Паргоронские байки. Том 6 - Александр Валентинович Рудазов

на рынке сальванских птах. Разделились попарно, потому что орава из девяти гоблинов и орка многих напрягает. Чимча — существа нервные, чувствительные, им вечно все не нравится.

С крысолюдами общий язык нашел Харкун. Они очень любят Фуракла, эти двуногие крысюки. Он же сам тоже крысолюд, если им верить.

Харкун, правда, утверждал, что Фуракл — гоблин-квартерон. На три четверти гоблин, а на одну — эльф. Мол, мать у него была эльфийка, а отцов было три, и все гоблины. Харкун даже предъявлял в доказательство какой-то древний миф, апокрифическое дополнение к Ктаве. С картинками.

Но на переговорах с крысолюдами он эту свою ересь держал при себе, так что те охотно с ним перетерли. Ну как охотно… не очень охотно, но перетерли. Овдьёф признался, что тоже находит зелье бушуков раз в луну у себя под дверью. Приносит кто-то, а кто — и неизвестно. Он не интересуется, ему этого знать не нужно.

- Ладно, а деньги кому передаешь? - спросил Харкун.

- А тебе что до моих денег? - пошевелил усами Овдьёф. - Я к тебе в карман не лезу, и ты ко мне не лезь.

Харкун немного натянуто улыбнулся. Овдьёф — это не Рвач, а вокруг уже не гоблинский квартал. Вон, неподалеку три крысолюда стоят, трубочки курят. А в трубочках-то у них известно что — ножи-стилеты. Крысолюды — народец скрытный, и оружие тоже любят скрытное, которое и при шмоне-то не сразу отыщешь. Но гоблины все их хитрости знали, поэтому невольно напрягались, когда крысолюд то затягивался трубочкой, то переминался с ноги на ногу, то чесал зад.

А гоблинов тут всего двое — Харкун и Тонкая Кишка. Для наезда даже на одного Овдьёфа маловато. Так что вели себя они вежливо и обходительно, не забывали добавлять «пер кеполь дархе» и прочую кирню, чтобы Овдьёф думал, что они ярыть какие кудесные.

- Пер кеполь дархе, Овдьёф, - раскланялась Тонкая Кишка. - Ты нам все-таки скажи чо-нить, а то чо мы — зря шли?

- «Дархе» - это «женщина», - сказал Овдьёф. - Не пытайся говорить на языках, которых не знаешь.

- А, извини, извини. Пер кеполь ксат, Овдьёф.

- «Ксат» - это «крыса»! - оскорбился Овдьёф.

- Я знаю, - поковыряла мостовую носком туфли Тонкая Кишка. - Я не знаю, как будет «мужчина».

- «Торхе», - сказал Овдьёф. - А «пер кеполь» - это «приятного аппетита». Ты у меня видишь в руках бутерброд?

- Я тебе сама его куплю, - пообещала Тонкая Кишка. - Извини, Овдьёф.

Когда они действительно угостили Овдьёфа, тот насторожился пуще прежнего. Чтобы гоблины — и кого-то угощали за свой счет? Такое бывает только если они хотят тебя обокрасть, отыметь или…

- Вы что, фискалы? - пошевелил усами Овдьёф.

- Нет!

- Да!.. нет!

- Да Харкун, тля!

- Слышьте, если вы фискалы, то я вам все скажу, - наклонился вперед и понизил голос Овдьёф. - Только вы там у себя запишите, что я содействовал.

Гоблинов не особенно удивило, что Овдьёф так легко передумал. Он же крысолюд. Крысолюды охотно и даже радостно сотрудничают с властями.

Что вы хотите? Крысы.

- Во-первых, кто бы говорил, фискал, - недовольно сказал Овдьёф. - А во-вторых, можно такие вещи не вслух говорить? Я не хочу мочить в нашем районе фискалов.

Но, в общем, многого Овдьёф не добавил. Он им и так уже почти все рассказал. Просто неохотно признался, что половину выручки оставляет себе, а вторую раз в луну кладет в условленное место. А кто ее забирает, он не знает и знать не хочет, потому что Иньбьярд, вон, пытался чего-то копать, побольше узнавать — и где теперь Иньбьярд? Исчез так же, как исчезают монеты, которые Овдьёф кладет в условленное место.

- А договаривался-то ты про все это с кем? - не сдавалась Тонкая Кишка.

Овдьёф сунул ей грязную записку. Там был кое-как намалеван переулок, в котором они все сидели, крестиком отмечен угол дома и еще приписка: «Четвертый слева, третий снизу».

- В последней доставке было, - сказал он. - Если я через пол-луны туда деньги положу, то еще через пол-луны будет новая доставка, прямо на крыльцо. Все просто.

- Гоблинский почерк, - важно повертела бумажку Тонкая Кишка.

- Откуда тебе знать, какой почерк гоблинский, какой не гоблинский? - усомнился Харкун.

Но бумажку они забрали. Пусть с ней Гном посубтермит.

Оказалось, что по такой же схеме работают все барыги. У всех просто однажды под дверью появлялись серые сверточки с короткими записками. Кто работать соглашался и половину выручки отсылал — те получали добавку. Кто молча прикарманивал подарок, тот больше не получал ничего, а некоторые вовсе исчезали.

И Рвач знал отнюдь не обо всех. Гоблины навестили и Пузыря, и Акулу, и Крысоеда, и Глубокую Глотку, вышли через них на троих других, в том числе еще одного крысолюда и тролля, но слышали каждый раз одно и то же.

Мурлу они пока ничего не докладывали. Если тот услышит о масштабах проблемы, то будет очень огорчен — а гоблины не хотели огорчать барона Мурло. Лучше самим все порешать, а тогда уж являться с отчетом и получать заслуженные лавры.

Гном и Отравитель два дня субтермили с образцами товара, проверяли на алхимическую подноготную, аурический спектр и прочие слова, которые Гном вроде бы понимал. И записки они тоже проверили, но ничего полезного не сказали.

- Тут нужен настоящий колдун, - наконец подытожил Отравитель.

- Он имеет в виду, что тут нужен колдун другого профиля, - ревниво поправил Гном. - Вот если б вам требовалось проанализировать входное отверстие от арбалетного болта или следы субтермического взрыва…

- А это разве колдовство? - усомнился Поддувало.

- Конечно.

Парочка настоящих колдунов у гоблинов на примете была. Мурло им подогнал контакты тех, к кому в случае чего можно обратиться. Если сказать, что это дело императорской стражи, они