Славяне и авары. Вторая половина VI — начало VII в. - Сергей Алексеев

В освоении Силезии приняли участие не только славяне и потомки местных германцев. Описываемый период был довольно бурным для племен, населявших Юго-западную Прибалтику. После распада к середине VI в. объединения видивариев часть их разноплеменных дружин закрепилась на западе от низовий Вислы, положив начало прусскому племенному союзу[109]. В конце 560-х или начале 570-х гг. в земли галиндов в западной части Мазурского Поозерья вторгся отряд гепидов и лангобардов, покинувших дунайские земли после аварского нашествия. Результатом германского завоевания западного Поозерья стало возникновение здесь «мазуро-германской» или западномазурской культурной группы[110].

Часть балтов ушла, не признав власти захватчиков, за Вислу в Великую Польшу и далее на запад уже вместе со здешними славянами. На пустующих большей частью землях Силезии место нашлось всем. Галинды осели в Опавской котловине на самом юге Силезии и быстро смешались с жившими здесь славянами пражской культуры. Память о пришельцах из Прибалтики сохранилась в племенном названии голендичей, известном в IX–XII вв.[111]

По соседству с галиндами в Верхней Силезии осели и другие пришельцы из Южной Прибалтики — велеты. Кем бы ни были они изначально, к концу VI в. это племя уже являлось славянским. Однако материальная культура велетов отличалась от культуры соседних славян. С ними связано сложение уже в VI в. новой археологической культуры — фельдбергской (от поселения Фельдберг в Германии)[112]. Фельдбергцы пользовались для изготовления посуды гончарным кругом, причем формы их керамики восходят к силезским традициям предшествующего периода. В формировании славянского племени или племенного союза велетов приняли участие не только славяне и балты, но и местные германцы. Есть предположение, что у истоков фельдбергской керамики стоит группа бродячих гончаров — ремесленников, сорванных с мест Великим переселением народов[113].

Уже около середины VI в. славяне суковско-дзедзицкой группы перешли Одру на севере, попав в двуречье Шпрее и Хафеля, восточных притоков Эльбы. Массовое расселение их в этом регионе приходится на вторую половину VI в. и было связано с племенными передвижениями после аварского нашествия. Картография поселений[114] указывает, что на этот раз славяне шли не с востока из-за реки, а с юга, из Лужиц вниз по Шпрее. Постепенно земли по нижнему Хафелю превратились в самую заселенную область суковско-дзедзицкой культуры. Многочисленные славянские поселения возникали и севернее, в нижней части междуречья Одры и Эльбы. Славяне продвигались на север вдоль рек — вниз по Эльбе и Одеру, вверх по Хафелю.

В области Шпрее — Хафеля в ту пору сохранялось германское население, принадлежавшее к племенам варнов и саксов. Пришельцы численно превосходили местных жителей, в то время как уровень общественной организации у них был примерно одинаков. Племенной союз варнов, известный еще Прокопию в середине века как мощное объединение, распространявшее влияние на Саксонию и сообщавшееся с англами в Британии, теперь распался. Переселение славян-венедов сыграло здесь некоторую роль. Во всяком случае, последним оплотом варнов осталась небольшая область в верховьях названной по их имени реки Варны. Там позднее жило одноименное славянское племя.

Археология же отмечает мирное сосуществование славян и германцев. Славяне селились в германских селах, без перерыва продолжали использовать германские пашни. На одном из селищ в нынешнем Берлине отмечено непрерывное использование выкопанного в германское время колодца[115].

Можно заключить, что славяне и германцы в области Шпрее — Хафеля сливались в единые общины, причем менее многочисленные германцы постепенно славянизировались. Славяне унаследовали у германцев несколько более передовые хозяйственные навыки. Стоит отметить, что из германских языков пришло и название реки Эльбы (в славянской огласовке — Лаба).

Так было в долинах Шпрее и Хафеля. Но иначе обстояло дело дальше на север. Ниже по Одеру и Эльбе (кроме балтийского побережья на северо-западе, еще не достигнутого) перед славянами открывалась лесистая и совершенно безлюдная страна. Пахотные земли давно были заброшены, и славянским поселенцам нужно было расчищать новые участки. Сами славяне селились в этих условиях не столь плотно и не столь большими коллективами, как дальше на юг[116].

