На свободное место - Аркадий Адамов

Вот и сейчас я подхожу к парапету и с наслаждением подставляю лицо соленым брызгам от грохочущих внизу волн. С минуту я смотрю на их бешеный водоворот, потом иду дальше по набережной, узнавая, кажется, все до одного дома здесь, магазины, рестораны, кафе. Вот концертный зал, вот кинотеатр, вот кафе, где я был однажды…

Наконец я дохожу до мастерской Сережи-Хромого и толкаю дверь.

Сережа, как всегда, сидит за барьером на низенькой своей табуретке, неестественно вытянув негнущуюся ногу под низко опущенной лампочкой с железным абажуром, и сосредоточенно стучит молотком по подошве ботинка. А рядом, на обыкновенном стуле, сидит и курит… Володя-Жук.

Когда я вхожу, они оба одновременно вскидывают голову, и Жук первый изумленно кричит:

— Виталий?! Ты откуда?!

И вскакивает мне навстречу.

Сергей остается сидеть и молча улыбается мне.

Я захожу за барьер, пожимаю им обоим руки, подтаскиваю стул и тоже закуриваю. Мне необыкновенно хорошо с этими ребятами, словно я пуд соли с ними съел. И как здорово, что здесь оказался Жук, вдвойне это меня радует.

— С приездом, — крепко жмет мне руку Сергей. — Каким ветром опять задуло?

— А! — досадливо машу я рукой. — Потом. Ну как вы тут, как Славка?

Некоторое время мы болтаем о том о сем, потом я неожиданно спрашиваю:

— Ребята, а где это Гусиное озеро, не знаете?

— Километров тридцать от города, — отвечает Жук. — В горах.

— Ты там был?

— Водичку туда вожу. Точка там наша.

Дело в том, что Володя водитель грузовой машины и работает в тресте столовых и ресторанов. Это я еще прошлый раз от него узнал.

— А чего там еще есть, кроме твоей точки?

— Озеро есть, — улыбается Жук. — Здоровое. И красотища же там — ты бы знал. Ну, а еще там санатории всякие, дома отдыха, турбазы, охотохозяйство. Ты там был? — обращается он к Сергею.

Тот утвердительно кивает в ответ. Губами он зажал гвозди. И продолжает энергично стучать молотком.

— И дачи всякие есть? — спрашиваю я.

— Не, — уверенно отвечает Жук. — Дач нет. Ну, может, только какие особые, для начальства. А тебе чего там нужно? — в свою очередь спрашивает он.

— Не что, а кто, — отвечаю я. — Есть там как будто такой дядя Осип. Не слыхал?

— Не, — крутит головой Жук. — Не знаю такого. А ты не знаешь? — снова обращается он к Сергею.

Тот кивает, потом вынимает изо рта гвоздики и говорит:

— Егерь. Сволочь.

— Почему сволочь? — немедленно интересуется Жук.

— За большие хрусты он тебе кого хочешь разрешит застрелить, без всякой лицензии. Никого ему не жалко.

— А если хрустов нет? — улыбается Жук.

— Тогда тебя самого запросто может застрелить. Я тебе говорю, никого ему не жалко. И еще потом скажет: «Браконьер, в меня стрелял». Было раз такое. А другой раз парень один из города последние гроши ему отвез, чтобы откупиться. Он на него протокол фальшивый составил.

— Ну точно, сволочь, — соглашается Жук.

— Он там, на озере, и живет? — спрашиваю я.

— Ага, — кивает Сергей. — Сегодня вот в город приехал.

— А зачем?

— Купить чего-то надо. Продукты небось. Да вот сапоги оставил. Скоро прийти должен, забрать. Всякая тварь, что ходит, ко мне приходит, — философски заключает Сергей и кивает на большие болотные сапоги с петлями на длинных голенищах, которые валяются здесь же на полу среди другой старой обуви.

— Когда же он придет? — спрашиваю я.

Сергей смотрит на часы.

— Да вот сейчас и придет.

— И домой поедет?

— Ага.

— А на чем?

— На чем придется. Может, и на автобусе. Только там еще тогда километра четыре в сторону переть. Попутную небось поймает. Торопится он сегодня обратно.

— Чего так?

— Гости, говорит.

— Гости?..

Я с минуту соображаю, молча потягивая сигарету, потом спрашиваю Жука:

— Володь, твоя машина где?

— Где положено. На базе, — насторожившись, отвечает Жук. — А что?

— Возьми ее да пообещай этому гаду подкинуть его до озера. Все равно, мол, туда за тарой надо ехать. Нам с тобой. Ты водитель, а я… ну, скажем, экспедитор. Идет? — улыбаюсь я.

— Ты что? — изумляется Жук. — Кто же мне машину даст, соображаешь?

— Дадут. Я попрошу, — продолжаю улыбаться я. — Как с ним договоришься, жми на базу за машиной. Понял? Я там буду.

— Давай, давай, не дрейфь, — серьезно говорит Сергей. — Раз надо, значит, надо.

