Русская артиллерия в мировую войну (Том 1) - Евгений Барсуков

В марте 1917 г. 9-я армия, занимая на Юго-западном фронте 247 км (220 верст) фронта гористой местности, имела только 16 горных батарей, которые не были в состоянии оказывать полное содействие пехоте. Необходимо было недостаток горных батарей возместить штурмовыми полевыми батареями{253}.

Между тем никаких ни штурмовых, ни траншейных батарей в русской армии в начале войны не было. Готовясь к мировой войне, как-то забыли о траншейной артиллерии, хотя значение ее выяснилось и она понадобилась еще во время войны с Японией в 1904 - 1905 гг. (см. часть I этого труда, стр. 52 - 53) и хотя образец 76-мм скорострельной штурмовой пушки, разработанный Путиловским заводом, был утвержден еще в 1910 г.

В маневренный период войны 1914 г., когда стал ощущаться "снарядный голод", огонь неподавленной неприятельской артиллерии стал наносить большие потери наступающей пехоте, а при подходе к атакуемому противнику она попадала под огонь его пулеметов. С удаленного наблюдательного пункта командира батареи пулеметы противника не были видны.

Телефонный провод, идущий от командира батареи к поддерживаемой им пехоте, часто перебивался снарядами или рвался своими же войсками, вследствие чего связь нарушалась, и пехота предоставлялась самой себе. Выше упоминалось, что попытки артиллерии переменить позицию, чтобы подъехать возможно ближе к своей пехоте и действовать с нею в неразрывной связи, не приводили к положительным результатам. Балистические качества 76-мм полевой пушки (чрезвычайная отлогость траектории) не позволяли вести огонь по противнику, расположенному ближе 200 - 300 м от своей пехоты, во избежание ее поражения. В самый критический тяжелый момент для пехоты, когда она подходила к противнику на близкую дистанцию, с которой могла броситься в атаку, она лишалась огневой поддержки артиллерии и безнаказанно расстреливалась неприятельскими пулеметами.

В общем еще в конце 1914 г. выяснилась острая необходимость иметь артиллерию сопровождения, которая могла бы повсюду следовать за своей пехотой, быть с нею неразрывно органически связанной и способной ее поддержать своим огнем при всяких обстоятельствах. Когда же в 1915 г. война приняла явно позиционный характер, армия настойчиво стала требовать придачи пехоте специальных орудий для подбития и уничтожения пулеметов и мелкой артиллерии, обнаруживаемых в неприятельских окопах лишь непосредственно перед атакой, наносящих огромные потери пехоте и лишающих ее наступательного порыва. Для сопровождения пехоты требовались орудия, отличающиеся большой меткостью хотя бы на малых дистанциях и чрезвычайной легкостью системы, чтобы их можно было перетаскивать на колесах вручную 2 4 солдатам или переносить в разобранном виде.

Распоряжением армейского и фронтового командования стали придавать пехотным частям отдельные орудия небольшого калибра, заимствуя их из крепостей. Весною 191 5 г. начальник штаба Северного фронта телеграфировал наштаверху, что

"47-мм пушки признаются самым действительным средством для подбивания неприятельских пулеметов"{254}.

Через год после того главком Западного фронта просил дать фронту возможно больше не только 47-мм пушек Гочкиса, но и 76-мм горных пушек, так как надобность в них для борьбы с пулеметами весьма велика{255}.

С развитием позиционной войны, когда началась борьба по уничтожению оборонительных сооружений на сближенных укрепленных участках позиций, пехоте потребовалось иметь в районе своих передовых окопов, кроме орудий небольшого калибра для меткой прицельной стрельбы, орудия большой мощности навесного действия и в то же время достаточно легкие для свободного перемещения за пехотой; этим условиям могли удовлетворять только орудия ближнего боя, т. е. траншейные орудия - бомбометы и в особенности минометы крупного калибра.

