Ирка Хортица и компания - Илона Волынская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Когда дойдешь. – наставительно поправила мама. – Всегда надо…
– …нацеливаться на победу, именно так ты стала мастером спорта в стрельбе из лука. – меланхолично подхватил Богдан, явно сто раз слышанное наставление.
Отец опять открыл рот, обнаружил острую нехватку слов, махнул рукой и вышел. Зато мама вдруг искренне улыбнулась – почему-то Таньке, потрепала Богдана по волосам, похоже, удивилась, что тот не уклоняется от ласки, и отправилась следом. Танька села рядом с Богданом.
– Отличные у тебя родители. – наконец прервала молчание она.
Богдан в ответ только дернул плечом.
– Отличные, отличные! – не приняла его молчаливых возражений Танька. – Они просто еще не привыкли к тому, что их маленький мальчик стремительно… покрутел и только что отчитал их… как маленьких. Не были бы отличные – они б это просто так не проглотили. А когда еще и переварят – вообще все будет замечательно.
– Можно подумать, твои не такие же. – пробурчал Богдан – то ли недовольно, то ли наоборот – польщено, не поймешь.
– И мои. – согласилась Танька. – Повезло нам.
Друг на друга они не смотрели: недавнее, а оттого живое и отчетливое знание, каково это – когда родителей нет, нет совсем, навсегда – вернулось, дернуло когтями по сердцу и схлынуло.
– А ты слышал: вон тот кузнец не любит, когда чертыхаются. – Танька одними глазами указала на «подозреваемого».
– Он и раньше не любил. – хмыкнул Богдан.
– Может, сам предложишь, как нам кузнеца найти? – Танька насупилась.
– Нечего мне предлагать, я их уже сфотографировал. – пожал плечами Богдан и на Танькин вопросительный взгляд ответил. – Отправил фотки Ирке на мобилу, она посмотрит и скажет, который, наконец, «наш». А пока – расслабься. – и оставив Таньку, потрясенную простотой и элегантностью решения проблемы, шагнул на турнирное поле.
Ыргых вышел за ним.
– Сговорились они, что ли? – задумчиво глядя им вслед, проворчал первый кузнец. – Богдан дерется тупым мечом как… как тупым мечом! Влад тоже заладил: сколько можно ковать тупые мечи для ненастоящих рыцарей и венцы для ненастоящих королев.
– Во-во. Бросил нас тут одних… – начищая имитацию скифского акинака, буркнула гномка.
– Одних вшестером? – усмехнулся второй кузнец.
– В следующий раз сам с Владовыми клиентами объясняться будешь! – обозлилась гномка.
То есть, получается, лучшего кузнеца, ковавшего венец королеве, тут и нет? И Богданов расчет, что Ирка просто опознает чертова кузнеца может не сработать? Хоть бы она скорее позвонила!
На турнирном поле все было просто. Тот самый рыцарь Пухлик, пытавшийся отловить Таньку по приказу королевы, вышел, вооруженный алебардой и долго салютовал своей прекрасной даме, пока та не начала закатывать глаза и пренебрежительно морщиться. Озверевшая от этого спектакля Бриенна пронзительно завопила:
– К бою!
И в ту же секунду… Богдан метнул свой меч. Тупое острие врезалось в грудь едва успевшего повернуться Пухлика, металлический нагрудник громко лязгнул. С грохотом падающей статуи Пухлик завалился на спину, только и успев поднять алебарду на вытянутых руках. Богдан неспешно подошел, выдернул алебарду у него из рук, перевернул и нацелил конец деревянного древка в торчащий из-под отлетевшего забрала нос.
– Это ж надо, как он загремел. – задумчиво сказали из притихшей толпы.
Воительница Бриенна завизжала и запрыгала, исполняя на деревянном помосте танец диких.
– Эта коровища мне трон провалит! – громко возмутилась королева, но Бриенна ее даже не услышала.
– Богдан Порогов, также известный как халфлинг Дронко, одерживает третью победу и проходит в завтрашний полуфинал! – надсаживая горло, завопила Бриенна и только тогда зрители разразились пронзительным свистом, причем восторженно шумят или осуждающе, понять было совершенно невозможно.
– Это никуда не годится! – вдруг громко и расстроено сказали рядом с шатром. Танька выглянула и увидела удаляющегося прочь вождя Ыргыха – даже походка выдавала владевшее им раздражение.
Он же защищал Богдана, неужели теперь скажет, что тот победил нечестно? Но вождь только поглядел на Богдана внимательно, почему-то потирая прячущуюся под кожаным налокотником десантную татуировку – и пошел дальше. Танька сорвалась с места и помчалась к уходящему на другую сторону турнирного поля Богдану.
– Ну ты дал! Офигеть можно! – зрители то и дело похлопывали Богдана по плечу.
– Вот именно! – появляясь рядом, пробормотал Богданов отец. – Даже не знаю, что сказать… Пухлик, вон, стонет, что ты его совсем прибил.
– У Пухлика доспехи Владовы! – японский демон на мгновение задержался рядом. – Пусть не выдумывает. А вообще мне не понравилось. – сообщил он Богдану. – Турнир – для фехтования, а не вот так, раз-два и готово. – и двинулся дальше.
– Так куда ты пошел? – крикнул ему вслед отец. – Сейчас снова Бриенна попытается третью победу сделать, потом князь-воитель… Фехтования будет – во! – и он чиркнул ладонью над головой.
– Да что я там не видел – я на них каждый год смотрю. – обернулся демон. – Я тут и торчал столько, чтоб поглядеть, чего ваш мелкий еще выкинет.
– Точно-точно! А теперь все на котильон! – налетевшая сзади пухлая организаторша балов сгребла за талию караулящую Богдана Таньку, другой рукой ухватила самого Богдана. – А то обижусь!
– У графа Канкрина? – безнадежно переспросила Танька, поглядывая на приспособленную под «имение» полянку.
– Я не умею! – Богдан попытался высвободиться.
– А я зачем? – танцовщица и не думала его отпускать. – И расскажу и покажу как, прорепетируем, а как стемнеет и зажгут Большой Костер, тут и проведем.
– Так нет костра! – перебил ее Богданов папа, явно желающий еще поговорить с сыном, хотя столь же явно не знающий, о чем именно.
– Без костра? Почему? Что за нововведения? – танцовщица удивилась так явно, что даже отпустила Богдана.
– Гейм-мастер просил не делать! – пожал плечами отец.
– Он… попросил, чтоб не было живого огня? – Танька сама вцепилась в руку Богдану. Для игровиков в ее вопросе нет ничего особо странного, а Богдан поймет!
– Действительно, пап, что за дела? Как мы вечером будем? – подхватил Богдан.
– Так фонари…
Все дружно запрокинули головы. Фонари были. Над входом в каждый домик лампочки под металлической сеткой, точно арестанты. Еще по одной над туалетом и кухней и наконец гордо возвышающийся у турнирного, бывшего футбольного, поля фонарный столб с разбитым стеклом самого фонаря.
– Вместо песен у костра у нас будут песни у фонаря. – заключил Богдан.
– Но гейм-мастер просил… – Богданов отец огляделся, пытаясь высмотреть гейм-мастера среди мелькающих по дорожкам игроков, но того нигде не было. – И сам где-то шастает, и мобилку не берет, небось, в машине бросил. – Богданов папа ловким движением выудил мобильник из-под ленты широкополой шляпы. Нажал, досадливо послушал гудки и отключился.
– Не нужен гейм-мастеру костер, пусть не пользуется. Сейчас подготовим,
