Прикосновение - Колин Маккалоу

– Я принял решение и буду следовать ему, – упрямо повторил Александр.

– В таком случае я поступлю, как сочту нужным. – Ли встал и шагнул к двери. – Отныне я не участвую в заседаниях совета директоров и в делах компании.

– Тогда продай мне свой пай, Ли.

– Ни за какие деньги! Ты подарил этот пай моей матери, в день моего совершеннолетия она передала его мне. Это плата за все услуги, которые мама оказывала тебе долгие годы. О продаже не может быть и речи.

Ли вышел из комнаты, бесшумно притворив за собой дверь. Александр кусал губы, Сун разглядывал дальнюю стену, Руби гневно взирала на Александра.

– Напрасно ты это допустил, Александр, – наконец сказал Сун.

– А по-моему, ты спятил, – добавила Руби.

Александр резкими движениями собрал документы в папку.

– Если вопросов больше нет, заседание окончено.

– Знаешь, что самое страшное? – жаловалась Руби сыну. – Александр как будто начал черстветь, покрываться коркой… ну не знаю я, как это объяснить! Весь его альтруизм словно испарился стараниями магнатов. Теперь прибыли и власть для него важнее людей. Что такое живые люди, он и не вспоминает, радость – нет, злорадство! – ему доставляет возможность вершить судьбы сотен человек. Когда мы с ним только познакомились, он был идеалистом, придерживался возвышенных принципов, а теперь напрочь забыл о них. Если бы он женился счастливо и обзавелся парой сыновей, все сложилось бы иначе. Сейчас он был бы занят детьми – передавал им свои принципы и идеалы.

– У него есть Нелл, – напомнил Ли, откинувшись на спинку кресла и смежив веки.

– Нелл – девушка, и это не значит, что я ее недооцениваю. Но стальной волей Александра она пользуется по-женски. Печенкой чую: главой компании «Апокалипсис» она никогда не станет. О, я уверена, что она будет терпеливо грызть гранит инженерной науки, лишь бы угодить отцу и доказать, что она его обожает. Но ни к чему хорошему это не приведет. Все пойдет прахом, Ли.

– Мать-пророчица.

– Нет, мать-реалистка. – Руби улыбнулась и сразу посерьезнела. – Что же ты будешь делать дальше?

– Поскольку денег мне хватает с избытком, могу заняться чем только пожелаю. – Ли открыл глаза и посмотрел на мать особым взглядом – «взглядом нефритового котенка», как называла его Руби. – Могу отправиться в путешествие по Азии. Или навестить товарищей по школе Проктора.

– Нет, не уезжай из Кинросса, прошу тебя! – взмолилась она.

– Придется, мама. Иначе Александр не даст мне житья. Пусть сначала пожнет бурю, которую сам посеял.

– И еще больше озлобится.

– Ну и незачем тебе это видеть, мама. Едем со мной.

– Нет, я останусь дома. Честно говоря, мне и одного-то путешествия было слишком много. Ведь я двумя годами старше Александра, а эти два года тяжелы, как все двадцать. И потом, если Александру суждено потерпеть крах, а меня рядом не будет, чтобы помочь ему подняться, думаешь, Элизабет меня заменит?

– Понятия не имею, – ответил Ли. – Не знаю, как она поступит.

В отличие от Александра Ли легко и беспечно относился к имуществу, поэтому собирался недолго. Один чемодан, один саквояж – вот и все, и ни к чему все эти смокинги и фраки. Ли надеялся лишь на то, что в пути судьба не столкнет его с Александром.

В последнее утро перед отъездом он забрел далеко в буш по извилистой, как змея, тропке. Тускло светило зимнее солнце, придавая розоватый оттенок еще не распустившимся листочкам эвкалипта. Весна неотвратимо приближалась, борония покрылась почками, у северо-восточных склонов каменистых холмов показались изящно изогнутые кремовые стебли орхидей дендробиумов. Прелесть! Какая вокруг красота! И как трудно с ней расставаться.

Ли присел среди кустиков орхидей на громадный валун и обхватил колени обеими руками.

«Одно чувство я не могу искоренить в себе – любовь к Элизабет, которая изменила мою жизнь. Кочевую, одинокую, свободную. Но мне не нужна такая свобода. Если бы я мог, я бы связал жизнь с Элизабет. Отдал бы все, что имею, чтобы быть с ней. Отдал бы за единственный шанс завладеть ее телом и разумом, сердцем и душой».

На ноги он поднялся устало, как древний старик. Пора в обратный путь. Его ждет прощание с возлюбленной.

Элизабет он застал в смятении. Анна исчезла.

– А где Стрекоза? – удивился Ли.

Она широко раскрыла глаза:

– Разве ты не знаешь?

– Нет, как видите, – пожал плечами он.

– У нее был сердечный приступ, Хун Чжи запретил ей работать. Александр заявил, что напрасно мы вообще нанимали ее, и запретил искать ей замену.

– Да что с этим человеком! – воскликнул Ли, сжимая кулаки.

– Думаю, просто возраст, Ли. Наверное, он чувствует себя старым и понимает, что новый мир ему уже не покорить – потому, что нет такого мира. Но со временем все пройдет.

– Я уезжаю. Надолго, – выпалил Ли.

Она страшно побледнела, кожа стала почти прозрачной. Невольно Ли взял ее за руки и крепко пожал их.

– Вам дурно, Элизабет?

– Нет, конечно, – прошептала она. – Я боюсь за Анну… А ты уезжаешь из-за Александра? Это он тебя вынудил?

– Пока он не образумится, мне лучше покинуть город.

– Он станет прежним, но мне страшно думать, как дорого он заплатит за помешательство. А как же твоя мама, Ли? Ты разобьешь ей сердце…

– Нет, на это способен только Александр. Без меня маме будет легче помириться с ним.

– Не уезжай! Ты нужен Александру, Ли.

– Но я в нем не нуждаюсь.

– Понимаю. – Она уставилась на свои руки. Ничего не замечая, Ли водил большими пальцами по нежной коже ее запястий. Элизабет следила за ним как завороженная.

Привлеченный ее неподвижным взглядом, Ли опустил глаза и понял, что происходит. Принужденно улыбнувшись, он поднес ладони Элизабет к губам и легко прикоснулся к ним.

– До свидания, Элизабет.

– До свидания, Ли. Береги себя.

Он ушел прочь не оглядываясь, а она долго стояла посреди лужайки, глядя ему вслед и совсем забыв про Анну. Ее голову переполняли мысли о Ли, а глаза – слезы.

– Знаешь, – начал Александр, зайдя в тот вечер к жене в гостиную, – с возрастом ты становишься лучше, Элизабет.

– Вот как? – спокойно переспросила она, внутренне подобравшись.

– Да, определенно. Раньше ты была серой мышкой, а теперь напоминаешь невозмутимую львицу.

– Жаль, что Ли уехал, – невпопад произнесла она.

– А мне нет. Его отъезд был неизбежен. Наши пути разошлись: он хочет мира любой ценой, а я рвусь в бой.

– Разъяренный лев.

– А с кем ты сравнишь Ли?

Она вскинула голову таким грациозным жестом, что на миг в Александре пробудилось желание. Опустив ресницы, Элизабет загадочно улыбнулась: