Обломова. Как попасть в команду Веры Штольц. Вера Штольц. Все течет, все изменяется (сборник) - Владислав Картавцев

Впрочем, название не вполне отражает суть базы – во-первых, она, родимая, не ограничивается только шоубизнесом, во-вторых, «кто есть кто» расширено до невозможности и представляет собой совокупность досье с максимально полной информацией.

Я понятия не имею, где Аристарх добыл базу и сколько за нее заплатил – но, безусловно, она – стержень, основа нашего благополучия, и именно на ней держатся все наши коммерческие успехи!

У меня, конечно, есть свои предположения о месте рождения базы – вероятно, это подвалы ФСБ, застенки Луб'янки, пыточные камеры Петропавловской крепости – а, может, информация идет непосредственно из ЦРУ, «Моссад» или «МИ-6». Но вопросов я не задаю – ведь можно и огрести за излишнюю любознательность. Тем более, база постоянно обновляется – значит, те, кто её сливают, всё еще при делах, при погонах и при деньгах! Следовательно – опасны!

– Итак, логин: «Кэт-Обломова», пароль: «СексСиксСекс» – и какой идиот его придумал? – я вошла в базу и убедилась, что последние обновления были вчера. – Сортируем согласно литере «Г», литере «ОББЖ», литере «ОДЖвП», литере «АЛиАФ»:

«Г» – геи,

«ОББЖ» – озабоченные богатые брошенные жены,

«ОДЖвП» – озабоченные действующие жены в поиске,

«АЛиАФ» – активные лесбиянки и активистки-феминистки.

Аббревиатуры, кстати – большая тайна, а к тайне (и к базе) допущены только двое – я и Аристарх! Даже Марк и тот – пролетает мимо и до сих пор уверен, что адреса рассылок дает мне директор, как единственный имеющий доступ к базе! А я Марка и не разубеждаю – пусть спит спокойно!

– Отсортировали! Ну, вперед! – я щелкнул мышкой, и экран монитора заморгал – типа, компьютер работает в полную силу, просьба лишними вопросами не досаждать и пару минут подождать!

– Не знаю, каким образом обработка политической информации происходила в секретном бункере Брежнева – но, вероятно, именно так! Неторопливо и целенаправленно! – я встала с кресла и, пользуясь моментом, сделала производственную гимнастику – десять раз присела, вытягивая вперед руки, десять раз нагнулась, хлопая себя по лодыжкам, десять раз покачала торс вправо-влево.

– Ну как, ты уже разродился? – отбросив со лба волосы (немного вспотела), я вновь плюхнулась на пятую точку. – Если нет, отправлю на металлолом – с таким быстродействием там тебе самое место!

Картинка на экране помелькала еще секунд пятнадцать и вошла в стационарное фиксированное положение – ровными колонками и столбцами изображая готовность к сотрудничеству.

– Вот именно! Даже железо меня боится! – я пролистала список сверху донизу и убедилась – искомых личностей (с моей точки зрения, весьма мутных и специфических) в списке сильно больше полутысячи. А если точнее – семьсот шестнадцать единиц.

– И всем семьсот шестнадцати мне придется отправить подметное рекламное письмишко – с красочным оформлением (помимо самого текста) и звуковым сопровождением, привлекающим внимание! И отправить не массовой рассылкой, а по-отдельности конкретно каждому получателю – с конкретным ФИО и опознавательными знаками! Поздравляю тебя, Екатерина – вот работа, о которой ты мечтала!

Глава четвертая. Во мне играет зависть

– Как ты думаешь, Катя, в какой такой прекрасный момент твоя карьера окончательно споткнулась о суровую действительность, и ты оказалась в том месте и на той позиции, где сейчас находишься?

– Ты меня спрашиваешь, Катя? – я посмотрела на свое отражение в зеркальце и утвердительно кивнула. – Тебя, тебя! Зачем два раза переспрашивать?

– Тогда я скажу тебе! – отражение смешно выпучило глаза и показало мне язык. Или это я ему показала – неважно! А важно, что с самого утра мне мерещилось черт знает что, башка трещала, и глюки, казалось, выпрыгивают из темных углов и гонятся за мной с криками: «Ату ее!»

А всему виной вчерашний рабочий день, плавно перешедший в ночь, а потом – в утро, и я сама – которая отправляла письма, отправляла, отправляла! Одно за другим – третье за вторым, шестой десяток за пятым.

«Уважаемая Марфа Владимировна! Мы Вас помним и очень любим. Уважаем и чтим. И нас для Вас кое-что есть! Интересненькое!»

«Уважаемый Карл Петрович! Мы Вас помним и очень любим. Уважаем и чтим. И нас для Вас кое-что есть! Интересненькое!»

«Уважаемый Матвей Сергеевич! Мы Вас помним и очень любим. Уважаем и чтим. И нас для Вас кое-что есть! Интересненькое!»

