Чувствуй себя как хочешь - Саммер Холланд

некуда. Как минимум нужно переодеться: появиться дома у Бри или у родителей в мужской одежде будет полным провалом. Флоренс надеется, что Гэри не приехал, пока ее не было. Если он увидит ее в машине у Джека… в первую очередь, пострадает сам Джек.

– Можно тебя кое о чем попросить? – врывается тот в ее мысли, нарушая тишину.

– Да.

– Не влезай в неприятности.

Машина, едва заехав в Бронкс, останавливается около дома, который еще вчера был их с Гэри крепостью. Теперь – только его, и внутри горечью разливается сожаление. Вот почему ехать сюда не хочется, да? Это больше не ее место. И никогда не станет им.

– Флоренс? – Голос Джека в этот раз звучит еще серьезнее.

– Да? – переводит она взгляд на него.

– Если хочешь, собери необходимое, снова останешься у меня.

– Нет. – Голос срывается на смешок. – Нет-нет, я должна. Мне еще вещи собирать.

– Сколько Гэри дал тебе времени?

– Мы это не обсудили, но чем быстрее получится, тем лучше. Так что… спасибо, я пойду. Вещи курьером прислать?

– Созвонимся. – Джек мотает головой, будто отгоняет назойливую муху. – Флоренс, пожалуйста, не влезай в неприятности. Можешь?

– Неприятности вроде тебя?

– Вроде боев. В следующий раз, когда ты окажешься посреди худших отбросов Нью-Йорка, меня рядом может не быть. Так что…

– Хорошо, мамочка, – улыбается Флоренс, – сегодня никаких боев.

Она выходит из машины и быстро идет к дому, несмотря на то что там ее ждут пустота, тоска и навязчивый запах Гэри. Ей нельзя останавливаться ни на секунду, потому что если она это сделает, то и правда передумает.

Потому что Джек все еще ждет в машине.

Глава 5

Факбой

К вечеру воскресенья Джек понимает, откуда взялось зудящее чувство, которое преследует его весь день: уже сутки ничего не слышно о Флоренс. Не то чтобы он часто слышал о ней те три года, что они знакомы, но теперь все по-другому.

Каким-то странным образом он оказался не просто причастен к ее жизни, но даже начал чувствовать свою ответственность за нее. Это еще откуда?

Джек выуживает мобильник из вороха отчетов и с трудом находит номер Флоренс. В сотый раз обещает себе почистить телефонную книгу, хотя бы от тех, кто точно уже не перезвонит. Обычно после такого решения кто-то из девчонок всплывает, и записанное имя на экране спасает его от неловкости. Наверное, поэтому контакты он до сих пор и не почистил.

Кстати, номер Флоренс можно будет удалить. Ну, когда она ему штаны с футболкой вернет. Беспокоиться о ней после этого будет незачем.

– Джек? – Ее голос в динамике звучит удивленным.

– Ты жива еще? Никуда не встряла? Гэри домой не вернулся?

Вопросы вылетают, как пулеметная очередь. Флоренс замолкает, но уже секунду спустя начинает смеяться.

– Жива, не встряла, не вернулся, – так же быстро рапортует она. – Ты из-за штанов звонишь? Как раз из сушилки достаю. Вызвать курьера?

– Нет, не беспокойся. Я… потом сам заеду, заберу. Просто хотел узнать, все ли с тобой в порядке. Мало ли, куда еще тебя твоя отбитая подружка увезет.

– Джек… – тянет она своим проклятым грудным голосом. – Мы всего лишь переспали. Я не сойду с ума от этого, поверь.

Он едва сдерживается, чтобы не заржать в трубку. С чего решила, что они переспали? Однако переубеждать ее в этом не стоит – осторожнее будет.

– Точно, – отвечает Джек. – Тогда хорошего дня. Увидимся.

Какая она смешная, эта Флоренс. Видно, что еле сдерживается и что ей плохо… Но леди до конца остается леди. Нужно поговорить с Гэри, выяснить, что на самом деле у них стряслось. Может, это на пару дней, а она уже драму развела… Хотя на Гэри такое и правда не похоже.

И все же Джек тоже кое-что должен. Проклятое платье, которое начисто уничтожила машинка, до сих пор лежит в корзине для белья, как немой укор.

Он делает еще один звонок.

– Мистер Эдвардс, – с готовностью отзывается Энви.

Лучший ассистент в мире. Даже в воскресенье.

– Привет, детка, – улыбается Джек, – как выходной проходит?

– Вы мне полчаса назад обновление для презентации прислали, – смеется та, – это не выходной, мистер Эдвардс.

– Ты же не в офисе?

– Точно, – исправляется она. – Отличный выходной, спасибо.

Джек улыбается и зачем-то подмигивает телефону.

– Детка, есть важное дело. Ты же у меня разбираешься в фэшн-индустрии, да?

– Да, мистер Эдвардс.

– Сарафан, красный, с углами на этом, как его… Бюстье, да? И поверх прозрачная ткань, а по подолу крупные розовые треугольники. Это у нас кто?

– Я ведь не гугл, просто разбираюсь, – тянет Энви, но в трубке слышится быстрый стук ногтей по клавишам. – Вы так описали, я даже представить себе не могу.

Джек поднимается и идет к несчастному платью.

– Сейчас я его пришлю.

Получив фотографию, Энви оживляется.

– «Валентино»! Вроде бы прошлогодней коллекции… Точно, это оно.

– Мне нужно такое же.

– Вы его не найдете. И оно уже неактуально.

– Давай вместе думать, детка. Тебе испортили платье. Ты хочешь взамен получить такое же?

– Или свежее. У «Валентино» в этом году было шикарное коралловое.

– Отлично, тогда завтра утром напомни мне дать тебе свою карту. Нужно, чтобы ты купила его. Только пришлешь сначала фото.

– Какой размер?

– Четвертый, – отвечает Джек, вспоминая фигуру Флоренс.

Округлая грудь тут же всплывает перед глазами, и это ужасно не вовремя. В остальном она стройная, ее даже можно назвать худой: тонкие запястья, изящные щиколотки, восхитительная впадинка между ключиц. Но грудь… Она будто непропорциональна телу. Но шикарная настолько, что в жизни не забудешь.

Джек отключает звонок. Внутри растет сожаление: ведь он запретил себе ее трогать. Когда Флоренс разделась, пытаясь спасти залитое джином платье, и руки сами тянулись к этой груди, ему стоило огромных сил удержаться.

Они спали вместе, но не трахались, и этот опыт – точно не то, что хотелось бы повторить. Теперь придется до конца своих дней фантазировать, какая она в постели, какая на вкус…

Разобраться с вещами и удалить ее номер. Ему нахер не нужно, чтобы Флоренс Мендоса стала героиней его эротических кошмаров.

Он и без того редко спит нормально.

* * *

Гэри все совещание лыбится так, будто с утра избил кого-то. Сложно вспомнить, когда он в последний раз был настолько счастлив. Может, когда купил дом в Бронксе и впервые показывал. Тоже сиял, как бабушкин сервиз, едва не лопался от гордости.

Он всегда был рукастым и домашним, копил с самого Манчестера, наверное. Даже когда все вытрясали свои запасы денег на уставный капитал «Феллоу