Солнечные стрелы - Джудит Тарр

Его величество ближе к ночи также намеревается поужинать свежей рыбой, высокомерно сказал Годри, придворный из свиты Эсториана. Он не одобрял поведения неотесанного мужлана, разговаривающего с императором без должной почтительности.

А кто ее наловит? удивился лесник. Может быть, ты? Годри побледнел. Гордый отпрыск клана вождей, обитающих в пустыне ВарягСуви, не прощал оскорблений. Шрамы, змеящиеся по его лицу, красноречиво говорили об этом. Он не был старейшим или главным среди придворных Эсториана, но имел вес в обществе, равный длине своего меча. Только присутствие императора удержало его от немедленной расправы с обидчиком. Он ничем не выказал своих чувств и, со свойственной ему грацией небрежно махнув рукой, произнес:

У нас много слуг. Они прекрасно справятся с этой работой,

Я сам займусь этим, бросил Эсториан. Наступившее молчание было ему ответом. Он рассмеялся, глядя на их изумленные физиономии.

Владелец Сувилена, надеюсь, почтит своим присутствием нашу вечернюю трапезу. Он будет принят с подобающим ему уважением.

Но... заикнулся было Годри.

Никаких но. Я отправляюсь на рыбалку. Молодой император величественно кивнул своим собеседникам и удалился прежде, чем они пришли в себя. Лагерь разбит, костры ярко пылают, сенели и поклажа находятся там, где им и положено быть. Хозяин всего этого может позволить себе немного поразвлечься. Переметная сума, принадлежащая Вэньи, была расстегнута. Из нее торчал обернутый шелком пакет. Сама она сейчас с группой магов возводила вокруг лагеря незримую стену защиты. Он чуть напрягся и коснулся ее ауры. Волшебное ощущение, сравнимое, пожалуй, с игрой солнца на едва колышущейся поверхности воды. Она была так поглощена своим занятием, что не заметила его самоуправства. Он улыбнулся, когда Вэньи все-таки обнаружила его в одном из тайничков своего существа, и с легким сердцем покинул лагерь. Над излучиной реки все было спокойно. Легкий ветерок доносил сюда людские голоса и повизгиванье сенелей, но эти звуки не задевали его сознания. Уединение казалось абсолютным. Даже Юлия исчезла куда-то, решив поохотиться в лесной чаще. Она вернется ночью, урча от сытости, или выскочит словно призрак из кустов ранним утром, к неудовольствию Умизана. Эсториан поежился. Здесь было прохладнее, чем в Эндросе, несмотря на то, что лето уже вступало в свои права. Возможно, где-то в укромных лощинах все еще прячется снег. Он погрузил руки в Сувиен. Вода показалась ему ледяной. Он поднес ладони ко рту. Вода была жесткой и отдавала прелью. Это Илиен нес ее сюда с нагорий Янона. Можно сказать, с края света. Первый Солнцерожденный вышел из этих земель. Он побрел вдоль берега и вскоре достиг следующей излучины реки. Здесь в воды Сувиен вдавалось множество мысков и мысов. На самом большом из них должен стоять Сувилен. Лорд Куриона, скорее всего, прибудет приветствовать своего императора на лодке. Но сейчас густо поросший деревьями и кустарниками островок загораживал всю панораму. Он был окружен песчаными отмелями, и протоки Сувиен сбивались здесь в обширную заводь со слабым течением, глубокую и чистую. Рыба любит подобные места. Так говорит Вэньи. Она могла бы многому научить его, но он был нерадивым учеником и частенько отвлекался от ее наставлений, находя себе более интересные занятия. Впрочем, кое-какие сведения о народных способах ловли рыбы все же зацепились в его мозгу. Он оглядел спокойную поверхность, во многих местах рассекаемую быстрыми стреловидными телами обитателей реки. Порой они вспыхивали на солнце и создавали мелкие водовороты. У него имелся для них небольшой сюрприз, извлеченный из шелкового тючка Вэньи. Он осторожно развернул снасть толстую длинную веревку, в которую были искусно вплетены крепкие шнуры. На их концах болтались металлические блесны, с острыми крючками. Грубый лесник наверняка презрительно сплюнул бы, увидев столь примитивное приспособление. Эсториан улыбнулся. Многое, что на первый взгляд кажется глупостью, скрывает в себе совсем противоположные качества. Он выпрямился и забросил снасть в реку, действуя так, как его учила Вэньи. Вернее, попытался забросить. Веревка от сильного броска взлетела слишком высоко и запуталась в нависающих над водой тенистых ветвях, а там ничего нельзя было выловить, кроме ругательств. Однако истинный творец должен быть терпеливым. Серебряные бляшки со смертельной начинкой вновь метнулись навстречу своим подводным подобиям. Глупая рыба почему-то не спешила глотать их. Эсториан подергал снасть. Солнышко пригревало, воздух был напоен ароматами свежей зелени. И никого вокруг. Ни стражников, несущих дежурство, ни веселых jnlo`mhi, ни праздношатающихся гуляк, рыщущих в поисках приключений. Новая попытка оказалась удачной. Эсториан снял с крючков несколько извивающихся сгустков живого серебра и побросал их на траву. В сердце загорелся огонек азарта. Он снова забросил снасть, вытащил и вновь забросил. Быстрые тени кружились в воде, подбираясь к добыче.

Тяни! Эсториан подскочил на месте. Ловушка выпрыгнула из воды. Сверкающие тела рыбешек сорвались с хищных крючков и с плеском обрушились в заводь, насмешливо помахивая хвостами.

Ты, трижды безмозглый сын прокаженного! выругался он и осекся. Это был не Годри. И не какой-нибудь скучающий бездельник из свиты.

Ты скачешь, как кролик, попавший в силки! Насмешливый тон незнакомца заставил Эсториана открыть в изумлении рот.

Это мой обед, только и нашелся сказать он.

Это? Незнакомец презрительно покосился на кучку жалких, вывалянных в земле рыбешек. Не очень-то много мяса на их костях.

Ты от рождения такой сварливый, или это случилось с тобой недавно? Эсториан нарочитой грубостью пытался скрыть свое замешательство. Незнакомец усмехнулся и отобрал у него снасть.

Скорее всего, ты сам был воспитан невеждами. Он аккуратно сложил веревку и точным движением метнул ее в середину заводи. Блесны вошли в воду почти без всплеска.

Вот теперь, мягко и даже ласково пропел незнакомец, теперь будем тянуть. Эсториану оставалось только следить, как тяжелые, словно поленья, рыбины шлепаются к его ногам. Блаженное состояние, минуту назад безраздельно владевшее всем его существом, исчезло, на смену ему пришла злость. Он с небольшим опозданием понял, что перед ним женщина, и это обстоятельство только усугубило его раздражение. Впрочем, любой на его месте мог обознаться. Непрошеная гостья была худощава и одета в некое подобие охотничьего платья, грубо пошитого из на скорую руку выделанных шкур. Ее волосы, гладко зачесанные, были заплетены в длинную жреческую косичку, однако ожерелья на ней не было. Небольшое темное личико чуть портил крупный горбатый нос, над которым сияли черные, навыкат, глаза северянки. Белки их матово светились, перекликаясь с белоснежным мерцанием зубов. Движения незнакомки были быстры и грациозны. Черная девка. Аппетитная штучка. Она могла бы понравиться Эсториану, если бы не седина, блестевшая в ее волосах, и не надменная усмешка, от которой у него заныли скулы. С пренебрежительной легкостью она вытащила из воды еще пару трепещущих серебряных слитков.