1941. Пропущенный удар. Почему Красную Армию застали врасплох? - Руслан Иринархов

Для прикрытия молодечненского направления могли быть использованы 24-я, 50-я и прибывающие в район Лиды 17-я и 37-я стрелковые дивизии 21-го корпуса. Но руководство фронта и Генеральный штаб, видимо, продолжали считать, что немцы своим ударом стремятся замкнуть кольцо окружения 10-й и 3-й армий в районах Лиды и Волковыска, куда и перебрасывались имевшиеся резервы фронта с наступательными задачами, оголяя при этом свой правый фланг.

Следует отметить, что, принимая решение на наступательные действия войск, штаб генерала Павлова был связан четкими указаниями наркома обороны (директивы № 2 и № 3), нацеливавшими командование всех фронтов на разгром ударных группировок врага, и в них не было даже намека на переход к обороне.

Соединения 10-й армии в этот день отходили на рубеж рек Бобр и Нарев, не имея связи не только со штабом армии (находился в н.п. Валпы), но и со своими частями. На дорогах возникла неизбежная неразбериха, перепутались и смешались колонны отходящих войск, очень много отставших от своих частей красноармейцев и командиров. Некоторые командиры даже умудрились «потерять» свои подразделения. На переправах через реки создались огромные очереди, плохие дороги затрудняли использование автотранспорта, ощущалась нехватка горючего, тракторов, лошадей. Отступавшие войска подвергались непрерывным атакам самолетов противника, наводившихся на цель по радио и сигналами ракет вражеских агентов.

Отход войск сильно затрудняли и действия диверсантов, переодетых в форму красноармейцев, командиров и работников милиции, вносивших сумятицу, дезорганизацию в управление частями, сеявших панику среди военнослужащих и мирного населения. Управляя движением колонн советских войск под видом регулировщиков, они направляли их в сторону заранее подготовленных немецких засад.

Части 1-го стрелкового корпуса, ведя сдерживающие бои, отошли к реке Бобр и заняли оборону, опираясь на Осовецкий укрепленный район. Вот и пригодилась старая русская крепость Осовец (построена в 1882–1887 годах), предназначенная для прикрытия белостокского направления. Ее инженерные сооружения располагались по обоим берегам реки Бобр на участке Подрыв-2, Гониондз, Бялогронды, Сосня, Гончаровская гать. Главная крепостная позиция состояла из трех опорных пунктов — фортов № 1 (Центрального), № 3 (Шведского), № 4 (Нового). Роль предмостной позиции выполнял форт № 2 (Заречный). Полевые позиции Сосненская и Передовая были выдвинуты вперед от главных рубежей обороны на 4 и 8 км соответственно и представляли собой систему окопов, ходов сообщений, пулеметных гнезд и блиндажей. Железобетонные форты, подземные склады и казематы, предназначенные для ведения боев и укрытия личного состава, могли выдержать сильные артиллерийские и авиационные удары. В 1940–1941 годах система обороны крепости была значительно усилена построенными железобетонными сооружениями укрепленного района.

Расположение позиций Осовецкой крепости.

Воины 2-й и 8-й стрелковых дивизий, гарнизон укрепрайона, заняв оборонительные позиции старой крепости, стойко держали оборону на занятых рубежах до 25 июня, пока не были обойдены противником с востока. Каждый день им приходилось отражать несколько вражеских атак, нередко переходя в контратаки. Красноармейцы и командиры в непрерывных боях проявляли бесстрашие и героизм. Сержант Лазарев вел бой на берегу реки Бобр до последнего патрона и, окруженный гитлеровцами, предпочел сгореть в танке, но не сдаться врагу. После боя вокруг его боевой машины друзья нашли трупы 37 фашистских захватчиков. И так сражались многие советские воины. Да и сама позиция обороны благоприятствовала ведению боевых действий в этом районе. Имевшиеся в составе корпуса танки и бронемашины в случае необходимости перебрасывались на самые опасные участки фронта обороны.

По приказу отходили от границы к реке Нарев дивизии 5-го стрелкового корпуса, стремясь занять оборону по этой реке южнее Белостока. 13-я стрелковая дивизия, получив приказ на отход, сосредоточилась в Червоном Бору и в 13 часов по лесным и проселочным дорогам в рассредоточенных порядках двинулась к реке Нарев. Форсировав реку и взорвав за собой мосты, дивизия заняла оборону у местечка Хорощ.

