Обходной путь героя - Сергей Иванов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Если принять, что все зло – от него…
– Не стоит сводить к одной причине – обычно их несколько… да почти всегда. Увы, люди и сами по себе способны на жуткие гнусности. И не нужно свою вину валить на чужого дядю, злокозненного по своей сути. Я вообще не очень верю в существа… или даже сущности… у коих главная цель – пакостить другим. Кто бы ни творил зло, обычно он это делает из эгоизма, от равнодушия, по недомыслию… иногда и с лучшими намерениями. А получать радость от чужой боли – это извращение, болезнь… такие уроды не живут долго, ибо им не жаль даже себя.
– Речь сейчас не об этом, – строго заметил магистр, нацеленный как стрела. – Сперва нужно выяснить насчет богов. Каждый из нас считает истинным своего, так? Получается, их не меньше трех?
– На самом деле гораздо больше. Но наша троица как бы братья… вернее, отец и пара деток. Вопрос в том, кто от кого произошел. То есть это для вас вопрос, не для меня. Вот что мне пока не ясно: с чем кушать здешнего бога? Я даже не уверен, что душка Пий представляет… э-э… Римлянина. Ведь и от того давно могли разлететься осколки. А что, если в Нордии – стараниями Людвига и его присных – учредилось особое божество, до последнего времени прятавшееся в тени великана и его именем творившего зверства? Не зря ж у здешнего кардинала такая тяга к сепаратизму? И такие союзнички.
– Но тогда богов-родичей делается четверо, – сосчитал Дори.
– А про Византию забыл? Я уж не поминаю армян с грузинами – у них собственная стезя.
– И все-таки: как узнать, который из них истинный?
– Ты когда-нибудь создавал что-то? – спросил богатырь. – Есть в тебе творческая жилка?
– Ну? – сказал магистр. – Дальше.
– Все люди – творения Бога, так? Или, как часто формулируют, его дети. А как по-твоему, что может испытывать приличный отец к своим чадам, кроме любви и жалости? И станет ли приговаривать к высшей мере, даже если те свернут на кривую тропку. Дескать, с этими промахнулся – новых нашлепаю!.. Кто вообще способен казнить собственных детей, кроме взбесившихся властолюбцев?
Дори пожал плечами, как бы говоря: мне-то откуда знать? Безотцовщина, ну конечно.
– То есть бог, который зовет к убийствам, – ложное божество, созданное людьми? – заключил он. – А истинному Творцу присуще милосердие?
Светлан покосился на рыцарей – им-то каково слушать эту бодягу? Но героической позы они не меняли, из образа не выходили – упорные, ишь. Все ж и в чугунных лбах есть свои плюсы.
– Лучше спроси у епископа, что знает он о твоем детстве, – предложил богатырь, успевший кое-что выловить в здешней мутной воде. – Ведь твою монастырскую жизнь Пий курировал с первых дней – думаешь, спроста?
– Тогда он был настоятелем нашего монастыря, – пояснил Дори.
– А в его монастырь ты попал ненароком? Ох, не верю я в случай!
Во всяком случае, в этом мире – следовало бы добавить. Уж здесь все увязано до деталей. А потянешь за любое звено – вытянешь такую цепь!..
– Полагаешь, настоятель знал, кто я такой? – нахмурился магистр.
– Похоже на то. Видимо, он уже тогда начал копать под Людвига, сладясь с де Компре. Но граф нежданно сгинул, а без него Пий не потянул бы такую интригу.
– Все эти годы он был добр ко мне.
– Возможно, держал тебя про запас, свято храня тайну, – в надежде, что повезет все же. Но когда Головень вернулся, то не стал о себе объявлять, решив все провернуть сам, – то ли делиться расхотел, то ли опасался нечестной дележки. С немощным-то калекой кто станет цацкаться? Во всяком случае, не епископ.
– Это правда? – спросил Дори, вперившись в хозяина.
Но на прямой вопрос, конечно, не получил такого же ответа. Пий принялся наводить тень на плетень, сплетая словесные кружева, в которых и сам вполне мог потеряться. Наморщив лоб, магистр терпеливо слушал, но вряд ли понимал и половину – бедняга слишком прямодушен для этой казуистики. Но главное наверняка уразумел: епископ врет.
Когда тот наконец выдохся, Светлан усмехнулся:
– Ну, как тебе такие иерархи? Один краше другого!.. А чего стоит бог, коему они служат?
– Лгать столько лет, – покачал головой Дори. – Изо дня в день, при каждой встрече…
– Нужен особый дар, – подтвердил богатырь. – Правда, не знаю, можно ли его считать творческим.
– И все равно неясно, какому богу они молятся.
– Во всяком случае, не моему – тут я ручаюсь. Вот про своего решай сам. Если у них в боссах Римлянин… очень прискорбно, что он докатился до таких слуг. Насчет второго варианта я уже говорил: смастрячили по своему подобию – уж чем богаты.
– Есть и третий?
– Причем самый худший: возможно, наши ловкачи продались… не дьяволу, нет… а некой чужой сути, протянувшейся сюда из иного мира. Или это их самодельный бог перешел к ней в лакеи, заодно прихватив своих рабов. Кстати, это многое объясняет – к примеру, сотрудничество меченосцев и Пропащих Душ, замеченное в Эльдинге.
– Меня тоже это удивило, – признался Дори. – Я не знал, что у Ордена такие помощники.
– Еще вопрос, кто тут кому помогает.
– Ты, сын мой, многого не знаешь, – с усмешкой произнес Пий, непонятно с чего осмелев. – Хотя слывешь Избранником. Жизнь-то куда сложней, чем тебе мнится. А ты собрался вести за собой – не рано ли?
– Я бы и не вел, – ответил магистр. – Но Господь… мой… выбрал меня. Хотя ты не веришь в него, да? Наверно, считаешь, что я спятил.
– Скорее отношу тебя к блаженным, – улыбнулся хозяин. – Не думай, что хочу оскорбить, но искренняя и глубокая вера – впрямь ненормальность.
– Больше свойственная детям, верно? – прибавил Светлан. – Хотя можно ли считать дитем того, кто вырос раньше, чем повзрослел? Вы пошутили с мальцом очень грубо. Но чем хорош этот мир: здесь за все приходится отвечать. А ты, святоша, готов к настоящему спросу?
– Все в руках Всевышнего, – смиренно молвил епископ. – А ты возомнил себя равным богу? Ведь на всякую силу всегда сыщется еще большая.
– И что, уже нашел на меня управу? – спросил богатырь.
– Господин не оставляет своих слуг, – сообщил Пий. – Понятно, если те полезны ему.
– Но если их прищемляют, как хвост ящерице, не последует ли твой хозяин ее примеру?
– И кто же тут хвост, любопытно знать? И не путаешь ли ты ящерицу с драконом? Может, ты вовсе не такой знаток драконов, каким тебя рисуют? А слышал ты о таких, кои способны проглотить солнце?
Попик наглел на глазах – это не к добру. Поначалу-то он мало походил на храбреца, явно страшась скорой расправы. Что же изменилось?
– Так просвети, – предложил Светлан. – Разве не в этом назначение церкви? Вы ж нам глаза открываете… чтобы после закрыть навеки.
Он снова покосился на рыцарей. Те стояли как окаменелые: ни дрожи, ни вздоха. А ведь поза не из удобных – неужто не устали? И веяло от них… странным. Даже в нынешнем своем состоянии Светлан это ощутил, хотя с изрядной задержкой.