Маршем по снегу - Владислав Прокопенко

Королёв оделся и вышел из ресторана. Не прошёл он и десятка шагов, что-то заставило Артёма остановится. Повернув голову в сторону Храма Священномученика Климента Папы Римского, полковник около изгороди увидел старушку, которая стояла, опустив голову с неловко протянутой сухонькой ладошкой. Снег успел припорошить женщину, и быстро идущие с работы москвичи её не замечали. Королёв порылся в карманах, но нашёл только сторублёвку. Да… Финансы поют романсы… Не очень-то и разбежишься на военную пенсию, подумал Артём и отдал деньги старушке. Женщина, так и не подняв головы, неожиданно сказала: «Да сохранит тебя Господь в дальних странствиях!» Полковник удивлённо посмотрел на неё, пожал плечами и пошёл в сторону метро «Новокузнецкая». Ехать ему надо было с пересадкой на серую ветку до Чертанова, в элитный клуб восточных единоборств «Тангун».

До увольнения Артём всегда пытался выкроить время один-два раза в неделю, чтобы посетить спортивный клуб. Это была его вторая жизнь, и он ею очень дорожил. Тем более в клубе его всегда ждал дядюшка Пак, с которым Королёв был знаком, казалось, с рождения и почитал его как отца.

Дядюшка Пак долгие годы жил во Владивостоке, где вёл занятия с молодёжью по древнему корейскому рукопашному бою «тхэккён». Первокурсник восточного факультета Дальневосточного университета Королёв, посетив занятия дядюшки Пака, влюбился в этот вид боевого искусства. Движения рук и ног, одинаково используемые в нём, больше похожи на танец – красивый и плавный. Здесь нет ударов кулаками. Вместо них применяются удары открытыми ладонями, поскольку ориентировано единоборство на защиту, а не на нападение.

– А-нёнь хасимни-ка!13 – поздоровался по-корейски Артём, входя в спортивный зал. Пак, которому было уже лет за семьдесят, радостно обнял Артёма. В его глазах заблестели слёзы. Он знал о всех проблемах своего уже давно повзрослевшего и заматеревшего ученика и искренне переживал за него.

– Тёма! Рад тебя видеть! Здравствуй! Выглядишь ты неплохо. Вот если бы чаще приходил, то мы бы вместе быстро справились с твоим недугом. Я ведь давно уже подготовил для тебя специальный древнекорейский комплекс упражнений, восстанавливающий равновесие духа. Мне прислали из Кореи также специальные травы для настоек. Где ты пропадал?

– Спасибо, дядюшка Пак! Ты, как всегда, добр ко мне. Зашёл, потому что соскучился, да и твоего ароматного чая попить захотелось.

– Тёма! Посиди немного, скоро занятия закончатся и попьём с тобой чайку.

Через час Артём и его учитель сидели в комнате, интерьер которой напоминал далёкую Страну Утренней свежести14, и пили чай, настоянный на дальневосточных ароматных травах. Беседуя с дядюшкой Паком, Артём почему-то сразу расслаблялся, и в душе наступал покой. Мысли витали где-то далеко, сидел бы так и сидел.

Дядюшка Пак вдруг замолчал, и Артём очнулся. Кореец казался чем-то расстроен.

– Что-то случилось, учитель? Может, нужна моя помощь?

– Тёма, даже не знаю, что сказать. Впервые нашему клубу пришло официальное приглашение из Пхеньяна для участия нашей молодёжной команды в турнире по древнекорейским единоборствам. Турнир будет на высоком уровне, поскольку приурочен к дню рождения Великого полководца. Представляешь, и всё за счёт корейской стороны. И вот беда, второго тренера команды вчера с перитонитом увезли в больницу, а вылет намечен на двадцать седьмое февраля, то есть через неделю. – Старик чуть ли не заплакал. – Тёма! Вся надежда на тебя, второй день названиваю. Только ты сможешь заменить второго тренера! – воскликнул Пак и с надеждой посмотрел на Артёма.

Как всё это далеко сейчас от него, пронеслось в голове Королёва. Соревнования, хлопоты, перелёт, гостиница. Но не поездка главное, а то, что Артём смертельно боялся вновь очутиться в Пхеньяне, уж очень болезненные личные воспоминания связаны у него с Северной Кореей.

– Дядюшка Пак! – мягко обратился Королёв к учителю. – Меньше всего мне хотелось бы обидеть тебя, но ты должен понять, что для меня невыносимо больно снова вернуться в Пхеньян. Прости. Не могу.

