Что там – за словом? Вопросы интерфейсной теории значения слова - Александра Залевская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
2.1. Динамика общенаучных метафор
Известно, что существовавшая в свое время единая наука философия далее получила развитие через всё более узкую специализацию наук, что в свою очередь привело к осознанию необходимости интеграции наук на новом уровне большей объяснительной силы. Особую роль в разработке подходов интегративного типа сыграли некоторые общенаучные идеи, становившиеся знамениями времени и с готовностью подхватывавшиеся представителями разных областей знания, видевшими в этом основания или средства для прорыва в будущее. В таблице прослеживается динамика некоторых общенаучных метафор, так или иначе связанных с познавательной деятельностью человека.
Роль метафор в обыденном и научном познании раскрыта Л. А. Микешиной: «глобальные» метафоры способствуют созданию универсального образа мира, предпосылок и основы «для понимания и формирования обыденных и научных представлений о мире в целом, о процессах природы и общества»37. Приведённые в таблице общенаучные метафоры отвечают этому определению и отображают динамику представлений о возможных генеральных принципах построения и объяснения образа мира в научном и обыденном знании.
Обратим внимание на то, что каждый из названных генеральных принципов важен, их совокупность обеспечивает разностороннее видение объекта, однако гипостазирование любого из них как самого-самого важного (или даже единственного, имеющего особую объяснительную силу) ведёт к формированию «шор», не позволяющих видеть объект в иных ракурсах.
Таблица
Более того, своеобразная «пандемия» схватывания новой глобальной идеи может приводить к расширенной трактовке областей приложения того или иного принципа. В качестве примера не могу не вспомнить, как в угаре всеобщего «информационного помешательства» я выполнила экспериментальное исследование с целью вычисления «информационной нагрузки» нового слова иностранного языка38, однако вскоре опомнилась и перешла к обсуждению проблемы возможностей и границ применения популярных в то время исследовательских приёмов для решения задач гуманитарных наук (т.е. поставила вопрос: «бит» или «не бит» в ситуации анализа языковых явлений?). К сожалению, некоторые возникающие в связи с научными метафорами мифы оказываются весьма «живучими» и продолжают так или иначе проявляться в современных научных теориях, ставящих задачи объяснения познавательных процессов человека, хранения и функционирования языка.
2.2. Метафоры и мифы
Отголоском машинной метафоры можно считать до сих пор дискутируемый вопрос: является ли язык отдельным, самостоятельным «органом», «модулем» и т.п., т.е. можно ли трактовать язык как «колёсико» в слаженном механизме, где каждый «модуль» специфичен и строго отграничен от других. Это миф, который развенчивается с позиций целостного подхода к человеку, поскольку у последнего только условно – в целях научного анализа – можно разграничивать составляющие слаженного ансамбля соматических и психических процессов, обеспечивающих успешность адаптации индивида к сложному взаимодействию многих внешних и внутренних факторов.
Аналогичным образом рассматривается и лексикон человека, моделируемый как самостоятельный «блок» (модуль), в свою очередь состоящий из отдельных «блоков», в которых раздельно хранятся языковые и энциклопедические знания, а языковые знания к тому же разграничены на «отсеки» для хранения звуковых образов слов, графических образов, грамматических «правил» и т.д. Продукты «концептуализации» во многих моделях лексикона представлены как существующие отдельно от приводящих к ним перцептивных и когнитивных процессов, к тому же оказываются «стерильными» вне связей с эмоционально-оценочными переживаниями индивида и усвоенными им социально принятыми нормами и оценками. В основу представлений об организации индивидуального лексикона, как правило, ложится принцип логико-рационального упорядочения по иерархии категорий разных уровней обобщения с учётом необходимых и достаточных признаков объектов, что полностью отвечает задаче «объективности» научного описания, но не согласуется с современными концепциями специфики реального функционирования человека как представителя вида и как личности, включённой в социальные взаимодействия разных уровней (от микросоциума до этнокультуры).
