Чудо десяти дней. Две возможности. - Эллери Куин

Эллери подтянулся кверху и сел, упираясь босыми пятками в водосточную трубу. Вытащив сигарету из пачки, предусмотрительно засунутой в карман пижамы, он закурил под наблюдением восходящего над Райтсвиллом солнца и возвышающихся на севере холмов. Эллери был грязен и задумчив. Пожилой провинциальный врач каждое утро запирался в потайной комнате в мансарде и… что? Раскладывал пасьянс? Читал книги? Молился?

Солнце поднялось всего на один палец, а ноги Эллери успели слегка онеметь. Доктор встает рано, а сегодня утром у него, возможно, есть причина подняться еще раньше обычного… Крыша стала тонкой от старости, и Эллери сквозь нее услышал, как открывается маленькая дверь.

Ему понадобилось время, чтобы снова добраться до дырки в шторе. Солнце светило ему в спину, и тень от тела Эллери лежала на шторе, с этим он ничего не мог поделать — все было в руках Божьих.

Но доктор Додд не обращал внимания на свет и тени. Он был одет в рабочий костюм из голубого сержа. Ключ висел на цепочке, касаясь бедра. Доктор стоял у стола, глядя вниз и, возможно, шевеля губами. Дверь позади него была закрыта.

Внезапно Додд сел, накрыв большой рукой одну из колод карт. Просидев так несколько секунд, он судорожным движением схватил половину колоды и после очередной паузы посмотрел на открытую карту.

Туз пик.

Доктор Додд швырнул карты на стол, тяжело поднялся и двинулся к двери, ища на бедре ключ. Его массивная спина выглядела напряженной, словно он ожидал удара сзади. Чтобы вставить ключ в замочную скважину, ему пришлось придерживать правую руку левой.

Неожиданно доктор опустил руки и снова застыл. Эллери показалось, что он предлагает свою спину в качестве мишени, но это не было капитуляцией. Повернувшись, Додд вернулся к своему алтарю и повторил тот же обряд.

На сей раз он проделывал все очень медленно. Человек, дважды вопрошающий своего бога, знает, что третьего раза не будет.

Доктор Додд положил руку на вторую колоду карт, поднял часть колоды и, поколебавшись, посмотрел на открывшуюся карту.

Самым странным было то, что Додд уже не дрожал и не склонялся над столом, а просто стоял неподвижно, казавшись сильным и уверенным в себе.

Стоял, вновь глядя на туза пик…

После длительной паузы доктор Додд бросил карты на вторую колоду, направился к двери удивительно твердым шагом, отпер ее и вышел, оставив все практически нетронутым.

Спустя некоторое время Эллери опять сидел на крыше в позе озадаченного Будды и созерцал расстилавшийся внизу сад. Возле грядки с тюльпанами стоял прислоненный к стене и испачканный землей инструмент, похожий на пику, но куда менее острый, чем воспоминание о черных пиках на картах в руке доктора Додда. В позапрошлом веке девятка бубен, присланная с Каллоден-Мура, явилась известием о смертном проклятии, наложенном герцогом Камберлендским на шотландских якобитов.[84] Неужели доктор Додд прочел свой смертный приговор на двух тузах пик?

И кто был этот мясник — герцог Райтсвилла?

Вероятно, доктор Додд получил послание от вестника черных судеб, который предсказал смерть дважды, словно опасаясь, что его не поймут.

Озадаченный, Эллери пролез в окно и начал закрывать его, когда заметил лицо в окне над гаражом за садом.

Гарри Тойфел.

Штора сразу же опустилась.

Эллери вышел в коридор мансарды. В доме царила тишина — доктора Додда нигде не было видно. Дойдя до двери «храма» и вновь найдя ее запертой, Эллери в который раз проклял скрытность Додда.

Сколько времени садовник подсматривал из-за шторы своей комнаты над гаражом? Видел ли он его акробатические номера на крыше? Выскажет ли Тойфел свое философское суждение по этому поводу новому хозяину?

Вернувшись в спальню, Эллери быстро принял душ, выстирал грязную пижаму и оделся.

Выйдя в коридор, он огляделся вокруг. Двери комнат Римы и Кена Уиншипа были закрыты, а комнат Додда, миссис Фаулер и Эсси — открыты.

Эллери спустился на нижний этаж.

Доктора Додда не было ни в рабочем, ни в личном кабинете.

Эллери направился в кухню.

— Нет, я только выпью кофе, миссис Фаулер. Мне показалось, я слышал шаги доктора Додда. Он встал?

— Доктор всегда поднимается вместе с птицами, — весело отозвалась миссис Фаулер. — Никогда не видела, чтобы мужчины вставали так рано. Даром что ему велели оставаться в постели, да и выглядел он, как говорится, краше в гроб кладут. Завтракать не стал, взял шляпу и вышел. Все мужчины как дети, а доктора — худшие из них!

