НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 5 - Михаил Емцев

Владимир Фирсов

ТЕЛЕФОН

На столе пронзительно зазвенел телефон. Я поднял трубку.

В этот момент внутри аппарата что-то брякнуло. Не прерывая разговора, я потряс телефон. В нем перекатывался какой-то предмет.

Телефон был совсем новый — беспроводной аппарат новейшей модели с громкоговорящей приставкой и экраном. «Только поставили, и уже что-то отвалилось», — недовольно подумал я, нащупывая в ящике стола отвертку.

Закончив разговор, я отвернул нижнюю крышку аппарата. На ладонь мне выкатилась двухкопеечная монета.

— Ну и ну, — подумал я, устанавливая крышку на место и недоумевая, кому понадобилось засунуть монету в новый аппарат.

Воскресная улица встретила меня ранней июньской жарой. Через несколько минут я изнемогал от жажды.

Не углу около тележки с зонтиком толпилась очередь за газировкой. Я стал в хвост очереди, нашаривая в карманах мелочь. Как нарочно, ее не оказалось. Только монета, извлеченная из телефона, сиротливо ютилась в уголке кармана.

Толстая тетя в белом переднике лениво цедила воду. Очередь продвигалась медленно.

— Два без сиропа, — сказал я, положив монету на мокрое блюдечко и протягивая руку к стакану.

— Гражданин! — вдруг сказала продавщица высоким голосом, придерживая стакан с пузырящейся водой, который я собирался взять. — Фальшивые деньги не принимаем!

— Что такое? — удивился я. Очередь с любопытством переглянулась, Продавщица сунула мне монету обратно.

— Постыдились бы! — процедила она и, не удостаивая больше меня вниманием, протянула стакан следующему.

Я машинально взял монету, еще не решив, обрушиться ли с негодованием на наглую продавщицу, разменять ли пятерку и взять воду с сиропом или апеллировать к очереди. Но в ту же секунду все эти проекты выскочили у меня из головы. Монета действительно была фальшивая!

Я что-то пробормотал в свое оправдание и, провожаемый насмешливыми взглядами, отошел в сторону, чтобы как следует рассмотреть свою находку.

Блестящий желтый кружочек, лежавший у меня на ладони, почти ничем не отличался от двухкопеечной монеты — ничем, кроме изображения на лицевой стороне, той самой, которую называют «решеткой» или «решкой». Оно было вывернуто наизнанку! Наверное, так должен был выглядеть штамп для изготовления металлических денег.

Монета была зеркальным отражением настоящей монеты, но только с одной стороны. Оборотная сторона с гербом была совершенно правильная.

Разменяв деньги в ближайшем магазине, я тщательно сравнил свою монету с настоящей. Ни размерами, ни цветом, ни блеском они не отличались. Для чего-то я попробовал удивительную монету на зуб и чуть не лишился его.

Дома я продолжил исследования. Сделав на пластилине оттиск с монеты, я изучил его через лупу, но не нашел никаких отклонений от нормы. Большая цифра 2, буквы, год выпуска — все совпадало. Я взвесил монеты на лабораторных весах, поскреб их ножом, капнул кислотой — никакой разницы. Немудрено, что я сразу не обратил внимания на особенность монеты. Для этого нужен был наметанный глаз продавщицы.

Я не мог догадаться, как монета попала в телефон. Перебрал все возможные и невозможные варианты. Вот таинственный фальшивомонетчик, застигнутый на месте преступления, прячет улику — драгоценный штамп в телефонный аппарат. Но фальшивомонетчики вывелись десятки лет назад. Да это и не штамп — он наверняка делается из металла попрочнее, например из стали. И зачем делать на штампе правильное изображение обратной стороны? К тому же, нелепо подделывать две копейки. Уж если штамповать, так рубли или хотя бы полтинники.

Одним словом, дедуктивный метод, хорошо изученный в детстве по «Воспоминаниям о Шерлоке Холмсе», мне не помог. Я решил отнести редкую диковинку в клуб нумизматов — там разберутся лучше меня.

Но тут я вспомнил, какими взглядами провожала меня очередь. Было очевидно, что меня поднимут на смех, если я попытаюсь рассказывать о необыкновенной монете, найденной в телефонном аппарате. Сам я никогда бы не поверил.

Машинально я поднял телефон и потряс его. Внутри раздался стук.

Я схватил отвертку. На стол со звоном выкатились три новенькие монеты…

Хотя по специальности я не связист, я все же счел, что могу исследовать внутренность аппарата. Увы, никаких отклонений от схемы обнаружить не удалось. Аппарат был как все другие, — не лучше и не хуже.

Для детального исследования монет мне пришлось отправиться в институтскую лабораторию. Как всегда по воскресеньям, она была закрыта, и я с трудом уговорил вахтера выдать мне ключи. Но ни спектральный анализ, ни рентгенограмма, ни другие точнейшие методы не обнаружили разницы. Монеты были совсем как настоящие — только у трех была отштампована наизнанку лицевая сторона, а у четвертой — оборотная.

Возня в лаборатории заняла остаток дня.

Вернувшись домой, я сразу бросился к телефону. Но сколько я ни тряс его, монет не было. Не было их и в понедельник утром. Однако вечером после работы я извлек из аппарата сразу пятнадцать монет.

На следующее утро я позвонил в институт и сказал, что заболел. Мне хотелось понаблюдать за появлением монет. Но телефон вел себя так, как и подобает телефону. Я звонил знакомым, они, в свою очередь, звонили мне — монет не было. Их не было, когда я включал громкоговорящую приставку или вел разговор через трубку. Их не было, когда я пользовался экраном и когда обходился без него.

Первая монета выкатилась из аппарата около трех часов дня.

Потом в течение десяти минут появилось четыре монеты. В половине шестого — еще две. Между восемью и девятью часами вечера я насчитал их сорок три штуки. Последняя монета выпала без пяти минут девять.

Я разложил свои трофеи на столе. Тридцать пять легли вверх орлом, тридцать четыре — решкой. Влияние теории вероятности было налицо.

К тому времени я уже догадался, что стою на пороге эпохального открытия. До сих пор о проблемах передачи вещества по радио всерьез писали только фантасты. Одни авторы называли это нуль-транспортировкой, другие — надсубстанционным квази-переходом. Названия были явно неудачные. Я решил, что назову свою будущую статью «Исследование процессов телепересылки на молекулярном уровне». Телепересылка — это звучало неплохо.

На следующий день, придя на работу, я вооружился радиосправочниками. Надо было ставить исследования на научную основу. К концу рабочего дня схема регистрационной приставки с омега-индикатором и двенадцатиканальным самопишущим осциллографом вчерне была готова. Домой я помчался на такси, чтобы проследить за появлением монет.