И Жук, ухмыляясь, чешет затылок.

— Чудеса. Но чего же не скатать? Давай проси машину.

— Кого только?

Жук диктует мне точное название своей организации, номер телефона диспетчера и фамилии всякого начальства.

А Сергей все так же серьезно добавляет, обращаясь ко мне:

— Ты только аккуратней с ним, с гадом с этим. Знаешь, как стреляет? Его на голову поставь, он все равно в муху попадет.

— Ладно. — отвечаю. — Уж как-нибудь. Только бы пришел.

— Придет, куда денется, — пожимает плечами Сергей.

— Зачем он тебе? — любопытствует Жук.

Вот Сергей, тот, кажется, совсем не любопытен. И никогда не лезет с вопросами, не навязывается на знакомство, я уверен. А вот знает, это я почему-то тоже уверен, всегда больше всех. Есть у некоторых людей такая особенность, я никак не могу понять этого свойства. Вот и дядю Осипа Сергей, оказывается, знает. Кто бы мог подумать?

— Зачем нужен? — переспрашиваю я. — Да вот хочу незаметно посмотреть, понимаешь, где он живет и… с кем.

— Вообще-то он один живет, — замечает Сергей.

Он бросает стучать и начинает прошивать подошву дратвой, предварительно прокалывая шилом для нее дырки.

— Значит, Володя, заметано, — говорю я, вставая. — Все там у тебя организую с машиной. А как он придет, ты, значит, предложи. Сергей поддержит. Предупреди только, ну, так, для порядка, что с экспедитором поедешь. Но это, мол, не страшно, свой парень. Хорошо?

— Иди, иди, — кивает мне Сергей. — Будет порядок. Он меня знаешь как уважает? Прямо первый друг.

— Это почему же так? — интересуюсь я.

— Биографию мою узнал. Родную душу почуял, — зло говорит Сергей.

— Ладно, — усмехаюсь я. — Ты его пока не разуверяй. Ну, пока.

Я выхожу на набережную, оглядываюсь по сторонам в поисках телефона-автомата, но потом решаю завернуть куда-нибудь за угол, чтобы ненароком не попасться на глаза этому дяде, который вот-вот придет к Сергею. Я попадаю на какую-то незнакомую мне улицу и для верности сворачиваю еще и на другую. Однако автомата нигде не видно. Тогда я захожу в первый попавшийся мне магазин, внимательно оглядываю на всякий случай покупателей, толпящихся возле прилавка, и, ничего подозрительного не заметив, прохожу в кабинет директора. Взглянув на мое удостоверение, тот немедленно придвигает мне телефон и деликатнейшим образом покидает свой кабинет, сославшись на какие-то дела.

Давуд понимает меня с полуслова, и то, что не могу сказать ему я даже в пустом, но все же постороннем кабинете, говорит он сам, словно угадывая мои мысли. План действий складывается у нас в считанные минуты, и я, успокоенный, кладу трубку, предварительно продиктовав Давуду записанные мною фамилии и телефоны. Да, выхожу я из магазина успокоенный. Разве можно в такой момент предвидеть все неожиданности, которые тебя ждут?

План мой меняется. База, оказывается, расположена далеко, и искать ее сейчас времени нет. Прошло всего минут двадцать, как я ушел из Сережкиной мастерской, и Жук еще, наверное, там. Подожду, когда он выйдет, и пойдем за машиной вместе. По дороге я смотрю на часы. Сейчас около половины первого, впереди чуть не весь день.

Я выхожу на набережную и… застываю от удивления. Около Сережиной мастерской стоит, сверкая лакированными боками, синяя «Волга». Вот тебе раз! Как это Гелий Станиславович может позволить себе такую глупость, катать дядю Осипа в своей «Волге»? Не ожидал. Тем не менее идти мне в мастерскую сейчас нельзя. Черт возьми, неужели Гелий Станиславович сам повезет дядю Осипа на озеро? Только этого не хватало. Хотя и будет означать… Впрочем, появление Гелия Станиславовича уже кое-что означает.

Но пока что мне надо куда-то деться и здесь, на виду, не маячить, при этом, однако, не выпускать из виду вход в мастерскую. Я оглядываюсь. Набережная пустынна, только вдали видны фигуры одиноких прохожих. У парапета, откуда мастерская видна лучше всего, никого нет, и я там буду сразу бросаться в глаза. До какого-нибудь кафе надо идти, подходящего магазина рядом нет, даже какого-нибудь паршивого подъезда тоже. Правда, невдалеке, возле самого тротуара, стоит облезлый пустой ларек, здесь, наверное, летом торгуют мороженым или фруктами. Я обхожу его и со стороны мостовой обнаруживаю дощатую дверцу, она не заперта, только петли закручены обрывком проволоки.

Я легко проникаю в ларек и устраиваюсь возле маленького бокового оконца. Вход в мастерскую мне прекрасно виден. Меня только гложет мысль, не пропустил ли я Жука и не ушел ли он уже на свою базу. Хотя, по моим расчетам, это случиться не должно.