Паргоронские байки. Том 6 - Александр Валентинович Рудазов

пощупал тут и там кожу, оттянул веко, коснулся висков какой-то палочкой и немного нервно спросил:

- Вы чо, гобло, окирели? Вы где это взяли? Это ж демон блеваный.

- Не, это гоблин, - помотал головой Поддувало. - Как мы все. Как я, как ты. Как Хлебало.

- Угу, - кивнул Хлебало.

- Да он тоже демон! - заорал Очкарик, только теперь обратив на Хлебало внимание. - Вы чо, не втыкаете?!

- Не будь расистом, Очкарик.

Хлебало немного придвинулся, и Очкарику сразу расхотелось быть расистом. Он охотно признал, что Хлебало — гоблин, и на столе тоже гоблин.

- Но гоблин демонический! - все же сделал он важную поправку. - Как лиценциат Нигилиума, ответственно и авторитетно заявляю.

- Заявляешь что? - спросил Поддувало.

- Ты не заявляй, а оживи его, - потребовал Сраный Дракон.

- Я не умею оживлять демонов, - отвел взгляд Очкарик.

- Как это не умеешь? Ты ж некромант. Оживи.

- У демонов своя специфика, это не мой профиль. И даже если б я и умел — все равно б не стал.

- А если ненадолго? - спросила Тонкая Кишка. - Пусть он просто скажет, где дурь берет и кому деньги относит.

- Дурь?.. Деньги?.. - очень плохо замаскировал алчное любопытство Очкарик.

Он был волшебником — но оставался гоблином. Слова «дурь» и «деньги» возбуждали его почти так же сильно, как магия.

- Допустим, я заставлю его заговорить, - скрестил он длинные пальцы. - Что мне за это будет?

- Это работа на правительство, - произнес Мухадгур. - Каждый подданный императора обязан содействовать.

- Господа, я не подданный императора, - ухмыльнулся Очкарик. - Я гражданин Мистерии, чему очень рад. Я, конечно, содействую императорской страже, когда меня о том просят, но это когда речь идет о чем-то законном. А вы просите оживить демона, да еще и упоминаете наркотические вещества… полагаю, я заслуживаю некоторого… премирования.

Несколько минут прошло в типичных гоблинских переговорах, когда каждый пытается перекричать остальных и никто не желает уступать. На кого попроще шайка Поддувала просто надавила бы посильнее, но волшебник — это, как ни крути, волшебник, даже если он Очкарик.

Но в итоге они договорились. Зелье бушуков — ценный магический реагент, особенно для некроманта. Гоблины согласились уступить Очкарику кое-что из собранных улик, а тот согласился провести сложный и лично ему неприятный ритуал.

Для начала Недебилу отчекрыжили голову. Остальное Очкарик разрешил выкинуть или съесть, а голову разместил на медном блюде, определив по ландышу севера стороны света. Читая заклинания, он окропил некро зельем бушуков, которое хоть и называется зельем, но вообще-то порошок.

Видно, чему-то Очкарика в его волшебной школе все-таки научили, потому что глаза мертвой головы засветились, а рот распахнулся. Сначала оттуда капнула черная кровь, потом вырвалось сипение, а потом Недебил сказал:

- У вас есть три вопроса, дебилы.

- Чо-та мало! - возмутилась Тонкая Кишка. - Давай хотя бы пять!

- Тихо! - стиснул ей руку Очкарик. - Тихо все! Остаточный дух слабый, у вас три вопроса — а потом все, енот! Так что думайте как следует!

Гоблины коротко посовещались. Жалко, Брехун все еще валялся на койке у Глистогона, он лучше всех умел трепать языком. За его отсутствием Тонкая Кишка кашлянула, кивнула остальным и спросила:

- Так как тебя зовут-то?

- Ду-у-ура!.. - взвыл Очкарик.

Но остальные гоблины считали этот вопрос важным и слушали внимательно. Недебил сфокусировал на Тонкой Кишке мертвый взгляд и процедил:

- Мясник.

- А ты…

- Ты задала свой вопрос, Кишка! - заткнул ей рот ладонью Поддувало. - Слышь, Мясник, а где у вас хаза?

- Под землей. В катакомбах.

- Точнее скажи! - потребовал Поддувало. - Адрес назови!

Это не было вопросом, так что Мясник промолчал. Зато Очкарик схватил какую-то закорюку типа штопора… и всадил ее Мяснику в затылок.

- Ответ был неполным! - сказал он. - Требуем уточнения!

Мертвое лицо исказилось от боли, и Мясник неохотно буркнул:

- Под гоблинским кварталом. Точнее не знаю.

- А кто вам дурь поставлял?! - торопливо выкрикнул Сраный Дракон.

- Не знаю, я просто курьер, - осклабился Мясник. - Пока, дебилы.

И свет в его глазах потух, а от головы пошел такой смрад, что даже гоблины поморщились. Она на глазах гнила, разлагалась.

- Ну все, чем мог — помог, - пожал плечами Очкарик. - Мое почтение, деби… господа.

В катакомбы гоблины отправились не сразу. Что хаза барыг где-то под их кварталом — это, конечно, сужает круг поисков, но их квартал большой, вообще-то. А в катакомбы еще и как-то надо попасть — все известные проходы затоплены, а спросить, как туда проникал Мясник, они не успели, слишком быстро сгнил.

И вообще — что такое три вопроса? Только познакомились, только разговорились, как уже прощаться. Гоблины немного разочаровались в колдовских способностях Очкарика.

- Чо, Хлебало, гром-когти? - деловито спросил Поддувало, когда они шли обратно в харчевню.

Хлебало пожал плечами. Да, у него по-прежнему хранилась мощная волшебная приблуда, за которую пришлось отвалить гору облепихи. С гром-когтями можно почти что идти под землей.

Но все-таки не так быстро, как по земле. Да и копать вслепую заморишься. Хлебало так весь квартал изроет, как императорские подземностроители.

- О, точно! - ударил по ладони Гном. - Хлебало, ты у кого эти гром-когти купил-то?

- У императорских подземностроителей, - ответил Хлебало.

- Во! К ним сходим, у них точно все карты есть!

Мысль была настолько отличная, что все удивились тому, что пришла она Гному.

Гнома ведь назвали Гномом не потому, что он гноблин, сын блеваного гнома. Это было бы блеваным расизмом, а гоблины как никто другой ненавидят расизм и расистов. Просто потому, что для