Суд королевской скамьи, зал № 7 - Леон Юрис

Сэр Эдгар Бейтс, первый губернатор Саравака, принял под свое управление государство, выросшее к тому времени до 130 тысяч квадратных километров, с полумиллионным населением. Большую часть этого населения составляли ибаны, или морские даяки, — бывшие охотники за головами неизвестного этнического происхождения. Кое-кто утверждал даже, что их предками были мореплаватели-монголы.

Сэр Эдгар, в прошлом — колониальный чиновник среднего ранга, делал все, что мог, для просвещения народа и подготовки его перехода к самоуправлению. Но во времена «белых раджей» ни о чем подобном никто не заботился, и это требовало от него огромных усилий. Учрежденная им компания «Саравак-Ориент» вела поиски нефти и других ископаемых и пыталась разрабатывать необозримые леса. Однако прогресс продвигался со скоростью улитки и увязал в трясине вековых туземных предрассудков и табу.

Когда в 1949 году в Саравак прибыл Адам Кельно, здесь работало двадцать девять врачей — он стал тридцатым. В стране было пять больниц на полмиллиона жителей.

Кельно направили в форт Бобанг, расположенный во Втором округе Саравака, где жили ибаны — покрытые татуировкой охотники за головами.

8

Лодочник ловко провел десятиметровую лодку с тростниковым навесом, выдолбленную из цельного ствола, через бурлящие пороги при впадении быстрого Леманака в реку Лампур. Лодку доктора Кельно было легко узнать: ее подвесной мотор был мощнее, чем на всех остальных суденышках, которые плавали по Леманаку. Оказавшись на спокойной воде, лодка проплыла мимо нескольких спящих на песчаном берегу крокодилов, которые при звуке мотора поспешно соскользнули в воду. Стая обезьян, прыгавших по деревьям, проводила их громкими криками.

В двадцати километрах вверх по Леманаку стояли длинные дома племени улу, принадлежавшего к морским даякам. Каждый длинный дом представлял собой, в сущности, целую деревню, где жили от двадцати до пятидесяти семей, и тянулся вдоль берега больше чем на пятьдесят метров. Дома были поставлены на деревянные сваи, и подняться в них можно было только по приставной лестнице — в прежние времена такое устройство служило для защиты от нападения соседних племен. Со стороны реки вдоль домов шли веранды, где помещались длинная сушильня без крыши, общая кухня и место, где работали женщины, а вдоль задней стены шли маленькие комнатки — по одной на семью. Кровли были из пальмовых листьев и коры, а под полом, между сваями, среди человеческих испражнений шныряли тощие свиньи, куры и шелудивые собаки.

Пятнадцать таких длинных домов составляли поселок одного из родов племени улу, который возглавлял вождь по имени Бинтанг.

Доктора Кельно встретили ударами в гонг — так здесь обычно приветствовали любого гостя. Весь день Кельно принимал больных, а тем временем главы всех длинных домов племени — турахи собирались на заседание племенного совета, созвать который обещал доктору Бинтанг.

К вечеру все турахи были в сборе — разряженные в разноцветные плетеные накидки, конические шляпы с перьями и множество браслетов на руках и ногах. Они были не выше полутора метров ростом, с кожей оливкового цвета и чертами лица, свидетельствовавшими о смешанном негритянско-азиатском происхождении. Их лоснящиеся черные волосы были собраны сзади в пучок, а плечи, ноги и руки покрыты татуировкой. Кое-кто из турахов постарше мог похвастать узорами, которых в не столь давние времена удостаивали лишь воинов, сумевших добыть голову своего врага. Потолочные балки дома были увешаны десятками таких голов, чисто выскобленных изнутри наподобие тыкв. Бинтанг угощал турахов, сидевших в углу веранды, горячим рисовым пивом, они жевали бетель и курили сигары-самокрутки. Рядом, в той части веранды, что была отведена под сушильню, занимались своим делом женщины — стряпали еду, плели ратановые циновки, мастерили украшения и заготовляли саго — крахмал из сердцевины пальмы. Их обнаженные груди были подперты корсетами из медных колец, охватывавших все тело и украшенных монетами и цепочками, а мочки ушей оттягивали тяжелые серьги.