Глава пятая

(Авиабаза Мисава, о. Хоккайдо, 19 февраля 2009 г., 17:56)

Фыркая от усталости после тяжёлой работы, к складу горюче-смазочных материалов медленно подкатил топливозаправщик «Детройт дизел». Из кабины выпрыгнул невысокий рядовой авиации 1-го класса Форрест Симонс. Сослуживцы звали его «Коротышкой».

– Ну и денёк был сегодня! – восторженно пробормотал рядовой службы снабжения американской авиабазы Мисава в далёкой от родного Канзаса Японии. Несмотря на многочасовую и тяжёлую работ у, Форрест был счастлив, как никогда. Ещё бы! Фактически ему бесплатно выпал джокер – заправить авиационным топливом пять самых современных, быстрых и дорогих в мире лёгких самолётов бизнес-класса. Глаза парня сияли. Только в глянцевых журналах про авиацию ему доводилось ранее видеть такую авиатехнику, а он был с детства просто влюблён в неё. Единственне, что омрачало Форреста, так это письменный приказ начальника службы снабжения авиабазы о запрете на разглашение какой-либо информации, даже о факте нахождения на аэродроме приземлившихся ранним у тром этих красивых птиц.

На авиабазе уже наступили сумерки, хотя время было ещё раннее. Как-никак, а зима ещё правит балом. С океана дул промозглый ветер, с неба сыпал мокрый снег. Форрест надел тёплую куртку и остался рядом с топливозаправщиком, наблюдая, как заправленные им лёгкие реактивные самолёты один за другим выкатывали на рулёжную дорожку. Первым, под покровом темноты, ушёл на взлёт австрийский двухдвигательный «Даймонд», за ним – канадский реактивный самолёт «Бомбардиер». Третьим взмыл в воздух красавец «Цессна-750», турбовинтовой двухмоторный самолёт бизнес-класса стоимостью всего-то в два десятка миллионов баксов. Что-что, а про самолёты серии «Цессна» рядовой знал практически всё. Ведь они из родного штата Канзас. Ещё больше удивился бы Форрест, узнав, что заправил самолёты, пассажиры которых входят в первую полусотню самых богатых и влиятельных людей мира.

Почти час прождал Форрест взлёта оставшихся двух птичек: швейцарского «Пилатус ПС-12» и американского «Гольфстрим-550». Похоже, подумал он, их хозяева задерживаются. И здесь рядовой авиации 1-го класса был прав.

В получасе езды от авиабазы в небольшом, но очень дорогом и хорошо охраняемом гостевом доме двое пожилых мужчин вернулись в переговорный зал, чтобы подвести итоги прошедшей сегодня важной встречи в узком кругу членов Бильдербергского клуба Восточно-Азиатского региона. Практически целый день с небольшими перерывами на обед и отдых шло напряжённое обсуждение вопросов, касающихся будущего России, в частности реализации давно вынашиваемых рядом западных политиков планов по организации в стране так называемой цветной революции. В качестве первоочередного шага планировалась замена ныне действующего национально ориентированного президента на своего человека.

Не случайно было выбрано и место встречи. Хозяином гостевого домика был президент входящей в десятку крупнейших банков мира финансовой группы «Мацуи» Коно Тадаси.

Домик прятался в небольшой сосновой роще на высоком и обрывистом берегу Тихого океана. Строение выделялось своей необычной архитектурой. У него была многоярусная седлообразная крыша, покрытая небольшими квадратами массивной тёмно-зелёной черепицы. Необработанный натуральный камень фундамента контрастировал с большими удлинённой формы застеклёнными просветами на стене. Полукруглый стеклянный фасад домика был обращён к традиционному саду: слегка изогнутый мостик, переброшенный через пруд с карпами, дорожки, засыпанные белым гравием, низкорослые вишни сакуры, карликовые сосны, клён и кусты азалии. И всё это природное разнообразие исчезало сразу за обрывистым берегом в бескрайних просторах Тихого океана.

Рельеф местности и великолепно организованная система охраны позволяли обнаружить любого, будь то непрошеный гость или даже чёрная белка, которых было в изобилии в местных лесах. Единственная дорога от гостевого домика вела к старинному местечку Роккасё с тесными улочками и черепичными шатровыми крышами домиков, от которого до авиабазы Мисава было рукой подать.

За огромным окном зала для переговоров, обставленного по-европейски, глухо ворчал могучий, полный движения океан, дождь вперемежку со снегом стучал по стеклу. Тепло, идущее от огня в камине, приятно грело и действовало умиротворённо на собеседников.

Говорил главным образом американец, в котором любой журналист сразу же опознал бы бывшего госсекретаря США Джека Крисса. Это имя было особенно популярно в 90-е годы, поскольку именно его, в то время крупного советолога, рекомендации легли в основу американской политики по ликвидации СССР и последующему доминированию Вашингтона на постсоветском пространстве.