86-я стрелковая дивизия в ночь на 23 июня отошла от границы и заняла оборону на восточном берегу Нарева на рубеже Слобода, Бацюты, Рыболовы, Заблудув. В этот же район наконец-то пробилась и дивизионная артиллерия, находившаяся на артиллерийском полигоне.

113-я стрелковая дивизия, находясь в полуокружении, разрозненно отходила на северо-восток в направлении Беловежской пущи. Остатки ее частей, понесшие огромные потери и атакуемые с трех сторон, без связи и единого управления из последних сил сдерживали натиск врага, пытавшегося окружить и уничтожить советских воинов.

49-я стрелковая дивизия, отойдя от границы, вела тяжелые бои южнее Боцьки на рубеже р. Нурчик — Стаця-Нужец, стремясь оторваться от преследовавших ее частей XLIII армейского корпуса вермахта.

Трудные очаговые бои с вклинившимся в его оборону противником вел на реке Нурец и 13-й механизированный корпус. Положение усугубило то обстоятельство, что в его Штабе отсутствовала связь со своими дивизиями и частями, не знали положения на фронте и не могли повлиять на ход боевых действий. Сильные бои в течение дня шли на участках Мень, Березница, Браньск, где оборонялись части 25-й танковой дивизии. На рубеже Войтки, Любейки, Андрианки сражались воины 31-й танковой дивизии. Остатки 208-й моторизованной дивизии из последних сил сдерживали противника на рубеже Новосады, Гайновка, Липины. Под сильным натиском противника части корпуса были вынуждены отойти на северо-восток и к исходу дня вели очаговые бои в районе Мень, северная окраина Браньска, Боцьки, Дидули[400].

И причина неудачных действий наземных войск Западного фронта в первую очередь заключалась в отсутствии их надежного прикрытия истребительной авиацией. Все чаще и чаще с надеждой всматривались в небо советские воины, но все меньше и меньше краснозвездных истребителей поднималось в воздух. Большие потери, понесенные нашей авиацией в первый день войны, богатый боевой опыт гитлеровских летчиков дали о себе знать — немецкая авиация полностью захватила господство в воздухе и поставила наземные войска Западного фронта в тяжелейшие условия борьбы.

Да и управление авиационными частями Западного фронта оставляло желать лучшего. Главный маршал авиации Голованов вспоминал: «…распоряжения, поступающие из ВВС, шли вдогонку, одно за другим, ставились новые боевые задачи, старые отменялись. Где проходит линия фронта, где наши войска, где немецкие, толком никто не знал»[401].

Из-за неясности обстановки на наземном фронте целый день простояли в ожидании вылета дивизии 3-го дальнебомбардировочного корпуса. Такое же положение было и в других авиационных частях. Оставшийся за командира 123-го истребительного полка капитан Савченко телеграфировал руководству ВВС: «Штаб 10-й смешанной авиационной дивизии эвакуировался, не знаю куда. Сижу в Пинске, возглавляю группу истребителей сборных. Провели восемь воздушных боев, сбили 7 бомбардировщиков, 3 Me-109 и 1 разведчик… Жду указаний, как быть дальше…»[402]

Полностью отсутствовало и взаимодействие с наземными войсками. Не зная обстановки на земле, по своим войскам наносили удар краснозвездные бомбардировщики, по ним, в свою очередь, стреляли наши зенитные орудия и атаковала истребительная авиация Западного фронта.

Летчики 2-го воздушного флота Германии, нанеся огромные потери самолетному парку советской авиации, теперь безнаказанно бомбили сосредоточения соединений Западного фронта, затрудняли ведение ими боевых действий, штурмовали наши части на марше, нарушали железнодорожное сообщение, значительно затрудняя или полностью срывая перегруппировки советских войск. Непрерывно проводя воздушную разведку, германское командование имело полное представление о планируемых действиях советских войск.

Отражая налеты гитлеровской авиации, советские соколы смело вступали в воздушные бои и часто уничтожали врага ценой своей жизни, но слишком неравны уже были силы истребительной авиации на Западном фронте. Несмотря на то что в состав ВВС фронта были переданы 99 самолетов МиГ-3 (находившихся на аэродроме Орша), это уже не могло спасти создавшегося положения.

Конечно, как-то уравнять авиационные силы мог приказ высшего руководства ВВС РККА о нанесении ударов по аэродромам противника. На утро 23 июня 1941 года авиация всех приграничных округов имела около 6000 боевых самолетов, однако никаких оперативно-стратегических решений на массированное применение нашей авиации с целью уничтожения фашистских самолетов на аэродромах и завоевания господства в воздухе на ближайшее время так и не было принято. Все внимание руководства было приковано к событиям на наземном фронте.