Сокровище Сивояры - Емец Дмитрий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ах! – сердито и одновременно восхищённо крикнула кешалия. – Опять ты выиграла! Как ты это сделала? Дэ мангэ подыкхав! [1]
– Раньше надо было смотреть!
– Дай отыграться!
– Отыгрывайся! Только сначала отдай мне десять капов! – потребовала мама.
– Отдам, когда отыграюсь! – быстро ответила кешалия.
– Нет, сейчас! В долг не играю.
– Дава тукэ миро лаф! [2]
– Ту хохавэса, мэ джином! [3] – хладнокровно отозвалась мама.
Рита усмехнулась и, коснувшись её запястья, отдала маме десять капов. Филат не поверил своим глазам. Получить что-то от кешалии, пусть всего десять капов, – сроду такого не было!
Мама за запястье привлекла к себе Филата и взлохматила ему волосы:
– Как ты сюда пролез? Разве там нет магзелей?
Филат вкратце рассказал ей, почему их там нет. Мама стала серьёзной. Спираль, посланную к ней кешалией, она машинально подхватила пальцем и теперь закручивала её, видно, совершенно о ней позабыв. Спираль, которую давно пора было запускать, разгонялась как маленький вихрь. Кешалия наблюдала за ней с тревогой. Остановить такой ураган было почти нереально.
– На кэр акадякэ! [4] – испуганно крикнула Рита и, присев, закрыла голову руками.
Мама, спохватившись, отправила спираль в стену.
Стожар спохватился, что они безнадёжно теряют время. К магболю наверняка неслись магшины магзелей.
– Идём со мной! Надо быстро уходить! У меня ключ! Давай! – сказал стожар, пытаясь увлечь маму за собой.
– Давай без «давай»! – Мама медленно покачала головой. – Лунный змей высасывает силы. Ты не смотри, что я тут в «капы» играю. Десяток шагов – и начинает кружиться голова. Поэтому мне лучше пока здесь. Фазанолю вытащить меня отсюда будет непросто. По магии я на нуле. Да и ты, я вижу, тоже!
Филат знал, что мама умеет определять количество магии на глаз, без всякого сканера. Редкий навык, который приходит с опытом.
– Пламмель притащил сюда змея, чтобы ты ушла в ноль?
– Приманил его какой-то моей вещью. Хотел, чтобы я не просто ушла в ноль, а взяла бы очередной кредит. Фазанолю нужен стожар.
– Зачем?
Перехватив подлетавшую к ней спираль, мама окольцевала её края, превратив спираль в окружность. Теперь спираль вращалась на месте с дикой скоростью. В середине её возникла пустота, втягивающая в себя небольшие предметы. И всё это за один кап! Кешалия, подавшись вперёд, смотрела с восторгом.
– Вот о чём я думаю. Фазаноль уничтожил множество магических существ и контролирует огромное количество рыжей магии. Но несмотря на это, он всё ещё уязвим и вынужден прятаться. Выходом для него стали бы Теневые миры. Из них он смог бы совершать внезапные налёты и так же быстро скрываться. Прошлую схватку мы про- играли. Теперь у него есть оборванные корни баранца – дороги, ведущие в сердцевину Теневых миров.
– И он может по ним путешествовать!
– Пока что нет. Фазанолю нужен транспорт. Что-то, связующее Теневые миры и наш. Магическое существо. Или скорее его дар, который он может получить, если убьёт это существо.
– Почему ты так решила?
– Логика. Скоро заварится большая каша! Будь осторожен… Если я права и речь действительно идёт о каком-то магическом существе Теневого мира, Фазанолю нужен будет стожар и, возможно, кто-нибудь с даром твоей Евы!
Филат вспыхнул:
– Почему моей? Она не моя! Мне на неё наплевать!
Кешалия Рита быстро на него взглянула и опустила глаза, скрывая улыбку.
– Поспеши, чаворо! – сказала она. – Мой браслет разогрелся. Магзели где-то рядом.
Мама притянула к себе Филата, прижала его голову к своему плечу, а потом легонько толкнула его в лоб по направлению к двери:
– Беги! Если какой-то магзель сюда сунется – Рита его затанцует. А мне просто оставь потом ключ!
Филат, пригнувшись, бросился к двери и, орудуя ключом, торопливо стал открывать её многочисленные отражения. Справившись с дверью, он бросил ключ маме. Затем кинулся в процедурку, быстро пересёк её и, услышав треск разрываемой вощёной бумаги, просочился на лестницу. В магболе царила паника. Кешалии, хримтурсы, болотницы и прочие сотрудники магболя спешили убраться куда подальше. Снизу уже слышался топот каменных ступней бетонтов. Бетонтов много чему можно научить, но вот ходить тихо – практически нереально.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Смешавшись с толпой, Филат тоже стал вопить, метаться и размахивать руками. Толпа с радостью приняла его за своего и вместе с юным стожаром продолжила заниматься той же деятельностью, а именно – создавать панику, которую заботливый Филат усилил двойным заклинанием Всёпропалус. Он не рассчитал, и заклинание накрыло и его тоже.
Он бежал и плакал, жалея маму, оставшуюся за кучей ускользающих дверей под присмотром кешалии. Дряхлый атлант на вахте проводил Филата прощальным взмахом руки и несколько раз, порываясь крикнуть что-то, открыл и закрыл нижний ящик тумбочки, заменяющий ему рот.
Спустя несколько минут стожара рядом с магболем уже не было.
Глава 3
Помогите страдающим сироткам!
– Как надо искать жену? Идёшь куда-нибудь и высматриваешь девушку, которую облепили дети. Тянут в разные стороны и ужасно орут. Подходишь к ней и спрашиваешь: «Детей любишь?» Если девушка говорит: «Терпеть не могу этих мелких пройдох! Они мне ничего делать не дают!» – то это та, которая тебе нужна. Если она говорит: «Очень люблю! Детки – это такое чудо!» – убегаешь со всех ног.
БермятаСосредоточься, читатель! Прояви терпение! Впереди пейзаж. Москва. Она же, если вглядеться попристальнее и слегка растянуть уголки глаз, Магсква. Первые числа декабря. Вечер. Падают и сразу тают хлопья мокрого снега. По Садовому кольцу ползут машины. Рядом со сталинской высоткой – зоопарк, он же Магзо. В Магзо охраняются редчайшие магические существа, до которых давно пытается добраться Фазаноль, а ещё – за жизнь посетителей там никто ответственности не несёт.
На Садово-Кудринской, прижавшись к соседней пятиэтажке, стоит маленький особнячок, похожий на буфет из красного дерева. Все думают, что во внутреннем флигеле во дворе этого дома – только музей Чехова, но на самом деле ещё там живут Настасья и Бермята – лучшие сыщики Магсквы, не раскрывшие ни одного преступления. Это уже добавление Настасьи, которая обожает поскромничать, но при этом терпеть не может, когда с ней соглашаются.
Настасья сидела в гостиной рядом с овальным столом, который брат Чехова уволок у издательницы журнала «Будильник», и маникюрными ножничками дырявила носки. Нужно было продырявить не меньше десяти пар. Домовой Еремеич обожал штопать. Он настолько увлекался штопкой, что можно было потихоньку выкинуть мусор, который в ином случае Еремеич затащил бы обратно в дом. Дом и без того был настолько завален хламом, что пространственный карман, отделяющий его от музея, временами прорывало, и на головы посетителям музея сыпались пустые банки из-под кабачковой икры и пластиковые крышки, которые Еремеич заныкал где-то в складках пространства. Порой среди современного мусора попадались старые аптечные пузырьки, подписанные на латыни, которые Еремеич помешал выкинуть ещё доктору Чехову.
Рядом Бермята уговаривал сломавшийся миксер, постукивая по нему пальцем:
– Ну будь мужиком! Пожужжи ещё немножко! Подумаешь, провод оборвался! Ты меня уважаешь?
Миксер загудел. Бермяту уважали все вещи, с которыми он входил в контакт. Кто сказал, что нельзя разговаривать с перегоревшей лампочкой? Её все только ругают, а нормально поговорить с ней может один Бермята!
Большая пейзажная картина, висящая на стене гостиной, преобразилась в экран. На экране возник юркий одноглазый человечек, смахивающий на брачного афериста – черноволосый, в начищенных до блеска ботинках, в ярком красном галстуке, с розой в кармане костюма и с увесистым микрофоном в руке.