Фрикшоу - Вера Майтис

― Ох, чёрт возьми! Давай, как у зверя, но только нежно! ― взмолилась я, оборачиваясь, и увидела, что Моарт до сих пор не сменила позу, держа руки скрещеными под грудью.

― На «нежно» нет времени. Я уже достаточно тебя подготовила, ― ответила она, и я взвизгнула, изгибаясь и глядя, как член с присосками набух и увеличился до размеров Джери, колом вставая под моей киской, растянутой кончиками щупалец. С моим оглушающим стоном медуза или осьминог, так и не определилась, опустила на член хлюпающую киску.

― Можно мне самой, пожалуйста! ― обернулась я и снова встретилась с собственным искажённым удовольствием лицом.

― Отказано, ― отрезала пререкания фи и подняла вверх, снимая со своего горячего, покрытого нашей слизью члена с присосками.

Опуская и поднимая, фи трахала меня, принося немыслимое наслаждение, однако сама даже звука не издавала. Отдавшись ситуации, я уже ничего не говорила, да и не получилось бы из-за волн оргазма и невесомости в самой верхней точке, перехватывающей дыхание. Безумные американские горки закончились, только когда темп, с которым фи начала трахать, стал слишком быстрым. Поднявшись с дивана вместе со стокилограммовой тушей, подвешенной на щупальцах, Моарт поставила меня на колени на диване, оказавшись сзади. Скользкие щупальца игрались с сосками и клитором, а трахавший попку отросток и не думал покидать своё укрытие. Просто поверить не могу, что до такого исступления партнёрша довела меня даже без молока. «Что было бы с ним?!» ― промелькнуло в голове, затуманенной всхлипами и визгами извивающегося тела.

― М! Ах… ― только и услышала я от стройной черноволосой красавицы с сочной задницей, схватившей меня за бока в последней момент, очевидно, кончая.

Скафандр фимен выплыл из-под меня, а щупальца нежно опустили на диван задыхающееся тело. Вся мокрая от пота и слизи щупалец, лежала на кожаном диване, пытаясь прийти в чувство.

― Мне понравилось. Буду навещать тебя иногда, ― выговорила она, облачаясь в костюм смерти.

― Я… я не шлюха! ― как смогла громко, сквозь сбитое дыхание произнесла.

― Разве я назвала тебя шлюхой? ― произнёс строгий, шипящий, словно радио, голос.

― Нет, но ты ведёшь себя так, будто я шлюха! ― обиженно привстала на дрожащих руках на диване и снова встретилась взглядом с маской. ― Берёшь, как хочешь! Молчишь… Мне не нравится так!

― Мне казалось, это ты всё время молчала, игнорируя мои вопросы. Что я сделала не так, объясни? ― разбивала Моарт мои аргументы своей логичностью.

― Почему ты такая… ― замолчала, подбирая слова. ― Чёрствая?! Я не шлюха, чтобы приходить, пихать в меня и уходить! ― вскричала, чуть не заплакав.

Внезапно снова разжиревший скафандр фи, очевидно, распёртый щупальцами изнутри, сел рядом на диван.

― Пожалуйста, прости. Мне сложно выражать эмоции. Ты мне нравишься. Тебе было хорошо, и я это видела. Но мне следовало спросить твоего разрешения. Мы можем встретиться ещё раз? ― выговорил раздражающий голос, однако я немного успокоилась, обхватив тело руками и всхлипывая.

― Нет! Уходи! Я хочу побыть одна, ― ответила, зарываясь лицом в колени.

Будь на её месте хоть сколько-нибудь эмпатичный человек, то наверняка попытался обнять, успокоить, но холодная фи встала, взяла косу. Уходя, даже не прощалась. Несмотря на восхитительный секс, осадок остался такой, что хотелось залезть в душ и плакать навзрыд. «С каким же чудовищем я переспала?! Не зря Джери её испугался», ― звенело в голове, пока я пыталась прийти в чувства.

От автора: «Спасибо большое, мои дорогие читатели! Что со мной, что читаете, что оцениваете и пишете комментарии! Постараюсь вас радовать ещё больше новыми главами в следующем году, с наступающим!»

2―20

Реальность

Утро пятницы. Я стою в нервозности. На перроне вокзала в чёрных кроссовках на высокой танкетке, бежевых джинсах в обтяжку и коричневой кожаной куртке с утяжкой под грудью. Чёрная обтягивающая тонкая кофта с рукавами и объёмная сумка за спиной, через плечо, с необходимыми в поездке вещами. Ободок, подаренный Эйприл на голове, который в городе N я совсем перестала носить. По громкой связи объявили о подаче поезда как раз в тот момент, как я увидела низенькую фигуру, приближающуюся ко мне.

Широкие бёдра и фигурные ножки в синих джинсах с разорванными коленями. На ногах красные ботинки без голеностопа, с железными носами, а голову прикрывал капюшон не по размеру огромной толстовки тёмно-синего цвета с большим лейблом на груди. Бомбер, повязанный на пояс, и чёрный рюкзак за спиной с кучей значков, а в руках стаканчик с соком и пакет с фастфудом из зала ожидания. Приблизившись, фигура посмотрела на меня милым личиком с длинной чёлкой, скрывающей удручённые глаза.

Говорить нам сейчас было не о чем, да и не хотелось. Мы просто стояли и ждали, когда у только что подошедшего скоростного поезда распахнутся двери, а проводник проверит наши билеты. Зашли в купе и расположились на разных диванах, особо не переглядываясь, а я включила музыку на телефоне и надела гарнитуру.

Несмотря на свои корни, я знала на русском только одну фразу «С Новым годом!», почему-то въевшуюся мне в память, потому группу, которая сейчас играла в наушниках, смотрела с субтитрами на телефоне. Когда-то размышляла, почему так мало интересуюсь современной музыкой, и пришла к выводу, что в детстве у меня не было друзей-сверстников, способных показать что-то новое, а только родители, гонявшие старьё. Момент упущен, как говорится, и мои вкусы безбожно испортились древними сплетениями нот. Но ребёнком, даже не понимая текста, я знала, о чём эта гнетущая, неотвратимо, словно грозовая туча, наступающая музыка.

…Но кто-то должен стать дверью,

А кто-то замком, а кто-то ключом от замка

Земля. Небо.

Между Землёй и Небом — война!

И где бы ты ни был,

Что б ты ни делал,

Между Землёй и Небом — война!

Где-то есть люди, для которых есть день и есть ночь.

Где-то есть люди, у которых есть сын