Черный космос - Владимир Мясоедов

Выпуск прошел как-то серо и буднично. Обидно. Почти так же, как за диплом. После трех лет мытарств ожидал большего. Какой-то торжественной церемонии, может быть, даже пафоса. А получил в итоге пшик, больше всего похожий на процедуру ожидания рейса на хорошем вокзале.

Получасовая толчея в фойе главного корпуса, несколько скрашенная ритуальным столом с бесплатным набором выпивки и редкими вкраплениями закуски. Очень редкими, да так и оставшимися нетронутыми. Видно, даже самых отчаянных любителей халявы отпугнула пыль, осевшая на еду от длительного хранения. А вот алкоголесодержащие жидкости с возрастом, как известно, не портятся, да и вообще протухнуть не успевают. Но, наконец, все необходимые для церемонии вручения аттестатов персоны собрались. Недлинный строй моих сокурсников сжимал в руках традиционные для нашего учебного заведения подарки, в роли которых выступали чеки на предъявителя, где красовалась не менее чем четырехзначная сумма. А еще строй этот, благодаря обильной предварительной заправке высокоградусным топливом, колебался под невидимыми порывами гравитационного ветра, словно стрелки высокоточных приборов. Но официальные взятки все держали твердо, не отдашь денег, не получишь диплом и придется весь процесс образования начинать сначала. Или судиться с дальними родственниками администрации Метронома, всегда готовыми выжать из осмелившихся заявить на них простых смертных компенсацию за моральный ущерб.

Почти каждый из новоиспеченных специалистов по гидропонике мог своим выдохом обеззараживать хирургические инструменты, настолько испускаемые их организмами пары были напитаны химическим соединением на основе углерода, водорода и кислорода, известным под названием «спирт». Ректор не пришел. Мы были уже пятым выпуском на этой неделе, и у него не хватило здоровья отпраздновать новое поступление в свой карман. Его зам, явившийся, чтобы проводить нас в последний по альма-матер путь, мог своим перегаром убивать живых и воскрешать мертвых. Декана, имеющего от полученной суммы определенный процент, было опасно подносить к источникам открытого огня. Два мелких чиновника Социальной Службы, закрепляющие в своих базах данных наш новый статус, старались улыбаться, но получалось у них плохо. В руки каждому из нас дали корочку с нагрудным знаком в виде логотипа института, в планшете, соединенном электронными цепями со всепланетной информационной сетью, сделали отметку. Пискнул браслет-коммуникатор, приняв подтверждающее сообщение. Вуаля, вот я уже могу причислить себя к категории Q.

– Старший рабочий, – промелькнула невеселая мысль в голове. – Немалое достижение. Эх, мог бы я раньше подумать, что окажусь на целых три ступени выше раба двадцать пятого столетия?

События последних лет, выстроившись по порядку, промелькнули перед моими глазами.

Глава 2

Тонкие ножки, переходящие в упругую аппетитную попку, стали удаляться от меня, обиженно цокая каблучками. Все это великолепие было с немалым трудом затянуто в тонкие черные штаны, отлично гармонирующие с черной же курточкой, принципиально не застегивающейся на высокой груди. Хозяйка всего вышеперечисленного еще раз обернулась, блеснув омутами бездонно-синих глаз, и слегка хрипловатым голосом громко, на весь класс, заявила:

– Хам!

И гордо удалилась на поиски следующих жертв. Ее тонкая шейка, украшенная черным ажурным ожерельем, подозрительно напоминавшим ошейник, гордо несла прелестную головку с роскошной копной светлых волос.

– Оля ничуть не изменилась, – с легкой улыбкой сказал мне мой лучший друг Александр, единственным минусом которого была слишком уж необычная работа. Она вынуждала его девяносто процентов времени проводить черт-те где. Зато все его приятели могли похвастаться тем, что знакомы с самым настоящим космонавтом. Третьего эшелона, правда, ни разу на орбиту не летавшего. Но теоретически вполне способного одним прекрасным днем отправиться в полет, если основные кандидаты на подобное турне исполнить свои обязанности не смогут по неким техническим причинам. Из-за его профессии мы с ним виделись намного реже, чем хотелось бы. К примеру, эта встреча была первой за последние полтора года. Хорошо, что электронной переписке и звонкам это не мешало.

– Все так же красива, загадочна и порочна, – тихим шепотом подтвердил я, с некоторым удовольствием провожая пятую точку симпатичной молодой женщины глазами. – А помнишь, как мы из-за нее дрались?

