Мой темный принц - Джулия Росс

– Он ехал в самом хвосте отряда, мэм, – успокоил ее Фриц. – уверен, что он жив. На этой стороне оказались только мы: Эрик, Маркос и я.

– А Людгера нет? – Николас привалился к стволу дерева. – И нескольких бюргеров Морицбурга? И горстки наследников знатных домов? А мэр?

– Точно ничего не известно, сир.

– Ты ожидал чего-то подобного? – вмешалась Пенни. Он повернулся к ней. Огонь в глазах погас, осталась одна чернота.

– О да. Но я думал, что все будет сделано более тонко, да и жертв окажется куда меньше. Не ожидал я от Карла подобной безрассудности. Должно быть, он действительно в полном отчаянии.

– Тела выкапывать, сир?

Он – принц Глариена. Способен отдавать приказы и строить планы даже перед лицом трагедии.

– Пошлите Маркоса обратно, – сурово отчеканил он. – Ему придется оставить лошадь здесь и перебраться через завал. Никаких раскопок, если только речь не идет о спасении раненых. Тем, кто под обломками, уже не помочь. Пусть покоятся с миром. Отряду вернуться в Морицбург, сопроводить оставшихся в живых горожан.

– А вы, сир?

– Маркос скажет им, что я погиб, а вы повезли принцессу Софию в Бург-Занич. Эта приказ.

– Погиб?! – уставилась на него Пенни.

– Я и так уже призрак, – улыбнулся он ей. – Карлу ничего не останется, как разыграть партию до конца.

Фриц утер лицо рукавом. Мелкий песок обозначил линию шрама.

– Сир! Вы не можете так поступить!

– Не могу? – резким движением фехтовальщика повернулся к нему Николас.

– Если люди поверят в то, что вы мертвы, Карл захватит трон, – уперся старый солдат.

– Тут ты абсолютно прав. – Пенни ожидала увидеть вспышку ярости или королевского бешенства, но Николас лишь улыбнулся, и от этой улыбки повеяло могильным холодом. – К тому же Маркос убедит всех в том, что София отправилась в Бург-Занич. Таким образом, Карлу придется представить ее публике.

– Это безумие! – возмутился Фриц. – Вы не можете так рисковать! Даже если он и представит ее публике, то там, где вам ее не достать. – Он ударил кулаком по ладони. – Ради Бога, сир! Как только Карл провозгласит себя эрцгерцогом, он непременно позаботится о том, чтобы вы никогда не воскресли.

– Отлично, – отрезал Николас. – Значит, игра подходит к финалу. Я мертв. Это приказ.

Фриц щелкнул каблуками и кивнул головой:

– Сир!

Старый воин удалился, а Николас снова привалился к дереву и простоял так несколько минут. Пенни дала ему время прочувствовать свою боль и сама погрузилась в зияющую мучительную пустоту. При мысли о гибели мужчин она впадала в оцепенение, но потеря Квест обжигала душу нестерпимым огнем. Правильно ли это – так убиваться по собаке?

– Отсылать меня обратно пока еще рано, – проговорила она наконец. – По крайней мере до тех пор, пока не будет ясен исход дела. Я еще могу понадобиться.

Он даже не шелохнулся.

– Я должен вернуть тебя в Англию.

Пенни повесила голову.

– Вернешь, когда мы узнаем, что София в полной безопасности. Дело не во мне, Николас. Ты прекрасно это знаешь. И я это знаю. Дело в Глариене… и Альвии. Нельзя допустить Карла к власти. Человека, который поднял руку на невинных людей…

Пенни вздрогнула, услышав хруст. Николас повернулся навстречу новому действующему лицу. Она робко приближалась к ним, хвост поджат, шкура в пыли.

Квест.

– Ну-ну, принцесса. – У него перехватило горло, и он протянул к ней руку. – Хорошая девочка. – Квест села и высунула язык, уставившись на своего хозяина, потом несмело протянула ему лапу. Николас опустился на колени и зарылся лицом в ее шкуру. – Все в порядке, Квест. Хорошая девочка.

Он то ли плакал, то ли смеялся. Пенни молча вознесла молитву святому Франциску, который покровительствовал животным и присматривал за тем, чтобы они не попадали под горные завалы, и Богу, который пока еще не заставил ее заплатить за сделку.

Пенни показалось, что с перевала Сент-Олбен можно увидеть всю дорогу до самой Италии. Именно этим путем Николас и собирался отправить ее обратно, путем, которым принцесса София отправилась в свое путешествие из Альвии. Но они свернул и с дороги чуть ниже перевала, выбрав узкую тропку, где и двоим не разойтись. Квест бежала впереди Николаса. Пенни старалась вести свою кобылу так, что та чуть ли не упиралась носом в хвост его лошади, Эрик и Фриц ехали следом за ней. Он согласился, что отсылать ее в Англию действительно пока еще рановато. Может ли она признаться сама себе, что ему просто не хочется отпускать ее?

Они встали лагерем, соорудив укрытие из сосновых веток. Чтобы согреться, спали все вместе, тесно прижавшись друг к другу, закутанные только в плащи. Николас все время молчал, погруженный в свои мысли, двое других мужчин с мрачным видом занимались ежедневной рутиной: ухаживали за лошадьми, готовили еду. Частенько, когда тропа заводила их в самую чащу леса, мужчинам приходилось прорубать мечами путь через бурелом. Высокогорные луга встречали их хлюпающими под копытами болотцами и ручейками. По льду лошадям не пройти, так что им приходилось держаться самой кромки ледников.

Четыре человека и собака, такие крохотные и ничтожные на фоне грандиозных горных вершин.

Пенни готовила и мыла, роль принцессы подошла к концу. Ее высокая шляпа оказалась очень кстати и служила им ведром. Она взглянула на черные от сажи руки и обломанные ногти – ей приходилось собирать хворост для растопки. Руки женщины, отдавшей свое сердце темному принцу, женщины, которая не в силах утолить его горе. Она понятия не имела, куда они направляются и что будет теперь, когда Николас умер для Глариена.

Через пару дней все стало ясно. Они ехали до самого вечера. Уже ночью они очутились наконец у небольшого строения, сильно смахивавшего на хижину у часовни Святого Кириакуса, только вместо слепого отшельника их поджидал один-единственный человек – бледные глаза горят в полумраке, волосы прилизаны, как у тюленя.

– А, Лукас. – Николас спрыгнул с седла. – Мы вернулись с небес на землю.

Внутри в маленькой плите весело потрескивал огонь. Свет фонаря падал на скамейки, стол с вином и едой, узкую кровать. Николас подал знак. Мужчины усадили Пенни, сели сами и впились зубами в свежий хлеб с сыром, предусмотрительно выставленные Лукасом на стол. Она притулилась на самом краешке скамейки, пытаясь заставить себя проглотить хоть кусочек.

Сидящий в углу Николас откинулся на спинку стула, наблюдая за происходящим.

– Какие новости, Лукас?

– Морицбург в руках графа Занича. Гарнизон присягнул ему на верность. И знать тоже. Его войска тоже там. Город скорбит по мэру, трем выдающимся горожанам и молодому графу фон Форшаху – и, конечно же, по эрцгерцогу Николасу. Карл публично оплакивал вашу смерть. Весьма впечатляющее зрелище. Но он говорит, что ваши останки не стоит тревожить, пусть покоятся там, где лежат, в заботливых объятиях горы.