Возвращение - Юлия Фирсанова

– Это что ж выходит, я на добро позарился… – растерялся храбрый наемник.

Вейлиса насмешливо фыркнула в нос, оперлась на грудь морианца уже совершенно по-хозяйски и резонно возразила:

– Ты же, когда меня замуж звал, о приданом разве знал? Так что будем считать, будто мы его на дороге нашли!

– Точно! Точно, так оно и было! Мы в свидетелях! – поддакнул Лакс.

– И пусть кто попробует сказать магеве слово поперек, – усмехнулся Кейр.

Среди нас желающих возражать магеве не нашлось. Увеличившись на одну особу женского пола, отряд двинулся дальше с прежней скоростью. Правда, Вейлиса так на свою кобылку и не пересела, слишком ей понравилось путешествовать в объятиях жениха. Мужчина был доволен, а какие мысли бродили в голове его жеребца, получившего еще одного седока в придачу, осталось неизвестным. Зато, насколько я начала разбираться в характере Дэлькора, эльфийскому коню новенькая кобылка пришлась вполне по нраву, он так и норовил подобраться к ней поближе, выгибал шею и высоко вскидывал копыта.

«Изменщик», – потянув жеребца за длинное нежное ухо, пожурила я. Дэлькор покосился на меня с самым невинным видом и продолжил кокетничать с красавицей-кобылкой, справедливо рассудив, что боевая подруга – это одно, а дама своего вида совершенно другое. Вороная же пока игнорировала моего подседельного приятеля.

А и хорошо! Все равно нам скоро расставаться, хватит одной счастливой пары. Вейлиса как вцепилась в Сарота, рук не разжать. Одного жениха потеряла, за второго цепче держаться следует, чтоб потеряться не вздумал. Если же без шуток, даже такая циничная девушка, как я, прониклась трогательным поведением будущей супружеской пары. Я почему-то была совершенно уверена: на этой пыльной дороге сегодня двое нашли свою счастливую судьбу. По прихоти ли магевы, колдовству опадающей пыльцы малютки-сильфа или воле богов – неважно, плевать, если хорош конечный результат. Конечно, быстро я все это провернула, всякие трогательные ухаживания, встречи взглядов, рук, первые объятия, поцелуи, растянутые во времени на месяцы и годы, уместились в полчаса. Зато у Сарота и Вейлисы останется больше времени на супружеские радости.

Пока суд да дело, ротас представил нашу пеструю компанию невесте и негромко поведал ей о моем гениальном изобретении лекарственного средства для пробуждения магического чутья морианцев и наших ближайших планах, проистекающих из сего знаменательного исторического события. Никаких возражений у Вейлисы не возникло. Кажется, ей вообще было абсолютно все равно, куда и зачем ехать, лишь бы ехать с женихом.

Я невольно капельку позавидовала такому полному погружению. Нет, Лакс мне, конечно, нравился, даже очень нравился, даже больше, чем просто нравился, вот только для полного счастья мне нужен был и он, и целая прорва всякой всячины, делающей жизнь чертовски увлекательной штуковиной. За этими размышлениями и небрежной болтовней дорога незаметно ложилась под копыта коней, вернее, такое впечатление сложилось у меня как наездницы, тот же, на ком ехали, вполне мог думать иначе. Есть же пословица, превращенная остроумцами в загадку: «Какой русский не любит быстрой езды?! Тот, на котором едут».

Леса, перемежающиеся редкими, поросшими разнотравьем невысокими холмами, мало-помалу стали уступать последним в численности, пошли вырубки – свидетели близкого человеческого присутствия, дорога увеличилась на треть в размерах и приняла более наезженный и обихоженный вид.

Глава 18

Чудовищная загадка

На холмистой равнине, старшей, судя по большей сглаженности рельефа, сестренке Котловищенской, раскинулась крупная деревня, кишащая жизнью, как гигантский муравейник. По правую руку виднелись роскошный сад за каменной, с кованой решеткой поверху оградой, и здание в три этажа. Не замок рыцарский однозначно, скорее, загородный особняк вполне приличной кладки из больших светлых серо-коричневых, приятных взгляду плит, отделанный желтовато-белыми камнями. Очень мирное с виду местечко, даже странно, зачем хозяйке понадобился отряд морианцев с их зловещей репутацией? Для понтов перед соседками или интимных развлечений?

Сад с явным преобладанием фруктовых деревьев, источающих аромат зрелых плодов, раскинулся вокруг особняка, к которому вела широкая дорога, мощенная некрупными пестрыми камнями. По обеим ее сторонам дичками, не знающими садовых ножниц, топорщились кусты чего-то пестрого, зелено-синего, с крупными, ярко-белыми цветами. Кованые высокие ворота были вполне миролюбиво распахнуты, всей охраны – пара здоровенных лохматых псов очаровательного рыжего, в бежевые пятнышки «раскраса». Секьюрити лениво валялись в тенечке, высунув языки. Один «бдительно» шевельнул ухом при нашем приближении, Лакс шепнул собачкам что-то ласковое, и они вернулись к сиесте. Больше никого живого вокруг поместья не просматривалось. Фаль тут же вырвался вперед: везде полетать, все обнюхать.

Мы как люди воспитанные кричать, будоражить народ, долбить тяжелыми предметами в открытые створки не стали, нахально миновали ворота и поехали прямо к веранде. Морианец – потому что искал хозяйку, остальные за компанию, в качестве моральной поддержки. Половину расстояния до веранды проехали никем не остановленные, пара дворовых девок с лукошками, собиравших в саду ягоды, только хихикали и строили глазки мужчинам. Потом из-за разбушевавшихся на плодородной земле кустов смородины (ей-богу, у бабушки в деревне они и вполовину такими здоровенными не вырастали!) донесся строгий, запыхавшийся голос:

– Куда? Кто пропустил?

– Не куда, а к кому, – наставительно пояснил Лакс выбравшемуся из зарослей худощавому, гладко выбритому мужчине с благообразной, пышной, совершенно седой шевелюрой. По повадке тот очевидно был не из простых, но и не хозяин жизни. Пожалуй, управляющий поместьем или приживала, не выше. Врожденный аристократ не стал бы так бережливо отряхивать сор и листья с костюма. Да и сам длиннополый, чуток старомодный костюм, если ориентировались во владениях баронессы Ивельды на моду Ланца, был из сукна, а не более дорогой тонкой ткани.

– А нас никто не пускал, у вас открыто, – подхватила я, кивнув в сторону ворот.

Мужчина посмотрел в ту же сторону, и тихая ласковая фраза непечатного формата сорвалась с губ:

– Ванис!... ты… твою… тебя…

Сонный растрепанный детинушка богатырского сложения в широкой рубахе без пояса с застрявшими в пегой копне волос травинками поднялся с демонстративным вздохом из травы у ворот (а я-то думала, там третья псина без задних лап дрыхнет!). Не шибко перепуганный гневным воплем пожилого блюстителя порядка, паря почесал подмышки, подхватил с земли жердину размером с оглоблю, исполнявшую роль копья, поскреб грудь и встал на стражу, готовый, как только ослабнет надзор, вернуться к сладкому предобеденному сну.