Последнее лето ярла Ульфа (СИ) - Мазин Александр Владимирович

— Знаешь что… А давай-ка пристанем в другом месте и разведаем обстановку, — предложил я.

— Поздно, — флегматично сообщил Медвежонок. — Нас заметили.

Я махнул рукой Оспаку. Показал сначала на берег, потом отсигналил: «Стоять!» «Змей» тут же затабанил всеми веслами, прополз по инерции еще метров тридцать и замер в сорока метрах от нас.

Я изобразил из кулака подзорную трубу. Да, нас и впрямь заметили. Из домиков выскакивали люди и рысили к кораблям. Некоторые уже почти добрались до причалов.

Что-то я торможу.

— Слушай меня! Стрелков на румах — сменить, и помалу вперед! — гаркнул я так, чтобы услышали и на «Змее». — Бури! Лучников — к бою! Стрелять по готовности. Цель: не дать отшвартовать драккары! Виги! Ты услышал?

— Да, отец!

Вихорек, командовавший стрелковым отрядом на «Змее», выкрикнул несколько команд, а потом побежал к носу с уже расчехленным луком.

Ну да. «По готовности» у него метров на тридцать дальше, чем у лучших из его подчиненных — Вильда и Тулба.

Но до Бури и ему далеко. Мой степняк уже вступил в дело. Я его не видел, парус заслонял. Зато увидел его работу. Один из прыгавших на палубу «Чайки» повис на ее борту. А его приятель подстреленной птичкой рухнул на доски причала. А через пару секунд к нему присоединился еще один.

Бури молодец. Не стал бить по тем, кто уже оказался на палубе. Он вышибал самые удобные мишени. Все же сто пятьдесят метров — это дистанция. Да еще ветерок, хоть и слабый. Ну да дистанцию мы сейчас сократим!

Еще семь мощных гребков… Все, оптимум.

— Левый ряд — крепи! Правый — суши! — скомандовал я, всем весом наваливаясь на перекладину рулевого весла.

«Клык Фреки» плавно развернулся правым бортом к берегу. Отставший метров на тридцать «Змей» повторил маневр с опозданием секунд на десять. Блестяще. Оба наших корабля заняли позицию наилучшего боя. Пятьдесят метров. Для метателей копья — далеко, для лучников — идеально.

Теперь отшвартовка вражеских драккаров продолжалась уже в тени. В тени наших стрел.

Нельзя сказать, что враги понесли радикальный урон. Это были опытные воины. Среагировали быстро, и от стрел прятаться они тоже умели. Но хорошие лучники с хорошими луками — это могучий довод. Не зря же лет этак через триста (если, конечно, это та же реальность) монголы будут играючи выносить превосходящих числом европейцев.

— Ближе! — крикнул Бури, ориентировавшийся, понятно, не на себя, а на кирьялов.

Ближе так ближе.

Доворот, десяток гребков. Стоп.

До кормы с крылышками теперь метров тридцать. Наши стрелки стояли на скамьях и высматривали цели. Время от времени метали стрелы. Иногда — удачно. На корабле Йорана всякое шевеление прекратилось. Попрятались. А вот бывшие хирдманы Рагнара не успокаивались. Швартовы они обрубили и сейчас медленно отходили от причала. Пока медленно. Я увидел, как показались из бортов узкие лопасти весел. И я прекрасно вижу даже щелочки в чешуе щитов, прикрывающих гребные скамьи.

Может, стоит набрать дистанцию?

— Ар-ра!

Старина Стюрмир с короткого, в три шага разбега вспрыгнул на скамью и метнул копье.

Описав безупречную дугу, увесистый подарочек врезался в один из щитов и вывернул его из «чешуи». И тотчас несколько стрел нырнули в прореху. Короткий вопль, прореха расширилась. Новые стрелы осами ввинтились в брешь. Одно из весел задралось кверху, дернулось, зацепилось за другое. Я увидел, как резко отодвинулось от корпуса весло рулевое. Кормчий не дал драккару развернуться к нам бортом.

Бородач в сверкающем шлеме вспрыгнул на борт, замахнулся с яростным воплем…

И полетел в воду вместе с копьем со стрелой в глазнице.

— Теперь мое! — завопил Медвежонок и попытался повторить бросок Стюрмира, но его копье воткнулось в корму «Чайки» намного ниже уровня бортов.