– А еще был Никополь Геннадьевич, Гранга Алексеевна и даже Цист Джонович – полный беспредел! – я возмущенно фыркнула. Мужик рядом заинтересованно покосился на меня, а потом снова уткнулся в экран своего планшета.

Поезд метро резко со скрежетом затормозил, и пассажиры качнулись вперед, словно кегли.

– Вот до чего капиталисты довели страну, сволочи! – дед, сидевший напротив меня на сиденье, неожиданно поднял оба сухоньких кулачка к небу – видимо, требуя поддержки. – Сами ездят на этих, как его – «Кадиллаках» и «БМВ» – а нас возят, как кули с дерьмом!

«Да, дед! А знал бы ты, какие и кому я вчера письма писала – вот бы у тебя глаза на лоб полезли!», – я представила деда в полковничьей форме и с орденами, разворачивающим рекламный листок от Лукерия, не выдержала и рассмеялась во весь голос. От выражения лица фантомного ветерана можно было конкретно спятить!

Мужик опять покосился на меня – на сей раз в его взгляде кроме удивления простреливала опаска. А ну как девка не в себе – под наркотиками – кокаином или «экстази»? И ее прёт от самой себя – да так, что невозможно предугадать, что она вытворит в следующую минуту?

– Вспомнила утренник дочки. Там был такой веселый клоун из «Макдональдса» – он как появился, дети разбежались по углам, а взрослые начали икать – все как один! Очень смешно! – я повернулась к мужику и доверительно шепнула ему. – Они клоуны все такие заводные, Вы не находите?

Мужик побледнел, кивнул головой, резко подскочил и судорожно стал протискиваться к двери. Не иначе, принял меня за сумасшедшую – а я ведь только хотела пошутить! Совсем народ разучился радоваться жизни и понимать юмор! Всё читают и читают свои занудные политические новости – или про то, как какая-нибудь приживалка из модной тусовки сбежала от одного папика к другому, а первый ей за это башку отстрелил из дробовика! Тоска!

«А ехать мне еще целых полчаса!», – вторя моему последнему тезису, моя голова (мысли и отголоски мыслей) наполнились суровой непреходящей тоской, лицо, судя по всему, приняло скорбное выражение – и дед-революционер отчего-то решил, что это я так реагирую на его всё еще продолжающуюся пламенную речь – про мэра столицы – прохиндея и его чиновников – воров всех мастей.

– Вижу, дочка, поддерживаешь ты меня! Слушаешь, что умные люди говорят! Я всё знаю – пересажал в своё время воров достаточно! А теперь вот пенсию получаю жалкие пятнадцать тысяч, в то время как сыночки этих жуликов сыром в масле катаются! А еще говорят, половина из них – гомосексуалисты!

«А вот эта тема мне близка!», – я невольно подалась вперед – дед воспринял мое движение, как явный признак заинтересованности.

– Именно так, дочка! – он понизил голос до уровня свистящего шума. – А самые главные из них – сидят на самом верху и составляют целый клан! А первый среди них – Охрипшин!

– Дедуль, завязывай уже! – сидящая бок о бок с ним тетка (она давно уже морщилась и воротила нос в сторону от деда) ткнула его в бок локтем. – Размитинговался на весь вагон! Срамота! Вот приедем, бабуле всё расскажу – что ты здесь учинил!

Дед повернулся к тетке, покраснел, набрал побольше воздуха, собираясь устроить ей разнос – но в это время поезд выкатился на станцию метро, и я ринулась к выходу, протискиваясь сквозь плотно спрессованные людские ряды.

«Вот чудики бывают! – меня вынесло из вагона, как щепку под напором мощного потока. – Детям с такими, наверное, очень нелегко! Маразм крепчает! И, кстати, с чего он взял, что Охрипшин (политик высшего ранга, спонсор, меценат и мультимиллионер) – тоже относится к этим самым? Во сне, наверное, приснилось! А дедок мог спокойно принять сонные видения за правду! В его возрасте и не такое случается!»

Я представила, как врываюсь на пресс-конференцию Охрипшина, тыкаю в него пальцем и объявляю во всеуслышание: «Виновен в создании гей-притона!», и как сразу после моих слов охранники политика расстреливают меня из танков! Картинка, достойная крутого триллера!

– Нет, эта тема мне не подходит, и я постараюсь забыть инсайдерскую информацию, полученную от деда! – мой вердикт был жестким, четким и без возможности апелляции. – И еще, Катя – ты на грани нервного срыва, если считаешь, что к словам старого маразматика нужно относиться серьезно!

Я открыла дверь кабинетика и для начала с размаха швырнула сумку в угол. В ней ничего такого нет, что бы могло разбиться, поэтому пусть себе летит – и мне облегчение, и сумка почувствует прелесть свободного полета! Затем я села в кресло и подперла кулачками подбородок.