Побег из Рая - Владимир Горбань

Глава 4. В Эдемском Саду

На самом деле Рай – то место, где человек родился, провел свои детские годы, которые, как ни крути, и есть самые счастливые в нашей жизни. И куда бы судьба в дальнейшем не забросила, как не распорядилась бы и каким благополучием не одарила на чужбине, человека всегда будет тянуть в те края, где впервые пробудилось его сознание. На Родину, в Рай…

Адам жил в небольшом населенном пункте, который назывался Эдемским Садом. Это был достаточно шумный и многоликий городок в верховьях Евфрата, потому как жили в нем не только крестьяне, выращивавшие пшеницу и виноград, не только животноводы, разводившие коз и овец, но и гончары, ткачи, оружейники, ювелиры и прочие ремесленных дел мастера. А также музыканты, поэты, художники, артисты и представители других творческих профессий. Жили дружно и в горе и в радости. Работали, не покладая рук, а отдыхать от трудов праведных предпочитали в огромном яблоневом саду, который примыкал к одной из окраин городка.

Адам был круглой сиротой, не знавшим ни рода своего, ни племени. Однажды, будучи еще ребенком, он спросил у соседа, седовласого высокого старика со сморщенным лицом и огромной белой бородой, которому по поверью было сто лет:

– Дедушка, а где мои папа и мама?

Старец, одетый в длинный белый балахон, стоял, опершись на кривую клюку, и не знал, что ему ответить. Но он слыл мудрецом и не мог оставить без ответа детский вопрос. Он заботливо погладил мальчика по кудрявой голове и рассказал ему такую историю.

– У тебя не было мамы и папы. Тебя сотворил Бог. По образу и подобию своему. Он взял кусочек белой глины у гончара Якова, вылепил туловище. А затем приделал к нему ручки, ножки, головку. Получился маленький глиняный человечек. Потом Бог вдохнул в него душу.

– И появился я? – обрадовался Адам.

– И появился ты, – улыбнулся старец.

– Значит, я сын Бога? – ребенок с надеждой и страхом взглянул на старца.

– Все мы дети Божьи, – ответил тот, глядя куда – то в сторону. – Во всяком случае, все мы такими рождаемся. Беги, поиграй с детками в догонялки.

И обрадованный мальчик побежал к сверстникам, которые недалеко на городской площади гонялись друг за другом с хохотом и радостными взвизгами, поднимая голыми грязными пятками белесую песчаную пыль.

Вскоре мальчик подрос и превратился в высокого стройного и очень красивого юношу. Многие девушки Эдемского Сада заглядывались на него и грезили им в своих неспокойных снах.

Однажды Адам, гуляя за городом по аллеям между цветущих яблонь, в зарослях кустов крупных, дивно пахнущих багряных роз заприметил девушку божественной красоты, которая в тайне наблюдала за ним. Он подошел к ней, протянул руку, вывел на аллею и спросил своим звонким мелодичным голосом:

– Как зовут тебя, красавица?

– Лилит, – ответила она, густо покраснев и опустив глаза долу.

Адам залюбовался ею. В отличие девушек Эдемского Сада, имевших черные смоляные волосы и смуглую кожу, Лилит была русоволосой девушкой. Высокая грудь, узкая талия, стройные бедра, тонкая шея, бледность покатых плеч, огромные глаза чистейшего изумрудного цвета под длинными пушистыми ресницами. Брови ее были тонкими, губы сочными бледно – розовыми. Тонкий голубой хитон облегал тело, пахнущее жасмином.

– Почему я тебя раньше не видел в Эдемском саду? – удивился Адам, откровенно любуясь девушкой.

– А мы только вчера приехали. Мы раньше жили в соседнем местечке. В Райских Кущах. Но папу повысили по службе, и вся наша семья отправилась с ним сюда.

– А кто твой папа?

– Ой, – Лилит звонко рассмеялась. – Он важный человек. Высокопоставленный чиновник. Он теперь в Эдемском Саду будет занимать самую верховную должность!

– Твой отец экзарх?!

– Да, но он очень добрый и справедливый человек. Подданные любят и уважают его. А в Райских Кущах даже не хотели отпускать сюда к вам.

Адам несколько смутился от такого признания Лилит. Сам он считался представителем бедняцкого сословия, круглая сирота, грамоты не знал, приличным манерам не был научен. На жизнь зарабатывал тяжелым трудом сборщика винограда, жил в тесной глиняной лачуге недалеко от реки.

– А хочешь, я тебя со своим папой познакомлю?

– Нет, – почти крикнул Адам, не на шутку испугавшись. Предыдущий экзарх был жесток к простым и бедным людям. Когда он ехал в золоченой карете по улицам Эдемского Сада, его со всех сторон окружали черные всадники на ретивых конях. И всякого, кто пытался прорваться к правителю с жалобой, мольбой или простой просьбой, они нещадно стегали нагайками. Однажды и Адаму досталось. Рваная рана на плече потом не заживала много дней.