В области Шпрее — Хафеля началось складывание новых славянских племен, известных позднее по письменным источникам. Старейшим из племен полабских славян были ободричи (ободриты западных авторов). Происхождение названия «ободричи» вызывает споры. Наиболее убедительной кажется теория, связывающая его с рекой Одрой (ободричи — *ободряне, «живущие по обоим берегам Одры»)[117]. Древность имени ободричей удостоверяется их позднейшим присутствием на Балканах и, следовательно, участием в славянских переселениях конца VI — начала VII в.

Так же можно подтвердить древнее происхождение и некоторых других племенных названий в полабском ареале.

Прежде всего, это относится к крупному племени стодорян. В IX в. именно оно занимало долину Хафеля и именовалось у западных хронистов и географов хэфельдами[118].

Приняли участие в движении на юг и смоляне[119]. В полабском ареале они жили примерно у впадения в Эльбу реки Эльде[120]. В латинских источниках полабские смоляне фигурируют только как «смельдинги». Едва ли следует сомневаться в германском происхождении такой формы названия[121]. Можно даже предположить, что жившее на германо-славянском пограничье небольшое племя само переняло такую форму — но не ранее рубежа VI–VII вв., когда часть его, еще под славянским именем, выселилась на Балканы. Именно смоляне стали ядром складывания позднейшей племенной группы полабов или полабян.

Все названные племена упоминаются в сочинении «Баварского географа»[122]. В VIII–IX вв. смоляне и другие полабы входили в племенной союз, возглавляемый ободричами. Что касается стодорян, то они тогда были включены в велетский племенной союз, но стояли в нем особняком. Ободричи — древнейшее и сильнейшее из суковских племен — изначально лидировали среди них. Остальные племена отделялись по мере движения ободричей на север, оседая в освоенных землях. Сами же ободричи в итоге поселились в будущем Мекленбурге, у берегов Балтики. Таким образом, они до конца возглавляли продвижение суковцев вверх по Эльбе. Не вызывает сомнений, что с ободричами связаны своим происхождением не только полабы, но и стодоряне.

С верховий Хафеля славяне продвинулись в Западное Поморье (будущую немецкую Померанию). Здесь они впервые вышли к Балтике. Они расселились также в западной части Польского Поморья. Ныне считается возможным относить к VI в. памятники дзедзицкого типа в Польском Поморье, близ низовий Одры (поселения Дерчево, Дембчино, Дзедзицы)[123]. Поморские земли славяне застали практически необитаемыми. На них началось складывание племенной общности поморян. Позднее где-то в этом поодерском районе, восточнее хэфельдов, жило племя брежан[124].

Название «брежане» связано с берегами Одры. Смысл названия «поморяне» прозрачен. Прямое свидетельство о том, что к концу 580-х гг. славяне уже достигли моря, содержится у греческого историка Феофилакта Симокатты. Он рассказывает об обмене посольствами приморских славян «у оконечности Западного океана» с аварским каганом примерно в 588–590 гг.[125]

Общим самоназванием поморских и полабских славян еще и в VII в. оставался термин «венеды». Под этим же именем («венды», «винды», «виниды») они получали известность среди соседей. Однако тесное общение со словенами вело к восприятию венедами общеславянского языка при сохранении диалектных особенностей. Очень быстро венеды переняли и самоназвание корчакских племен — «словене», четко противопоставлявшее их соседним «немцам». Поморские послы в 590 г. уже называли себя словенами.

Хорватский племенной союз

Одним из последствий переселения части антов в Центральную Европу стало возникновение здесь нового политического объединения — хорватского. В раннем Средневековье хорваты занимали территорию Северо-восточной Чехии по обе стороны Орлицких гор и прилегающие районы Силезии. Им, таким образом, принадлежало верхнее течение Лабы[126]. В областях, соседних с областями расселения хорватов, распространены предания о древнем правителе Кроке или Краке. О Кроке рассказывают предания чехов, о Краке — малопольские, приписывающие ему основание Кракова. Тождество имен Крок и Крак было ясно уже польским и чешским хронистам XV–XVII вв. Не отрицает его и современное языкознание[127].