Тереза Батиста, Сладкий Мед и Отвага - Жоржи Амаду

Когда проститутка раздевается и ложится в постель, чтобы принять мужчину и доставить ему высшее удовольствие за мизерную плату, знает ли выдающийся поборник социальной справедливости, сколько ртов кормятся с этой оплаты? И хозяин дома, и сдающий его в аренду, и сводница, и комиссар, и жиголо и инспектор, и правительство. У проститутки защитников нет, за неё никто не встанет, газеты не предоставят полосу, чтобы описать нищету проституток, – такая тема запрещена. О проститутке можно прочесть разве что в разделе преступлений: она и воровка, и торговка наркотиками, и виновница уличных драк – словом, средоточие всех пороков и погубительница мужчин. Кто виноват в том плохом, что происходит в мире? Конечно же, проститутка, сеньор.

Не сдающийся защитник угнетённых, может, теперь знает о существовании тысяч женщин, которые не могут быть причислены ни к одному классу, потому что они разведены и находятся на краю жизни и клеймёны огнём и железом? Без каких-либо требований, без организации, без трудовой книжки, без профсоюза, без программы, манифеста, знамени, без учёта времени рабочего дня, умирающие от болезней, без врача и койки в больницах, вечно голодные и испытывающие жажду, без права на пенсию, отпуск, без права иметь детей, домашний очаг, наконец, любовь – только проститутки, и ничего больше? Знаете или не знаете? Так вот знайте.

Проститутка – это политическое дело, тюрьма, морг. Но можете ли вы себе представить, дорогой отец бедняков, что произойдёт, если проститутки всего мира, объединившись, объявят всеобщую забастовку, запрут своё рабочее место и откажутся трудиться? Вообразили, какой начнётся хаос, судный день, конец света!

За это может ратовать только последний из послед­них, но не проститутки. Я, поэт Кастро Алвес[45], умерший сто лет назад, встаю из могилы на площади, которая носит моё имя и где поставлен мне памятник, в Баии, завладеваю трибуной, с которой выступал, призывая к отмене рабства в сгоревшем в огне пожара Театре Сан-Жорже, чтобы призвать проституток сказать всем «баста»!

11

Фирма «Сардинья и К°, инвестиции, финансирова­ние, строительство, аренда, операции с недвижимостью» приобрела большую территорию у подножия горы с видом на залив, получив льготы, предоставляемые правительством для строительных работ, способствующих развитию туризма. На этом месте должен быть возведён современный внушительный архитектурный комплекс: жилые дома, отели, рестораны, магазины, увеселительные заведения, просторные супермаркеты – везде кондиционированный воздух, кроме того, сады, сауны, олимпийские бассейны, стоянки для автомашин – всё, что необходимо городу для удобства местных жителей и досуга гостей.

Цветные рекламные проспекты приглашают желающих принять участие в гигантском строительстве, вложив в него деньги и приобретя пай с рассрочкой на двадцать четыре месяца, идеальный план, гарантированные прибыли, много всяческих преимуществ. «Становитесь и вы владельцем ПАРКА ЗАЛИВА ВСЕХ СВЯТЫХ, крупнейшего строительного предприятия Северо-Востока. Став владельцем, вы станете, не выезжая из Баии, туристом: каждый пайщик будет иметь право в течение двадцати дней в году жить в одном из отелей комплекса, оплачивая лишь пятьдесят процентов стоимости, установленной для гостей».

На самой низкой части территории, на маленькой и кривой Ладейре-до-Бакальяу, рядом с полудюжиной жалких домишек стоит четыре или пять больших двухэтажных домов – старинных фамильных особняков, находящихся в полном запустении уже много лет. В них нашли приют деклассированные элементы, они являются убежищем для беспризорников, а также наркоманов. В самом начале фирма распорядилась сломать бараки и прогнать жильцов.

Осматривая территорию вместе с инженерами, старый Иполито Сардинья, мощный патрон, способный, по мнению деловых людей, выжать молоко из камня, долго обдумывал, что делать с особняками.

Первый этап этого масштабного предприятия включил в себя разработку планов, завершение организационных дел, привлечение интересов публики и сбор всех необходимых для финансирования средств, в то время как урбанисты-архитекторы, инженеры, художники должны были изучать и разрабатывать проект; само же строительство должно было начаться года через два.

Два года – это двадцать четыре месяца. Старый Иполито изучает дома. Оставаться ли им в течение этого времени и служить убежищем для воров, бродяг, без­домных ребятишек и крыс? Или их следует снести немедленно, чтобы очистить территорию полностью, как того требует один из инженеров? Особняки из известняка – в плохом состоянии, но еще крепкие. Старый Сардинья не соглашается.