– А то! Первую любовь не забудешь, – подтвердил мой друг. – А уж если она едва не насмерть поссорила двух лучших друзей, почти близнецов-братьев и, дождавшись их драки, сбежала со старшеклассником… В общем, эти впечатления останутся самыми яркими мазками в картине памяти. Но, согласись, Игорь, красивая же стерва.

– Угу, слюнки так и текут, – вздохнул я, демонстративно сглатывая. – Были бы мы не знакомы, уже мел бы перед ней хвостиком.

– Да ну? – не поверил моей игре Александр. – А чего ж тогда так грубо отказался от почти не закамуфлированного предложения послать эту унылую тусовку к чертям и проследовать в ее постельку?

– Не люблю целоваться со змеями, – страшным шепотом выдаю свою тайну. – Да и потом, ничего нового на ее обнаженном теле я бы не увидел. Максимум лишнюю морщинку, которой не было полтора десятка лет назад. Но это вряд ли. Думаю, о внешности наша светская львица заботится лучше, чем ты о своем скафандре.

– Ого! – восхищенно присвистнул Леха. – Когда ты успел? Не в седьмом же классе, в самом деле. Или все-таки?..

– Да нет, на выпускном проводил ее до дома, – опроверг порождения его буйной фантазии я. – Где никого не оказалось. Не сменил бы школу в десятом классе, глядишь, ты и сам бы выполнял в ту ночь тяжкие обязанности постельной грелки.

– Ну что я мог поделать? – развел руками мой друг. – Ты же знаешь, служба. Отца как раз на три года переводили на Дальний Восток. Как мы с мамой могли его одного оставить? А стоило ему на прежнее место вернуться, и я сразу в училище отправился. Но чего ж ты тогда отказался? Или не понравилось?

– Все было просто супер, – заверил приятеля я. – Вот только знаешь ли ты, на какие деньги она развела Иннокентия? Ну, толстенького такого еврейчика из параллельного класса, с которым под ручку гуляла после того, как дала от ворот поворот тому одиннадцатикласснику, к которому сбежала от нас?

– Помню, ты рассказывал, – кивнул Александр. – На те алименты можно в космос спутник запустить. Но тебе же предлагали не жениться, а просто скрасить ее одиночество…

Наша давняя любовь поцеловалась со своей старой подругой, пришедшей, подобно остальным, на встречу выпускников. И, как мне показалось, ей стоило немалых усилий слегка коснуться щечки девушки, а не впиться ей в губы. Оля-Оля… что ж ты делаешь, сволочь, зачем так флиртуешь с ее мужем, тебя же сейчас прямо на парте изнасилуют.

– Я понимаю, что приманка вкусная и не отравленная. – Мои глаза жадно ловили перемещения обсуждаемого объекта, буквально вбивающего всю мужскую половину в ступор своим присутствием. – Но знаешь, блеск зубьев капкана и запах крови как-то настораживают битого жизнью зверя…

– Тогда оторви, наконец, взор от ее штанишек, под которыми наверняка ничего нет! – велел друг, требовательно дергая меня за рукав. – И скажи, ты что, все-таки развелся?

– Почему все-таки? – Не люблю вспоминать о прошлом. – Давно к этому шло. А как ты узнал?

– Такие характерные блестящие глаза бывают только у очень голодных людей, видящих холодильник, – озвучил извилистые пути мыслей в своей голове Алекс. – А ты ими Олю буквально пожираешь.

– А сам-то? – хмыкнул я, не отрываясь от интригующего зрелища. – Я хотя бы пробовал создать ячейку общества, пусть и неудачно. А вот один знакомый мне тип этого долга старательно избегает. Когда, наконец, смогу отомстить тебе, полчаса крича «Горько!» с интервалами в пять секунд?

– У меня уважительная причина оставаться холостым, – хмыкнул профессиональный космонавт. – Не хочу с орбиты наблюдать за появлением в семье негритят.

– Смотри, Александр, нам с тобой уже тридцать с хвостиком, еще немного, и останется только сожалеть об упущенных возможностях, – напомнил ему очевидную истину я. – Кстати, когда тебя уже спишут? В такие годы, по-моему, даже пилотов обычных самолетов к пенсии по выслуге лет готовят. Да и вообще график у сидящей здесь хитрой морды какой-то подозрительный, то по полгода носа не кажешь, а то на месяц в квартиру к родителям заселяешься.

– Покой нам только снится, а много будешь знать, скоро состаришься, – отшутился, как всегда, на вопрос о работе Александр, связанный кучей подписок о неразглашении. – Хм, показалось, или я слышал чей-то приглушенный вскрик? Неужели кто-то решил припомнить ощущения от близкого общения на подоконнике?