Мир Гаора. Коррант. 3 книга - Татьяна Николаевна Зубачева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сейчас налево.
— Да, хозяин.
Налево — это под красивую большую вывеску: «Заезжай — не пожалеешь», а за вывеской недлинный, но широкий въезд в гостеприимно распахнутые ворота большого комплекса из автозаправки, ресторанчика, гостиницы и прочих удовольствий. Охранник в стеклянной будочке у ворот даже головы в их сторону не повернул.
Просторный двор забит самыми разнообразными машинами и людьми.
— Загоняй на стоянку.
— Да, хозяин.
С хозяином всё понятно, а ему хоть что-нибудь отломится? Жрать-то хочется.
Отломилось. Выйдя из машины, хозяин — Гаор следил за ним, оставаясь за рулём, поскольку другого приказа не получил, — поговорил с мужчиной в полевой форме без знаков различия и петлиц, а, судя по нарукавной повязке, исполнявшим обязанности дежурного, и, обернувшись, призывно махнул рукой. Сочтя это приказом, Гаор вышел из машины и по-уставному подбежал к ним.
Мужчина окинул Гаора внимательным и необидно оценивающим взглядом.
— Твой?
— Да, купил в Аргате.
«Та-ак, — подумал Гаор, — что называется, представили». Интересно, кому, а ещё интереснее, зачем?
— Понял. Иди, отдыхай, капитан, я им займусь.
Хозяин дружески хлопнул дежурного по плечу и пошёл к двери под вывеской с надписью: «Ресторан».
Мужчина ещё раз оглядел стоящего перед ним раба, и Гаор понял, что его запомнили и не спутают, в каком бы виде он теперь здесь ни появился.
— Как прозываешься?
— Рыжий, господин.
Оплеухи не последовало, значит, угадал, уже хорошо.
— Сейчас езжай, заправь машину. Ремонт нужен?
— Нет, господин, — уверенно ответил Гаор.
— Тогда вернёшь её сюда, и вон туда тебе, понял?
Гаор посмотрел в указанном направлении и увидел внутренний глухой забор в полтора роста высотой с узкой калиткой. Внутренняя зона? Для рабов?
— Да, господин.
— Пошёл.
Гаор развернулся и побежал к фургончику. Подогнав машину на заправку, он вышел помочь местному рабу вставить пистолет заправочного шланга и шёпотом спросил.
— Кто это?
Тот, видимо, видел, с кем он разговаривал, и так же шёпотом ответил.
— Дежурный смотритель. Сегодня не сволочь.
Гаор понимающе кивнул. Больше он спросить ничего не успел, потому что подъехала ещё одна машина, легковушка с бритым юнцом за рулём, и разговаривать стало опасно.
Вернув фургон на прежнее место на стоянке, Гаор вышел и быстро огляделся. Смотритель издали повелительно махнул ему рукой, и Гаор затрусил «хитрым мерином» к указанной калитке. Осторожно открыл её и вошёл. И оказался… среди своих!
Длинное приземистое здание, слева навес над длинным столом со скамьями, справа место для курения: скамьи вокруг врытой в песок железной бочки с водой, дальше, похоже, отхожее место, но главное — ни одного надзирателя не видно, только мужчины и парни, лохматые, бородатые, щетинистые, и все в ошейниках. Гаор невольно радостно улыбнулся и поздоровался.
— Мир дому и всем в доме!
— И тебе мир! — разноголосо и вполне дружелюбно ответили ему.
Его сразу окружили, и посыпались вопросы: кто таков, откуда, с кем приехал, водила или самого куда везут…
— А ну отзыньте! — скомандовала высокая женщина в мужской одежде, разгоняя толпу, — ему поесть, небось, надоть, а вы лезете!
— Точно, Мать, — ответил ей Гаор, — жрать хочу, аж на ногах не стою.
— Садись. Карточка есть? — спросила женщина, указывая ему место за столом.
— Какая карточка? — спросил Гаор.
— С хозяином, что ли ча, приехал?
— Да.
— Ну, тогда мы тебе квиток выпишем, — непонятно пообещала женщина, — сейчас поешь. Хлеб сам бери.
На столе стояла большая глубокая миска, наполненная толстыми ломтями хлеба, а в другой, поменьше, навалом лежали ложки. Гаор взял ложку и хлеб, девчонка лет тринадцати, не больше, принесла и поставила перед ним миску с густым наваристым супом, в нём даже кусок мяса плавал.
— Будем жить, паря! — весело сказал ему сидящий напротив мужчина с короткой густой светло-русой бородой, с азартной старательностью выскребавший кашу из миски.
— Живём, брат! — ответил Гаор.
Он впервые услышал такое пожелание и ответил по наитию, но правильно. Во всяком случае, остальные за столом поддержали его улыбками и невнятным из-за набитых ртов, но явно доброжелательным бормотаньем.
К концу миски Гаор понял, что единого обеда нет, как сел за стол, так тебе миску и поставили, а из общего разговора стало ясно, что здесь и приезжие, и местные, ну, кто в заведении работает. Заведение круглосуточное, работают посменно, так и едим, и спим, когда кого отпустят. Бабам, конечно, морока, считай, день да ночь стряпают, ночью, конечно, полегче, но дежурные завсегда есть, когда ни приедь, тебя и накормят, и спать, если тебе не сразу в рейс, уложат, и все прочие удовольствия. Ну, это когда без хозяина, когда один едешь, тогда да, а так-то… только понимашь рассупонишься, так кличут, хоть без штанов выскакивай.
— Эй, паря, как тебя?
— Рыжий, — ответил Гаор, принимаясь за кашу, которую поставила перед ним та же девчонка, забрав миску из-под супа.
— Ты чей будешь?
— А хрен его знает, мне он не назвался. Слышал, капитаном называли.
— Коррант, — сказал усаживавшийся наискосок от него молодой парень в промасленном комбинезоне. — Мать, меня только на кашу отпустили, Коррантом твоего звать, он к нам хоть раз в месяц, — Гаор для себя быстро перевёл: через две декады в третью или четвёртую, — да заедет, — парень ловко говорил и ел одновременно, напомнив Гаору Плешака. — Я ему и заправлял, и мыл, когда, да с декады две назад, это он, значитца, за тобой и ехал.
Гаор, конечно, засомневался, что в Аргат из Дамхара ездили специально за ним, но спорить не стал.
— Так-то он ничего, чаевые завсегда дает, но, если оплошаешь в чём, жаловаться не бежит, сам влепляет.
— Так на новогодье он тебе приварил? — засмеялись за столом. — На полморды фингал светился.
Большинство знало друг друга, болтали, вспоминая какие-то известные всем события. Гаора как новенького расспрашивали кто, да откуда, да у кого раньше работал. О Сторраме не слышали, но что такое торговый комплекс, знали, только здешний и тоже агромадный называется Байгуром, ну, по хозяину тамошнему. Что Гаор обращённый, тоже, к его радостному удивлению, не вызвало особой реакции, спросили только: давно ли, и услышав, что третий год пошёл, кивнули. Даже причиной не поинтересовались.
После каши ему дали кружку горячего чая или чего-то ещё — такие мелочи Гаора не интересовали — во всяком случае, жидкость была горячей и сладкой, и хлеба не считано. И Гаор встал из-за стола сытым и даже немного опьяневшим.
— Айда, паря, покурим, — предложил ему парень в комбинезоне.
— Мотри, Тягун, — покачала головой Мать. — Сказал, на кашу отпустили, а сам-то… Вот ввалят тебе по полной, опять на животе спать будешь.
— А пошли они, Мать… — отругнулся парень, — ты