Информационная метафора бытует в устойчивых мифах, согласно которым язык «содержит», «хранит» и «передаёт» информацию, а слово «означает» само по себе, благодаря «содержащимся в нём» компонентам значения.
Компьютерная метафора проявляется, например, через исчисление предикатов, переносимое из практики разработки компьютерных языков на функционирование естественного языка.
Попытки перехода на мозговую метафору привели к массовому исследованию «концептов», под которыми в большинстве случаев понимается либо понятие, либо описываемая в словарях семантическая структура слова, а переход на новую («концептуальную») терминологию только прикрывает миф, согласно которому языковые явления продолжают трактоваться как существующие в голове отдельно от других видов знания, что противоречит принципам функционирования мозга.
Развенчивание подобных мифов требует рассмотрения их с позиций новых подходов к познанию.
На рубеже тысячелетий многое меняется в научных представлениях о мире и человеке. В центре внимания оказывается «человек познающий» со всеми вытекающими отсюда следствиями39; для решения связанных с этим задач оказывается необходимым «междисциплинарное мышление» – интегративный подход, способный построить теорию большой объяснительной силы за счёт эффекта эмерджентности (возникновения нового знания не как простой суммы результатов, полученных в разных областях науки о человеке, а как перехода на более высокий уровень видения объекта).
Ведущей, «глобальной» метафорой, направляющей поиск в этом направлении, по моему убеждению, становится метафора «живое знание», не случайно фигурировавшая ещё в работах Л. С. Выготского и Г. Г. Шпета40. Метафоры «живое знание», «живое слово» изначально ориентируют на динамику, жизнеспособность, включённость в определённые «контексты» и взаимодействия.
Подробное рассмотрение специфики живого знания и, соответственно, «живого слова» содержится в следующей главе. Однако до этого представляется важным остановиться на том, что обеспечивает жизнеспособность, красочность, прогностическую силу, эвристический потенциал познания.
3. Абстракция, эмпирия, воображение и эмоция в научном исследовании и в обыденном знании
В соответствии с общими тенденциями развития мировой неклассической науки на стадии постмодерна интерсубъектное (распределённое между носителями языка и культуры) познание должно стать объектом интегративных исследований, фокусирующихся на ЧЕЛОВЕКЕ ПОЗНАЮЩЕМ, который осуществляет деятельность познания мира как в научном поиске, так и в повседневной жизни (в обоих случаях решаются познавательные и коммуникативные задачи на основе наблюдаемых или прогнозируемых явлений и ситуаций с опорой на уже имеющиеся знания как продукты переработки индивидуального опыта и наследия науки и/или культуры).
В число ключевых понятий такого исследования входят также ЗНАНИЕ, ЯЗЫК, КУЛЬТУРА, рассматриваемые не столько в качестве предельно абстрактных продуктов философствующего разума, сколько в связи с ЧЕЛОВЕКОМ ПОЗНАЮЩИМ, через посредство изучения которого выявляются закономерности адаптации индивида к условиям естественного и социального окружения. Это означает, что для теории познания оказывается небезынтересным рассмотрение многих взаимосвязанных феноменов и фактов, в том числе:
– фактов общности и различий между научным и обыденным знанием;
– многомерности образа мира у человека;
– взаимодействия тела и разума;
– роли эмоционально-оценочных переживаний в познании;
– роли языка в познании;
– самоорганизации разностороннего опыта человека в целях готовности к решению плохо сформулированных познавательных проблем;
– способности делать выводы на основе знания как расплывчатого множества в условиях неоднозначности ситуации и т.д.
Всё это должно способствовать чтению законов в явлениях41. В этой связи ниже обсуждаются некоторые вопросы, связанные с реальным познавательным процессом и с его особенностями, а именно – вопросы соотношения между логикой, опытом, воображением и эмоцией как взаимодействующими ипостасями процесса познания.
Начнём с того, что ЧЕЛОВЕК ПОЗНАЮЩИЙ находится на пересечении четырёх сфер: БИОсферы, ПСИХОсферы, СОЦИОсферы и НООсферы, взаимодействие которых оказывает на него постоянное воздействие (см. рис. 1.4).