– Ну, тогда пошли купаться, – бесхитростно предложила Лилит, взяв Адама за руку. – Далеко отсюда река?

– Совсем рядом. Но вода сейчас очень холодная.

Взявшись за руки, Адам и Лилит побежали вниз к реке и уже через несколько минут оказались на берегу Евфрата. Яркий золотистый песок у самой воды порос мягкой зеленой травой, кое-где встречались заросли пышных, источающих нежный дурман кустарников весьма причудливой формы. В небе светило жаркое солнце, хотя день уже клонился к вечеру.

– Хочу купаться! – рассмеялась Лилит, ловко стянула с себя голубой хитон, обнажив великолепие нагого тела, и с разгону кинулась в прозрачные воды Евфрата.

Адам тоже быстро скинул с себя одежды и вплавь устремился навстречу Лилит.

В воде их тела цепко сплелись, губы слились в страстном поцелуе. Казалось, никакие превратности судьбы не в состоянии оторвать их друг от друга.

А когда солнце ушло за горизонт и над рекой загустели первые сумерки, Адам и Лилит отправились в глиняную лачугу Адама и там, на тонкой циновке из камыша, сгорая от страсти, провели ночь любви. В ту теплую лунную ночь они одновременно повзрослели, одновременно стали мужчиной и женщиной.

Влюбленные создания еще крепко спали на полу, забыв прикрыть одеждой свои обнаженные тела, как в глиняную лачугу бесшумно ворвались два черных человека из охраны экзарха. Один из них схватил Лилит за волосы и быстро вытащил наружу. Второй с каким – то садистским остервенением принялся избивать Адама. Он не просто колотил парня, он ломал ему ребра и отбивал печень. Тяжелым подкованным сапогом он пытался пробить Адаму голову, изувечить лицо. Жестокое избиение продолжалось до тех пор, пока юноша не потерял сознание.

Адам очнулся на рассвете следующего дня от прикосновения чего – то мокрого и холодного к пылающему лбу. Он едва раскрыл заплывшие от синяков глаза и в смутном свете своей лачуги увидел седого старца с длинной белой бородой. Того самого мудреца. Он склонился к нему, поправляя на лбу тряпицу, смоченную водой. Адам протяжно застонал.

– Потерпи, – приказал старик. – Иначе ты навеки останешься калекой. – Ребра со временем срастутся, ушибы заживут. Главное сейчас, вылечить твое сотрясение мозга.

– Дедушка, – едва слышно прошептал Адам. – За что они меня так?

– Люди злы и завистливы, – ответил старик. – Они завидуют молодости других, богатству других, успеху и славы других. И потому некоторые из них очень злые.

– Но у меня нет богатства, нет славы. Я простой бедный человек.

– Ты молод и красив. А это немало для того, чтобы добиться в жизни успеха. Ты вскружил голову дочери экзарха. А ведь у нее есть жених. Очень богатый, очень влиятельный, очень коварный. И очень завистливый.

– Вся злость от зависти?

– Не только. Зло многообразно и порой совершенно необъяснимо. Оно рождается вместе с человеком. С человеком, рожденным от злых родителей. Зло передается из поколения в поколение как недоброе семя. По наследству.

– Дедушка, – Адам на мгновение запнулся. – А почему Бог не защитил меня? Ведь я Его сын, ты сам мне об этом рассказывал.

– Знаешь что, – засуетился вдруг старец. – Многие мне задают этот вопрос. Не ты первый и не ты последний кого он мучил, и будет мучить многие века и тысячелетия. Нет на него простого ответа. Ты лежи тут, выздоравливай, а я пойду пожалуй. Я там тебе сыра принес, молока кислого. Найдешь на полочке у окошка. Набирайся сил. Живи долго и счастливо. И придет тот час, может быть, когда ты сам сможешь ответить на свой вопрос.

Мудрец, кряхтя от старости, вышел из лачуги. На прощанье он обернулся и как – то невпопад заявил:

– А женой тебе станет та женщина, которая сделана из твоего сломанного ребра.

Больше Адам его не видел. На следующий день старец скончался.

Только через неделю Адам смог встать на ноги. Ребра еще не срослись, и грудь страшно болела, опухоль на лице не прошла, отбитые внутренности пылали огнем. Но голод в молодом организме способен пересилить любую болезнь. Адам отправился в город. Он шел долго, хромая на правую ногу, часто останавливался и от усталости валился на дорогу. Придя в себя, вставал и, сгорбившись, как старик продолжал путь. Почти на самом закате солнца добрался он до храма. Там на паперти собралось уже два десятка калек.