— Куда же он пошел, миссис Фаулер? В больницу?

— Доктор не сказал, но думаю, что туда. Он сказал, что встретится с вами, мисс Эндерсон и доктором Уиншипом на дознании по поводу этого ужасного Жакара.

Эллери поставил чашку на стол и вернулся в спальню, стараясь не шуметь, когда проходил мимо закрытых дверей. «Конечно, мне следовало бы спросить у Додда разрешения, — думал он. — Но человек, который закрывает дверь на ключ, обычно не отпирает ее по просьбе. Это его бы только насторожило».

Открыв свой чемодан с двойным дном, Эллери стыдливо извлек спрятанные там инструменты и поднялся в мансарду. Вскоре он уже сидел на краю стола шефа полиции.

— Дейкин, я намерен попросить вас помочь мне совершить противозаконное деяние.

— С удовольствием, — поднявшись, ответил Дейкин. — Но нам придется поспешить, если мы хотим успеть на дознание. Какое преступление я должен совершить?

— Вы организуете технические детали. Есть в городе слесарь?

— Миллард Пиг. Содержит лавчонку на углу Кросстаун и Фоуминг-стрит.

— Он хороший специалист?

— В свое время выполнил пару работ для администрации округа. Иногда его вызывают даже в Конхейвен. А что вам от него надо?

— Мне нужен ключ с воскового отпечатка, который лежит у меня в кармане. — И Эллери положил аккуратный пакетик на стол шефа полиции.

Дейкин снова сел.

— Чей это ключ?

— Это несущественно и не относится к делу, — ответил Эллери.

— Я могу задержать вас, мистер Квин.

— А я могу отпустить вас ни с чем, — улыбнулся Эллери.

— Предположим, мы заключим сделку…

— На моих условиях, Дейкин. Вы выполните для меня эту маленькую работу без вопросов и огласки, а я скажу вам, к какой двери подходит этот ключ, когда сочту, что вам следует это знать.

— Вы собираетесь взять что-то оттуда? — осведомился шеф полиции.

— Нет.

— Значит, что-то туда положить?

— Холодно, Дейкин, холодно.

— Тогда почему вы хотите туда попасть?

— Если я скажу, что из-за убийства, для вас этого достаточно?

— Вы упрямый человек, — вздохнул Дейкин, вставая и надевая фуражку, — а я как воск в ваших руках. Если вы дадите мне восковой отпечаток, я посмотрю, что сможет сделать Миллард Пиг.

Дознание по поводу смерти Никола Жакара протекало как операция под скальпелем коронера Граппа, председательствующего в зале окружного суда, где некогда вел заседания судья Илай Мартин. Грапп ловко добирался до сути, искусно избавляясь от помех, вроде многословной вдовы Жакар и ее расстроенного духовника, отца Кретьена из Лоу-Виллидж, а с присяжными обращался почтительно, как со своими хозяевами, каковыми они, разумеется, не являлись. Все было кончено в поразительно короткий срок. Доктор Кеннет Уиншип, к его и Римы облегчению, был полностью оправдан, а вдова — хотя и в ее отсутствие — получила поздравления присяжных, ибо она не только избавилась от тяжкого бремени в лице своего угрюмого супруга, но, по слухам, могла рассчитывать на еженедельную выплату доктором Доддом куда более значительной суммы, чем те, которые приносил покойный даже в самые удачные дни своей воровской деятельности. Смысл вердикта жюри, хотя и выраженный в официальных терминах, сводился к тому, что «все, что ни делается, к лучшему», а атмосфера в зале суда в момент закрытия заседания была такова, что прокурор Шалански вслух заявил мистеру Квину, что охотно приблизил бы дату выборов в конгресс, будь это в его силах.

Интерес Эллери к происходящему был предельно ограничен. Он почти все время смотрел на Себастьяна Додда, который сидел в зале, казалось заключив перемирие с действительностью. Доктор ничего не сказал о том, где провел все утро, а после заседания отправился прямо домой и заперся в спальне. Он заявил, что очень рад благополучному исходу дознания, что остаток дня будет отдыхать, так как утром Рима отменила прием пациентов, а Кеннет взял на себя вечерние вызовы на дом, и попросил миссис Фаулер поставить поднос с едой у двери. Последнее явилось взяткой миссис Фаулер, которая считала лучшим лечением всех недугов большое количество горячей пищи. Эллери, проходя вечером мимо спальни Додда, обнаружил поднос с остывшим ужином и подавил искушение пнуть его ногой, с целью нарушить царящую в доме тишину.