посильней.

– А знаешь, мне в общем-то на…рать на его третий глаз. Может, я давно мечтаю расквитаться за то, что он изнасиловал мою сестру. А так – чужими руками! – даже приятней… – Сержант дёрнулся от злобы, с которой были сказаны эти слова, и тряхнул коротко стриженной головой.

Похоже, пресловутый «контроль над ситуацией»… Куда-то подевался: улетел, словно Карлсон от выросшего Малыша… И спецназовец перестал быть твёрдо уверен, что легко сладит с двумя подростками. Колян решил внести свою лепту:

– А что – стреляй первым, Толик! – и, не менее зло глядя в глаза побледневшего сержанта, пояснил причину, – Когда ты будешь мучиться, я с удовольствием погляжу на это, командир хренов! Типа – справедливой мести за погибших из-за тебя ребят.

Потому что много ты тут накомандовал! За такое «командирство» только расстрелять: все идиоты, которые тебя слушались – трупы! – рука Коляна, почти приставившая дуло к центру лба сержанта, вовсе не дрожала. Как и голос. О серьёзности намерений говорило и мачете, которое тоже оказалось вблизи паха десантника – уже спереди.

Чуть расслабившись, и поглубже вздохнув, сержант попробовал снова:

– Вы, два очумевших обкурившихся придурка! Вы даже не знаете, с чем вы имеете дело! Это – военная операция!

– Нам, собственно, на…рать. На «операцию». Мы, в отличии от твоих подчинённых, хотим остаться в живых. А ты, самоуверенный козёл, судя по результатам, и своей жопой командовать не можешь – положил здесь тридцать ни в чём неповинных ребят… Которые так и не смогли докончить дело. Так что пришлось докончить нам. Мы «овладели» ситуацией. Теперь, наконец, чёртово «гнездо» знает, как обстоят дела, и «закрыло» чёртову «Кухню»!

– Так это…                                                                         – Да, это наш товарищ передал по рации условленный сигнал. Выход «Три» теперь тоже закрыт. И шахта взорвана.

Пушка в руках десантника дрогнула. Рука опустилась. Голос всё ещё злобный, но какой-то опустошённый тон:

– Значит, Воеводин…

– Мёртв. И Александр Петрович тоже. Прикончили их проклятые твари.

– Но ты говорил…                                                                  – Что послание передано. Это – правда. Воеводин, умирая, успел сказать нам, что передать. Мы передали. Люк захлопнулся, шахту взорвали. Поздравляю. Мы по уши в дерьме! – Колян, переложив пистолет в левую руку, протянул ладонь: – Я – Колян.

Сержант сунул пушку сразу в кобуру:

– Я – сержант Ракитин. Владислав. Жаль ребят… Кстати – хотел извиниться. – он пожал руку и вышедшего из-за его спины Толика, не спешившего, впрочем, опускать ствол обреза, – Я… был на взводе… Не знал – перекрыты ли… Входы. Вокруг – полно тварей. А тут вдруг – незнакомые люди! Явно – не учёные и не персонал!

Подростки. Штатские. С оружием. И я слышал стрельбу. От вас, конечно, требовать подчиняться не могу… Но!

По здравом размышлении вы сами должны… Понять. Я – старший по званию!

– Владислав. – Колян сознательно назвал сержанта по имени, как бы давая понять, что они его по-прежнему командиром над собой не считают, – Мы-то всё понимаем… Что вы все: что солдаты, что сержанты-старшины – расходный материал. Что вами пытались ликвидировать какую-то Проблему.

Но – не вышло.

И тогда вас здесь прихлопнули – как крыс в мышеловке. Если вы все умрёте – ваше начальство не сильно, наверное, опечалится. Я прав?

– Ну… Где-то… Наверное, да. – голова Владислава опустилась, взгляд застыл на носках полусапог. Затем голова поднялась, – Правда, я кое-что знаю, что может и вам пригодиться.

– Ну так расскажите нам. – Толик стоял с нарочито равнодушным видом, но не забывая вращать головой: он внимательно прислушивался к гнетущей тишине, не сводя, впрочем, глаз с рук крепыша.

Сержант сглотнул. Покачал головой. Поднял ладони, и стал их рассматривать, словно надеялся увидеть там все ответы.      Сжал-разжал. Покивал ещё. Хмыкнул.

– Никогда не думал, что дойду до жизни такой. Собираюсь выболтать сверхсекретную информацию двум соплякам – без обид!

– Мы не из обидчивых. Кроме того, я так думаю, сейчас цель-то у нас одна. Свалить отсюда к такой-то матери побыстрей! Потому что через какое-то время сюда наверняка бросят бомбу с ядом. Или пустят газ – чтоб потравить гнездо тварей. Ну и нас заодно.

Я прав?

Сержант дёрнул плечом (Толик вскинулся), буркнул:

– Знаешь, для пятнадцатилетних вы неплохо соображаете. И работаете… Слаженно.

– У нас в деревне «вторая мировая» ещё не закончилась. Нехватка еды, лекарств, бензина. Всего. Приходится «крутиться». Так что условия не располагают. К расслабухе.

И когда мы хотим мяса, на лосей охотимся сами – мужиков почти не осталось.

– Понятно. Деревня – «Новая Горловка»?

– Да. Восемнадцать старух, один старик с инсультом, и три пацана.

– А где тогда третий?

– Сейчас наверху. Это он и передал по рации…

– Понятно. Да и ладно. Короче: ты прав, Николай. У нас двадцать четыре… Уже – двадцать три часа пятнадцать минут. Отсчёт начался с последнего взорванного пути.

Отхода…

Через сутки таймер приведёт в действие запал, и чёртов газ заполнит всю «Кухню». И, кстати, противогазы против него не помогают. Потому что к стандартным-то газам-инсектицидам твари имунны. У них же лёгкие, мать их!..

Так что? Заключим перемирие? Во-всяком случае, до тех пор, пока не выберемся?

Колян с Толиком переглянулись. Покивали.

– Заключим. – Колян уже успокоился. Вернулся к обычному тону. Все трое снова пожали друг другу руки. – А что, есть хоть какие-то шансы… Свалить отсюда?

– Честно говоря – мизерные. Вы, небось, слыхали взрывы?

– А то!..

– Так вот: это мы запечатали выходы. Один и Два. «А» и «Б».