– Не вижу, для чего они могут служить, разве что для борделей, – высказывает своё мнение инженер.

Старик Иполито молча внимает ему, ведь даже на брошенных вот так на ветер мыслях можно заработать.

12

Так что решение перевести зону, где живут и торгу­ют собой проститутки, из Верхнего города в Нижний не было столь неожиданным, как это решили Ассунта и её товарки. Если бы они внимательно читали газеты, то удивлены бы не были устным распоряжением Живоглота и детектива Далмо Коки, нагрянувших к ним утром. Но девицы почитывали газетные страницы, посвящённые репортажам о преступлениях – кражах, убийствах, изнасилованиях, а также праздниках, приёмах, банкетах с любовью, шампанским и икрой.

– Как-нибудь я попробую эту икру… – уверенно заявила Мария Петиско, прочтя потрясающий репортаж об обеде у мадам Тетэ Мускат, написанный божественным пером Лулузиньо с ахами и восклицаниями. – Шампанское меня не соблазняет, я его уже попробо­вала.

– Наше никуда не годится, моя милая. А вот стоящего французского тебе не видать как своих ушей, – объяснила разбирающаяся в винах Доротея.

– А ты, принцесса, французское пробовала?

– Один раз. За столом у полковника Жарбаса из Итабуны, в «Паласе» во время игры. Оно пенится, похоже, пьёшь мокрую пену.

– Как-нибудь соблазню какого-нибудь полковника, набитого деньгами, и набью себе живот икрой и шампанским французским, английским, американским, японским. Вот увидите!

Обсуждая шампанское и икру и не читая страниц, где печатаются серьёзные проблемы, они пропустили всплеск негодования владельцев газет по поводу того, что проститутки и их заведения живут и действуют в самом центре города.

К примеру, в Баррокинье, что рядом с площадью Кастро Алвеса, «по соседству с улицей Чили – торговым сердцем города, где находятся самые дорогие магазины тканей, одежды, обуви, ювелирных изделий, парфюмерии, идет позорная торговля телом». Дамы из высшего общества, делая покупки, «вынуждены толкаться с проститутками у прилавков». С Ледейры-де-Сан-Бенто отчетливо просматривается картина: «Полуголые женщины торчат у дверей и окон в Баррокинье, зрелище возмущает всеобщее спокойствие».

Проституция царит в самом центре города: Террейро, Портас-до-Кармо, Масиэл, Табоан, и это места, посещаемые туристами, какой-то абсурд! «Спускаясь по переулкам и улицам всемирно известного колониального района Пелоуриньо, туристы становятся свидетелями позорящих нас сцен, видят полуодетых, а иногда и совсем раздетых женщин у дверей и в окнах домов, слышат ругательства, пьяную речь, порок во всей его красе». Неужели туристы, «прибывающие с юга или из-за границы, должны становиться участниками унижающих достоинство наших граждан сцен, видеть позор столицы туризма»? Нет и нет! – восклицает автор статьи. «Туристы приезжают, чтобы познакомиться с нашими пляжами, полюбоваться нашими позолоченными церквями, домами, облицованными португальскими изразцами, нашим барокко, живописным зрелищем народных празднеств, новыми зданиями, промышленным прогрессом, восхититься красотой, а вовсе не видеть грязь Алагоаса и зону проституции!»

Пора принимать решение: переселить заведения в более отдаленное и укромное место. Раз уж невозможно покончить с этим неизбежным злом, давайте скроем его от глаз благочестивых соотечественников и любопытных туристов. И первой должна быть очищена Баррокинья от непотребных женщин.

Как видно, пресса особо негодовала по поводу Баррокиньи – «раковой опухоли, которую следует удалить немедленно!».

Власти, ответственные за чистоту нравов, вняли патриотическому призыву и тут же решили переселить проституток из Баррокиньи на Ладейру-до-Бакальяу.

13

– А то, что моряков тысячи, и они платят долларами, вы об этом подумали? – спросил один, в то время как двое других вчитывались в сообщение на первой полосе вечерней газеты, где всё верно написано, идея хорошая.

– И что ты предлагаешь?

Если бы здесь, в баре «Элит» (более известном под названием бар «Гулящих»), что в Масиэле, оказался случайный посетитель, которому приспичило купить пачку сигарет, и он увидел бы этих троих при галстуках, в шляпах, оживлённо рассуждающих об объеме капитала, условиях потребительского рынка, перспективах размещения продукта и длительности срока спроса, выборе способных помощников, пунктах спроса и продажи, исчислении прибылей, он бы решил, что это деловые люди, занятые основами доходного предприятия, и не совсем ошибся бы.