Следующим, кто попытался доказать свою крутость, был Льотольв Кто-то Умрет. Рыжебородый свей с грустными глазами, которые веселели, только когда пахло выпивкой, взял разбег, пробежавшись по скамьям от борта до борта, и запулил копье, пожалуй, даже дальше Стюрмира. Но увы. Даже в драккар попасть не сумел. Подарил оружие морю.

Драккар Энока Везучего продолжал двигаться кормой вперед, точно выдерживая курс на «Клык Фреки».

— Помалу назад! — закричал я. И, задавая темп: — Раз! Раз!

Мой драккар сдвинулся с места и пошел под прямым углом к курсу «Черной чайки».

Оспак, вернее, как позже выяснилось, уже Витмид, которому Оспак передал руль, тоже клювом не щелкал. Нацелил «Змея» так, чтобы вражеский драккар оказался между нашими кораблями. Его союзник так и оставался у причала, потому о нем можно на время забыть.

Еще одна важная и приятная для нас деталь. «Черная чайка» была прилично нагружена и сидела в воде очень низко. От воды до гребных лючков — полметра от силы. А мы, напротив, почти пустые, так что выигрыш по высоте — метра на полтора, если ориентироваться на «Клык Фреки». Превосходство в высоте — важное преимущество, когда речь идет о таком деле, как абордаж.

Хотя лучше бы рукопашной не допустить. Среднестатистический хирдман покойного Рагнара по уровню не уступал Стюрмиру. А таких, как моя варяжская молодежь, сминал влегкую. Не говоря уже о стрелках-лесовиках.

Поэтому рукопашной быть не должно.

Но у головорезов Везучего было другое мнение. Весла ударили в воду, «Чайка» совершила быстрый красивый разворот и ринулась к нам. Осыпавшие ее стрелы не нанесли существенного ущерба. Кроме одной. И это была не стрела моего снайпера Бури. Меткий выстрел принадлежал, как позже выяснилось, юному варягу Хутину, парню, ранее выделявшемуся разве что некоторой заторможенностью речи и привычкой переспрашивать. В бою, впрочем, он не тормозил, иначе уже покинул бы наши ряды, отправившись в Ирий. А сейчас ему просто повезло. И ему, и всем нам. Хутин подстрелил кормчего. Во время того самого красивого разворота. Так что сам разворот он успел закончить, а дальше… Дальше повис на румпеле, и «Чайку» на полном ходу повело в сторону, и вместо высокого носа и почти такой же высокой кормы нам открылись борта с активно гребущими викингами. И поскольку нет такого щита, который бы закрыл сразу двоих да еще с двух сторон, то эффективность стрельбы резко возросла. Что немедленно сказалось на ходовых качествах «Черной чайки». Весла перепутались сразу с обоих бортов. Скорость упала… А стрельба усилилась. Мои лучники на обоих кораблях опустошали колчаны, не экономя боеприпас. И не без результата. Бойцы Везучего бросали весла, приседали, укрывались, как могли. Могли они, кстати, неплохо. Полминуты и — попрятались. Но не все. Многие так и остались на скамьях, у бортов, на палубе. А среди тех, кто сохранил подвижность, тоже наверняка было немало раненых. Бронь на хирдманах Энока была отличная. Держала все, кроме прямого попадания бронебойной. Но есть еще руки и ноги…

Этот раунд мы выигрывали. Но уже начинался второй. Корабль Йорана, воспользовавшись передышкой, отваливал от пристани.

— Витмид! — закричал я. — Бери второй драккар!

Меня услышали. И поняли. «Северный змей» развернулся и взял новую цель. Я был уверен, что они управятся с ней и в одиночку.

А нам надо дожать Везучего.

— Лучникам бдить! Гребцам — вперед помалу! — заорал я, лопастью руля посылая «Клык Фреки» по пологой дуге к потерявшему ход вражескому драккару.

Мои не стреляли. Выжидали, пока будет в кого. Дождались. Вернее, дождался Бури, лишив врага еще одного кормчего.

— Эй вы, трусы! — завопил кто-то с палубы «Чайки». — Бейтесь как мужи, а не как бабы!

В ответ — хохот. Мои парни уже давно не покупались на такое «слабо».

— Ты, герой, забившийся в нору! Вылезай и прими смерть как мужчина!

Это Скиди подал голос.

— Вылезай, крыса! Сегодня я заберу твою жизнь и твой корабль!

Это уже Медвежонок.

И в подтверждение его слов еще один вопль. Мой снайпер не дремал. С пятидесяти метров он в муху попадет, не то что в выглянувший локоть.

— Энок! — крикнул я. — Ты бросил своего конунга! Ты — позор данов! Боги отняли твою удачу!