Сначала турахи пребывали в прекрасном настроении, однако когда появился хмурый доктор Кельно, они помрачнели: отношение к нему явно было не слишком дружелюбным. Кельно и его переводчик по имени Мадич уселись на пол напротив них. Бинтанг и главный колдун сели в стороне. Колдун, которого звали Пирак, был одним из потомственных кудесников — манангов, через посредство которых духи посылали людям здоровье и передавали мудрые указания богов. Существовало множество разновидностей манангов. Пирак, тощий морщинистый старик, принадлежал к особому виду — мананг-бали, которые ходили в женском платье и вели себя как женщины, в частности совращали молодых мужчин, хотя не брезговали и девушками. За исполнение своих мистических функций Пирак получал щедрый гонорар в виде подарков и еды. Слишком старый, чтобы унаследовать после Бинтанга пост вождя, Пирак был преисполнен решимости сохранить хотя бы свое высокое положение, угрозу которому видел в лице доктора Адама Кельно.

После полагавшихся по этикету приветствий переводчик перешел к делу.

— Доктор Адам говорит, — начал он, — что скоро начнется муссон и река разольется. В следующий раз доктор Адам приедет нескоро. В прошлом году во время муссона была сильная холера. Доктор Адам не хочет, чтобы в этом году была холера. Он хотел дать лекарство через иголку, чтобы не было холеры. Только двадцать семей во всех домах согласились. Почему так? — спрашивает доктор Адам.

— Потому что Главный Дух Патра поручил управлять болезнями Духу Ветра, Духу Моря, Духу Огня и Духу Леса, — ответил Бинтанг. — Мы приготовили кур для жертвоприношения и будем бить в гонг четыре ночи после начала муссона. Скажи доктору Адаму, что у нас есть много способов отогнать болезнь.

— Много, много способов, — добавил колдун Пирак, указывая на сумку с амулетами, целебными камешками и травами.

Турахи одобрительно зашумели.

Адам глубоко вздохнул, с усилием взял себя в руки и наклонился к переводчику.

— Я хочу, чтобы ты спросил Бинтанга вот о чем. Я дам свое лекарство семьям, которые этого хотят. Если после сезона муссонов те семьи, которые я буду лечить, останутся здоровыми, а многие другие, которые не получат моего лекарства, умрут от холеры, будет ли это доказательством, что боги благоволят к моему лечению?

Мадич сделал вид, что не понял. Адам повторил свои слова еще раз, помедленнее. Переводчик поежился и покачал головой.

— Я не могу задать Бинтангу такой вопрос.

— Почему?

— Вождь будет опозорен перед своими турахами, если ты окажешься прав.

— Но разве он не должен заботиться о здоровье своего народа?

— Бинтанг должен заботиться и о верности священным преданиям, полученным от предков. Болезнь приходит, болезнь уходит, а предания остаются.

«Ладно, — подумал Адам, — попробуем подойти с другой стороны». Он старательно объяснил Мадичу, о чем хочет спросить.

— Доктор Адам спрашивает Бинтанга, почему кладбище так близко к реке? Доктор Адам говорит, что его надо перенести, потому что оно делает воду нечистой, а от нечистой воды бывают болезни.

— Неправда, — ответил Бинтанг. — Болезни бывают от духов.

И снова все турахи одобрительно закивали.

Адам увидел злобу в глазах Пирака. Мананг-бали заправлял похоронами умерших, что было важной статьей его доходов.

— Священное предание говорит, что хоронить мертвых надо на холме над рекой. Сейчас кладбище на хорошем месте. Переносить его нельзя.

— Доктор Адам говорит, что могилы нечисты. Они слишком мелкие, и людей часто хоронят без гроба. Доктор Адам говорит, что это делает нечистой воду, которая течет мимо кладбища. Свиньи и собаки бегают на свободе, они приходят на кладбище и едят мертвых. Когда мы едим свиней и пьем воду, мы можем заболеть.

— Если женщина умирает от кровотечения, когда рожает ребенка, ее нельзя хоронить в гробу, — ответил мананг-бали. — Если умирает воин, его надо хоронить вблизи воды, чтобы облегчить его путь в Себаян.

— Но когда вы зарываете вместе с ним всю эту еду, животные раскапывают могилу, чтобы добраться до нее!

— Как же может он отправиться в Себаян без пищи на дорогу? — возразил Бинтанг.

— Если умирает вождь, — добавил Пирак, — его надо сжечь и поручить Духу Огня. Доктор Адам не понимает, что хоронить надо по-разному, смотря кто как умер.

Так и перенос кладбища оказался пустой затеей. С суевериями и с многочисленными табу Кельно ничего поделать не мог. Но он все-таки не отступал.

— Доктор Адам говорит, что в прошлый раз он привез семена окры, чтобы посадить их на поле около леса, где растут саговые пальмы. Бинтанг обещал посадить окру, потому что ее полезно есть, она сделает нас сильными.