Навечно в грёзах (СИ) - "Eva 4444"

В комнате повис полумрак и отвратительный зловонный запах, словно в ней всё ещё разлагается труп Короля. На окнах наглухо задёрнуты тяжёлые бархатные шторы, по всей комнате раскиданы какие-то вещи, мусор, перевёрнутые подносы с едой, в некоторых углах даже что-то разлито. Буду надеяться, что это вода. Просто вода.

Накурившаяся Амайя явно пыталась взобраться на высокую мягкую кровать, но, так и не осилив подъём, развалилась на коврике подле неё. На принцессе была лишь белая хлопковая сорочка длиной по самые щиколотки. Хотя белой её уже сложно назвать. Вся ночнушка в пятнах еды, вина фей и ещё в чём-то, напоминающем непереваренное содержимое желудка. Снова представлю, что это просто грязные пятна еды.

Не дождавшись от принцессы какой-либо реакции на импровизированную реанимацию, Офелия и Хаэль втащили в дрова укуренную Амайю на постель и принялись приводить её в сознание, подсовывая под нос снадобья одни за другими. А я, беспомощно глядя на всё это безобразие, напрочь утонул в цунами злости и ненависти на себя. Ведь знаю не понаслышке, как сложно будет в очередной раз вытаскивать принцессу из губительной трясины наркоты, что засосала её по самое горло. Ну, не с головой, и на том спасибо. Вытянем!

Отправив Хаэль за едой и чистой одеждой для принцессы, прошёл в ванную комнату и пустил в ванну поток холодной воды. Вернувшись, сел на кровать и скептически воззрился на безуспешные попытки Офелии растормошить Амайю.

— Офелия, прекрати бить её по щекам! Это не поможет. — Девушка разочарованно выдохнула, осела на кровать, тонкой рукой поправила пышную копну светлых волос и притянула к себе принцессу. — Пульс хоть есть?

— Есть.

— Говорил же: нельзя было давать ей чай из лунариса! Погляди, к чему это привело!

Явно не ожидая упрёка, девушка резко вскинула голову и метнула на меня уничижительный взгляд, от которого невольно захотелось спрятаться.

— В таком случае она до сих пор валялась бы в обнимку с трупом брата.

— Так-то оно так. Вот только ты, похоже, забыла, с каким трудом мы вытаскивали Амайю из губительной чёрной дыры под названием «лунарис», когда принцесса только поступила в военный корпус. Ты, Гильдис и Хаэль ночами дежурили у её постели, и всячески пресекали попытки подруги добраться до травы. А сейчас мы же её и подтолкнули в пропасть.

После очередного моего упрёка подруга нервно убрала за острое ушко белокурые волосы и раздражённо выпалила:

— Может, это было и плохим решением, вот только, помнится мне, мы принимали его вместе! И ты лично принёс ей тот самый чай. Так что не смотри на меня, как на предателя короны!

Ударила в яблочко, каждое слово в солнечное сплетение, без анестезии под кожу. И, пока я в порыве отчаяния, как какой-то слабак, искал виноватых, Офелия притянула к себе Амайю, обняла её и нежно поглаживала по грязным, спутанным волосам. Глядя на эту картину, у меня больно защемило сердце. Она права. Она всего лишь предложила идею, а я — дебил — одобрил. Я виноват в этом ужасающем состоянии Амайи. Только я. Эгоистично захлёбываясь в диком страхе за любимую, даже не заметил, что люблю её не один. Я был слишком занят, обвиняя всех вокруг, и не обратил внимания на дрожащие руки Офелии, которыми она бережно обнимает Амайю, на подрагивающие ресницы ореховых глаз, которые потихоньку наполнялись слезами. Какой же я мудак! Офелии тоже невыносимо тяжело наблюдать за медленной гибелью уже второй близкой подруги. Муда-а-ак!

— Не стоит, Кирион! — Поднял на неё вопрошающий взгляд, пытаясь понять, что же мне не стоит. — Не стоит винить себя или искать виноватых вокруг, ты не найдёшь. Виновный уже наверняка в Терказаре. Лучше скажи мне, что сейчас будем делать?

— Что-что? Спасать нашу Королеву.

Рывком подхватил Амайю на руки и понёс в ванную. А она такая лёгкая и хрупкая. Совсем исхудала за последнее время. Ну, ничего… я займусь её питанием, как и трезвостью. А там, когда она в очередной раз героически преодолеет зависимость от наркотических веществ, мы и поговорим о нас. И есть ли вообще это — «мы»?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Пришлось вместе с принцессой залезть в ванну, полную ледяной воды. Иначе без сознания она попросту ушла бы под воду. Едрит-мадрид, какая холодная вода! Насквозь кожу прожигает!

