Солнечные стрелы - Джудит Тарр

Они не знают, каким ты стал, когда вырос. Они боятся и ждут. Приди к ним с открытым сердцем, и они полюбят тебя. И назовут своим императором.

Я глуп как пробка, пробормотал он с неожиданной свирепостью и пошатнулся. Волна враждебной энергии докатилась до него и ударила с такой силой, что иной человек на его месте свалился бы замертво. Но он только потряс головой и зябко потер руки. Она порвала в клочья чужую сеть и накрыла покои барьером. Потом взяла его руки и приложила к своим щекам. Он успокоился моментально и, похоже, даже не понял, что с ним произошло. Жар ушел внутрь. Глаза просветлели.

О мой господин! прошептала она. О мой дорогой господин! Неужели ктонибудь когда-нибудь сможет отнять тебя у меня? По щекам ее покатились слезы.

Что с тобой? встревожился он. Ты нездорова, Вэньи? Она покачала головой и позволила ему перенести себя на постель. Он нежно и ласково овладел ею, и в душе ее воцарились умиротворение и покой. Тьма. Звезды. Глаза дракона. Клыки, мерцающие во мгле. Утроба, разверстая и ожидающая.

Вэньи! Она сжалась в комок. Откуда дракон знает ее имя? Зачем ему называть ее? Она открыла глаза.

Вэньи! Это Эсториан. Она уцепилась за его голос, как утопающий за соломинку, и соломинка выдержала ее вес.

Тише, девочка, тише. Он ухватил ее за бока и провел жесткими пальцами по ребрам. Она зашлась в приступе смеха, вырываясь и дергаясь.

Нет! Прекрати! Это мои владения! Ты всего лишь ночной дух!

Кое-что в этом мире принадлежит и мне! Она извернулась и заглянула ему в лицо. Он улыбался. Темные, обведенные золотистой каемкой зрачки пламенели. Она вырыла норку в толще тепла, исходящего от него, и уютно устроилась в ней. Ночные видения утратили, силу, ужас сморщился и завял. Она быстро сообразила, в чем дело. После вечернего бдения в храме она забыла поесть, и Врата наказали или просто подшутили над ней. Их причудливые создания, выбравшись из пустого желудка нерадивой жрицы, терзали ее во сне. Врата умели многое. Сейчас не осталось магов, знающих все их секреты. Только чародеи древней Гильдии, в пору расцвета соорудившие это окно в иные миры, в полной мере эксплуатировали свою постройку. Однако древняя Гильдия Магов давно развалилась, и нельзя сказать, что Вэньи особенно сожалела об этом. Конечно, ей очень хотелось бы побольше узнать о магии, о Вратах, об иных мирах, соседствующих с земным миром. Но незачем проливать слезы по невозможному. Высокомерие питает невежество. Империя двинулась на империю, Керуварион пошел на Асаниан или наоборот, кто об этом теперь помнит? Цели каждой державы были высокими: подмять врага и посадить на освободившийся трон своего ставленника. Для борьбы, в которой изнемогали обе страны, понадобились чародеи попроще, умеющие лишь разрушать и отбивать удары. Из семи цветов радуги выделились два основных черный и белый. Храмы Света и Тени стали расти как грибы. Гильдия, не выдержав соперничества, в конце концов тихо распалась. Но Врата уцелели. Жрец, который сменял на дежурстве Вэньи, мог бы рассказать о них многое, но он, как все мастера, был молчалив. О чем говорить опытному магу с недавно посвященной девчонкой, умевшей только усмирять демонов голода и бессонницы? Эсториан лежал смирно, не вмешиваясь в ее раздумья. У него хватало своих забот. Вэньи накинулась на него с поцелуями. Он рассмеялся, поначалу неохотно, а потом разошелся вовсю. Прекрасно, подумала она. Смех прогоняет тьму. Смех и любовь. Чего-чего, а уж этого-то у них хватает!

ГЛАВА 5 Столица Керувариона располагалась невдалеке от слияния притоков глубоководной реки Сувиен, там, где она огибала громаду уходящего в небо утеса. Северный и восточный склоны его вздымались почти отвесно, южный сбегал к открытой всем ветрам равнине. С западной стороны утес омывала река. Рыбацкие лодки и торговые корабли чинно направлялись к гостеприимным причалам широкой и многолюдной набережной. Отсюда величавые очертания гигантской скалы смотрелись особенно хорошо, и становилось понятно, почему она получила такое название Эндрос Аварьян, Трон Солнца. Здесь постоянно толклись люди и двигались караваны вьючных животных. Противоположный берег, на котором возвышался утес, был пуст. Сюда не залетали даже птицы. Утес одиноко темнел на фоне бескрайних небес. Вершину его венчал Замок, своими мрачноватыми очертаниями напоминая силуэт нахохлившегося орла. Слепые, гладкие стены взлетали к высоким башням. Ни дверей, ни окон, ни бойниц, ни даже чего-либо, отдаленно напоминающего щель, нельзя было обнаружить на ровной поверхности камня. Эсториан вздохнул. Он стоял на смотровой площадке Северной башни императорского дворца самой высокой точке столицы и разглядывал g`c`dnwmne строение. Замок был черен как ночь, но магический кристалл, парящий над ним, ослепительно сиял, напоенный солнечными лучами. Эсториан упрямо сверлил взглядом каменную твердь. Нестерпимый блеск хрустального шара, казалось, совсем не мешал ему. Этот Замок был некогда возведен усилиями трех магов: Солнцерожденного короля, императрицы Гилен и Воителя-северянина. Молва утверждала, что они строили его по ночам.

Но почему? Эсториан стукнул себя кулаком по колену. Возможно, чтобы не привлекать к работам внимания простого люда. Говорят, несколько человек в те времена сошли с ума, прогулявшись в окрестностях утеса. Юлия потянулась и зевнула. Когти передних лап рыси царапнули парапет. Зеленые глаза уставились на хозяина. Эсториан ласково потрепал ее по загривку.

Даже ты понимаешь, насколько все это бесполезно. Провертеть сотни пещер в толще скалы, наделать усыпальниц для королей на тысячу лет вперед, а потом взять и заколдовать свое творение. Это ни на что не похоже, малыш. Туда нет дороги. Туда можно проникнуть только через Врата или вооружившись ключом, который я никак не могу отыскать. Юлию совершенно не интересовал Замок, чернеющий на той стороне реки. Ее занимали голуби, вьющие гнездо в бойнице соседней башни. Эсториан усмехнулся. Кошка была практична, как и большинство его подданных. Лучше синица в руке, чем журавль в небе. Что с того, что Солнцерожденный, готовясь к смерти, заточил себя в Замке? Из этой истории сапог не сошьешь. Молва гласила, что старый король не умер, а просто погрузил себя в длительный сон, потому что войска его были разбиты и для новых сражений не хватало бойцов. Он проснется, когда бог прикажет ему встать и вновь взяться за оружие.

Это всего лишь легенда, раздумчиво произнес Эсториан. Что тут правда, а что ложь, теперь разобраться трудно. Ясно одно, я император этой дурацкой страны, и мне самому придется расхлебывать заваренную моими предками кашу. Он поморщился от укола солнечного луча, прилетевшего с той стороны реки.