Наконец, содействие артиллерии пехоте и притом в самом тесном единении с нею потребовалось не только для прорыва укрепленной полосы и овладения неприятельской позицией, но и для своевременного прочного закрепления и удержания всего, занятого своей пехотой. Эта последняя задача, как показал опыт позиционной войны, оказалась чрезвычайно трудной. Пехота, захватившая район прорванной неприятельской позиции, вследствие неминуемых понесенных больших потерь, перемешивания и разобщения отдельных частей и в связи с этим - утраты надлежащего командного управления, бывает обыкновенно настолько расстроенной и неустойчивой в этот наиболее рискованный период решительной борьбы, что действительная немедленная поддержка со стороны артиллерии является для нее крайне необходимой.

Между тем артиллерия, оставшаяся на своих удаленных от пехоты позициях, бывала не в силах оказать ей такую поддержку как ввиду неизбежного перерыва связи, так нередко и за невозможностью зрительного наблюдения вследствие дыма и пыли, покрывающих поле сражения, перепутанности в расположении войск по мере хода боя и, наконец, из опасения поражения огнем своей пехоты.

Все это заставило серьезно задуматься над вопросом о придаче пехоте таких частей артиллерии, которые были бы с нею органически связаны и действовали бы с нею в бою плечо к плечу, немедленно отвечая на все ее запросы и решая огнем поставленные ею боевые задачи.

Ставка главковерха впервые подняла вопрос об изготовлении траншейных орудий в июле 1915 г. следующей телеграммой в ГАУ:

"По сведениям нашего военного агента в Швейцарии, заводом Шкода изготовляется легкое переносное орудие калибром в 35 мм, особенно пригодное для стрельбы из линии пехотных окопов; огонь этот весьма действителен по пулеметам. Во Франции, по официальным данным, войска также широко снабжаются мелкокалиберной артиллерией, частью изготовленной вновь. Небольшое количество пушек мелкого калибра, имеющихся в морском ведомстве, уже использовано нами; неоднократно приходилось отказывать войсковым начальникам в просьбах о высылке им таковых орудий. Представлялось, бы желательным изготовить и у нас специальные мелкокалиберные пушки для нужд позиционной борьбы".

В том же 1915 г. членом Арткома Розенбергом был выработан образец 37-мм траншейной пушки и приступлено к изготовлению таких пушек. Кроме того, были заказаны в Америке 37-мм пушки системы Маклена.

Заказы 37-мм пушек, как и все прочие, выполнялись крайне медленно. Между тем войска настойчиво просили об усилении подачи им траншейных пушек такого же образца, как и германские, а именно: легко разбирающиеся и легко переносимые, удобно помещающиеся для стрельбы в пулеметных гнездах, имеющие пехотный прицел и легко обслуживаемые самой пехотой (а не артиллеристами). Траншейная пушка Розенберга обр. 1915 г. отвечала этим условиям: разбиралась на 3 части - ствол орудия со щитом (вес около 74кг), лафет с нижним щитом (около 82 кг) и колеса (около 25 кг), устанавливалась в любом пулеметном гнезде, имела пехотный прицел и могла обслуживаться пехотой. При стрельбе на 1 000 - 1 200 шагов траншейная пушка Розенберга отличалась хорошей меткостью и достаточной пробивной способностью по щитам орудий и пулеметов. Впервые указания о применении "отдельных штурмовых батарей", вооруженных 76-мм штурмовыми пушками обр. 1910 г., взятыми из крепостей, были объявлены приказом Ставки 1 (14) марта 1916 г. Согласно приказу 22 февраля (6 марта) того же года было сформировано 18 таких батарей за No 1 18. В батарее полагалось иметь по 8 пушек. В бою рекомендовалось располагать по два и даже по одному орудию (поэтому на каждое орудие полагалось по два фейерверкера, способных вести самостоятельно огонь); дальнобойность допускалась до 3,2 км, скорострельность - до 15 выстрелов в минуту. Батареи придавались артиллерийским бригадам. Назначение "отдельных штурмовых батарей": скорая стрельба на небольшие дистанции по открытым целям в решительные моменты боя; сопровождение пехоты при атаке "для непосредственной поддержки и закрепления взятых участков неприятельской позиции". Для борьбы с дальнобойной артиллерией батареи эти не предназначались.