Испытание - Елена Богатырева

Развод едва не убил Дину. Он собственно и был обыкновенным убийством, отличающимся от прочих лишь своей узаконенностью. Нож, входящий в сердце, прекращает жизнь человека, обрывая его связь с прошлым и будущим. Для Дины развод был таким же ножом, с той лишь разницей, что душа ее не отлетела и сознание оставалось ясным, вынуждено созерцая, как, корчась в муках, медленно умирает память и закрывается тяжелая дверь в завтрашний день. Прожитая жизнь откладывается в памяти, как колония кораллов: большой белый остров, причудливой формы. На этом острове все: любовь и быт, слезы и смех, покорность и бунт. Через двадцать лет остров уже так огромен, что напоминает материк своими размерами и прочностью. Кому из его обитателей придет в голову мысль о землетрясении?..

После первого же визита к Ирочке, Андрей все решил. Он спрыгнул с кораллового острова на проходящий мимо корабль и брезгливо оглянулся. Место, где он провел лучшие годы своей жизни, показалось ему отвратительным. Мозг, отравленный алкоголем, помноженный на воображение беллетриста, изобретал для Дины мучительную пытку. Андрею мало было покинуть остров, ему необходимо было уничтожить его.

Поэтому он, как ни в чем ни бывало, вернулся домой и вскоре стал собираться в служебную командировку в Свердловск, где якобы местное издательство собирается выпустить сборник его ранних рассказов. Ничего не заподозрившая Дина привычно упаковала чемодан мужа, аккуратно сложив белые сорочки, пару костюмов, галстуки и несколько комплектов белья. Андрей забрал почти все деньги, которые были в доме, заверив жену, что через пять дней получит командировочные и вернет сторицей. Дина как ребенок радовалась, что Андрея снова издают, а потому все странности поведения мужа в этот день приписывала его счастливому волнению. Но она была сдержанным человеком и ни словом, ни улыбкой не выдала своей радости. Уже в дверях Андрей остановился, поставил чемодан на пол, обхватил лицо жены ладонями и уставился ей в глаза мутным взглядом. Жест этот был настолько непривычным и неприятным, что Дина по инерции попыталась отстраниться, но Андрей держал ее крепко: щеки смялись, рот вытянулся трубочкой.

«Ты хотя бы немножко рада, что моя слава возвращается?» — спросил он хрипло. Дина с усилием отстранила его руки от своего лица и спокойно произнесла: «Разумеется».

Андрей подхватил чемодан и, не оглядываясь, вышел. «Сука, — пробормотал он, когда Дина закрыла за ним дверь. — Холодная, бесчувственная сука!» Он позвонил ей через неделю и сказал, что задерживается. И победоносно заметил в конце двухминутного разговора: «Скоро уже. Дня через два. Жди!»

Дина положила трубку и пожала плечами. Последний раз голос Андрея звучал так победно, когда тираж его нового романа перевалил за пять миллионов. Неужели все возвращается?

Вечером того же дня Дина получила повестку, где ей предписывалось явиться в суд. Она долго гадала, зачем могла бы понадобиться органам правосудия, и решила, что вызывают ее свидетельницей по делу кого-нибудь из знакомых.

Ведь вызвал же ее следователь по делу Ирочкиного отца. Правда, то был не суд, но кто знает, какие у них там правила. Но как бы там ни было, она не станет никого чернить, как и в случае с Ирочкиным отцом. На большую половину вопросов она тогда отвечала: «не знаю», «не имею представления», «не слышала», «не помню».

На ступеньках здания суда Дина столкнулась с Ирочкой. Девочка уже месяц не показывалась у них дома, и расцеловавшись с ней, Дина попеняла ей за то, что она совсем забросила Вику, у которой кроме нее и подруг-то нет. «Я понимаю, — поднимаясь по ступенькам и обнимая Иру за талию, говорила Дина, — Вика — совсем не интересный собеседник и подруга, конечно, скучноватая. Но пожалей ты ее, позвони как-нибудь на досуге».

Перед дверью в зал суда, Ирочка отстранилась от Дины, широко улыбнулась ей и сказала: «Вот такой вы мне нравитесь. Оставайтесь такой и дальше». Тут взгляд ее неуловимо изменился, окатив Дину чем-то незнакомым и безжалостным и Ирочка добавила: «Если сможете…»

Дина увидела Андрея как только вошла в зал, и сердце ее сжалось. «С ним что-то случилось, — в панике подумала она. — Наверно тот счет, открытый в зарубежном банке. Говорила же я…»

Она не сразу поняла, о ком идет речь, когда судья заговорил о разводе. Некоторое время она еще хранила уверенность, что попала сюда ошибкой. Но все происходило как в дурном сне:

Ирочка сидела впереди, гордо выпрямив спину, Андрей щурясь поглядывал на нее, а судья говорил о разводе и разделе имущества.

«Прекратите, — хотелось выкрикнуть Дине. — Немедленно прекратите этот спектакль! Этого не может быть!»

«Я ничего не понимаю», — сказала она судье, когда он обратился к ней с вопросом.

«Что же здесь понимать? — удивился судья. — Я говорю о доле имущества, причитающейся вам с дочерью. Насколько я понимаю, вы никогда нигде не работали, так значит…»

Напряжение ее возросло настолько, что Дина боялась потерять сознание или утратить контроль над собой и разрыдаться здесь при этих посторонних и враждебных людях. После врачи зафиксируют у нее микроинсульт, но сейчас, испытывая лишь острое недомогание и не понимая его причины. Дина, не произнося ни звука, кивала головой, подписывала бумаги, выслушивала правила оформления документов.

Когда все кончилось, Ирочка взяла Андрея под руку и оба они, не оглянувшись на Дину, покинули зал заседаний. Только теперь Дина поняла, что здесь делала подруга ее дочери. Вместе с прозрением к горлу подкатывала нестерпимая тошнота. Дина не успела встать, ее вырвало на красный ковер…

Наверно, она потеряла сознание. Потому что когда пришла в себя, над ней стояла пожилая медсестра и совала под нос нашатырь. Ей вызвали такси и помогли спуститься к машине. Она плохо соображала и с трудом передвигала ноги.

У нее не было ни одного желания, ни одной мысли. Она ехала домой только потому, что ей заказали машину и попросили назвать адрес.

Дверь ей открыла Виктория. Глаза у нее были сухими и мертвыми. По дому расхаживали незнакомые люди, составляя опись имущества. Дина прислонилась к стене и сползла на пол. Она не помнила, как Виктория дотащила ее до кровати волоком. Люди с казенными глазами и не подумали помочь ей…

Через месяц Дина выписалась из больницы высохшая и безжизненная. В черных глазах горела одна только ненависть. Вика привезла мать в квартиру ее родителей. Дина обвела глазами стены с выцветшими обоями. «Я оставила им все, — твердо сказала Виктория. — Забрала только кое-какую одежду». Мать внимательно посмотрела на дочь и подумала: «Я бы поступила так же…» Она обняла Вику, и обе они заплакали…