Склонился над принцессой и придерживаю её голову онемевшими от холода пальцами. А глаза так и норовят взглянуть пониже: туда, где мокрая сорочка стала прозрачной и прилипла к телу принцессы, соблазнительно вторя каждому плавному изгибу её тела. Не удержался, и взгляд соскользнул-таки вниз. Сколько же я не видел этого соблазнительного тела! Когда это было в последний раз? Давно! Непостижимо давно! От созерцания любимой упругой груди оторвал хриплый голос принцессы, которая уже пришла в себя, а я и не заметил.

— Кхм-м… Кирион! — Перевёл мечтательный взгляд на её лицо. — Кирион, ты принёс мне лунарис?

— Лунарис.? Э-э-э… Нет.

— Тогда проваливай из моей ванны и прекрати на меня пялиться.

Зависнув ещё на пару секунд на бездонных голубых очах, повиновался. Вылез из ванны и отвернулся лицом к двери. Что это? Что со мной творится? Даже когда мы были вместе, со мной такого не происходило. Я будто выпал из реальности, завис во времени, мысли растянулись в длинную монотонную речь, да такую, что её и не разобрать. Глядя на неё, стал словно заколдованный! Ага! Заколдованный красивой грудью! Кобель!

Из-за спины слышались всплески воды и причитания Офелии.

— Ваше Величество, ну нельзя же так с собой. Не едите, не пьёте! Один лунарис на уме!

Принцесса злобно процедила сквозь стучащие от холода зубы:

— Ещё раз при своих назовёшь меня «Величеством» и на Вы, перестанешь быть моей подругой! — Раздался шлепок мокрой сорочки, упавшей на мраморный пол. — Каждый справляется с горем, как умеет, Офелия! Я умею вот так!

Офелия всё не оставляла свои бесполезные попытки вразумить упёртую принцессу.

— Но Вы скоро станете Королевой! Как я смею Вам… — Офелия резко смолкла, я так подозреваю: от убийственного взгляда Амайи, но спустя какое-то время продолжила упрёки: — И сколько это будет продолжаться? До сих пор мы не беспокоили Вас… — Из-за спины послышалось гнетущее молчание, — тебя, но сегодня твоя коронация, и ты должна быть в форме.

Амайя, явно недовольная ситуацией, начала повышать голос на подругу:

— Это кто так решил? Ты? Разве я давала добро на проведение Коронации? Я не желаю быть Королевой! И государство, трон, власть… Ничего мне не нужно! Я просто хочу снова в грёзы!

Охренеть просто! Не желает она! И правда: принцесса, подсевшая на наркоту, — ещё куда ни шло. А вот Королеве придётся держать себя под контролем!

Обернулся, желая взглянуть на эту упрямицу, а та, уже одетая в белый пушистый халат, сидит и вытирает влажные волосы полотенцем. Мокрая ночная сорочка валяется на полу, словно половая тряпка. Значит… значит, под халатом Амайя голая. Перед глазами вспыхнули картины из прошлого. Того прошлого, в котором она была моей; её упругое обнажённое тело в моих руках, а я — в её мыслях. Та-а-ак… соберись, мужик! Соберись немедленно! Иначе она просечёт твои мысли и прогонит прочь.

(FUTURE HEROES — SOUND & FURY — Redemption)

Офелия всё ещё пыталась вежливо и даже слишком уж дипломатично убедить Амайю в необходимости взойти на трон, но всё тщетно. Моя упрямая ослица так просто не сдастся. Как же я скучал по ней… по моей Амайе. Пора бы воззвать к совести принцессы, иначе зря мы её привели в чувства. Зря потому, что теперь она точно накурится похлеще, чем в предыдущий раз.

— Амайя! — Мой голос эхом отразился от стен просторной ванной и зазвучал хрипло, громко, непозволительно резко. Девушки, оцепенев, подняли на меня удивлённые глаза. Ну, коль удалось перебить незатыкающую свой рот Офелию и привлечь внимание Амайи, продолжу в том же духе. Сделал пару быстрых шагов в сторону сидящих девушек, так, что обе были вынуждены задрать головы. — Ты сейчас же приведёшь себя в порядок, поешь и отправишься на коронацию, которая состоится, между прочим, через три часа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})