Турнир четырех стихий - Диана Шафран

— Ну что, идем.

Они шли в полнейшем молчании. Возможно, если бы с Риной можно было посмеяться, или она, так уж и быть, дала ему подзатыльник, как Фанни, ему бы дышалось гораздо легче. Но Рина была живым воплощением всех его страхов. Если раньше ее вид казался ему эксцентричным, то сейчас длинные спутанные волосы, челка на пол лица, какие-то серые лохмотья, которые она всегда носила — все это делали ее похожей на тех магов энергии, которых он видел в своих самых страшных снах.

Лес встретил их тишиной. Ветер колыхал ветви деревьев, и вокруг не было ни души.

Оливер стал напротив Рины и вытянул руки. Ни о какой концентрации не могло идти и речи. Перед глазами возникали страшилки из детства. Разумом он понимал, что ему ничего не грозит, и Рина не заберет всю его магию. Но внутренний голосок предательски шептал: «А что если это случится?». И Оливер каждый раз непроизвольно отдергивал руки.

Рина за все время не сказала ни слова. Не могла же она признаться в том, что ужас, который она отчетливо видит на лице Оливера, задевает ее за живое? Наверное, она должна была подобрать какие-то правильные слова, чтобы его упокоить. Но знала, что бы она ни сказала — он ей не поверит. Он либо справится со своим страхом и отвращением, либо нет. Поэтому она старалась делать то, что могла — не жаловаться и терпеливо ждать.

Оливер усилием воли заставил себя протянуть руки вперед, но потом резко их отдернул, будто прикоснулся к чему-то противному. Все еще держа руки напряженными, он предпринял новую попытку. Когда их разделял какой-то сантиметр, он почувствовал легкое покалывание в области ладони и снова резко убрал руки.

В этот день Оливер ничего сделать так и не смог. Стоило его рукам приблизиться к рукам Рины, он сразу же их убирал. Это происходило на уровне инстинктов, как в тех случаях, когда человек отдергивает руку, прикасаясь к чему-то горячему.

Возвращаясь в Академию, он думал: «Пусть этот месяц будет просто дурным сном». Пусть ему приснилось то, что его назначили капитаном, и то, что ему пришла в голову безумная мысль поделиться с магом энергии своей магией. Ему только надо ущипнуть себя за руку и все — никакой Рины, идущей рядом с ним нет и в помине. Он ущипнул. Не помогло.

Конечно, в его жизни случалось много пакостей, но он всегда жил одним днем, а значит, принимал события только тогда, когда они происходили. Но сейчас все было по-другому, ему нужно было беспокоиться не только о себе, но и о других. Если Родерик делает это постоянно, удивительно, как он еще с ума не сошел. Это все равно, что тебя жарят на медленном огне, и ты ждешь, когда тебя уже прикончат.

Первая тренировка закончилась ожидаемо — ничем. Оливер остановился возле Академии и оперся спиной об стену и смотрел, как заходит солнце. Вообще, он редко обращал внимание на красоты природы, но сегодня с каким-то странным отстранением смотрел, как по небу плывут облака, потом вздохнул и направился в комнату, слабо надеясь, что завтра он не будет вести себя как трусливый дурак.

Его надежды не оправдались.

Три бесплодные тренировки привели к результату: его руки стали дрожать чуточку меньше. По крайней мере, Оливер сильно хотел в это верить. Признать то, что за эти дни он не приблизился к выполнению своего плана ни на йоту, еще чуть-чуть, и он полностью развалится, не позволяла гордость.

Прошла неделя, Оливер снова стоял лицом к лицу с Риной и вытянул руки вперед. Пару секунд он помедлил, прислушиваясь к своим ощущениям. Лучше не стало. Занервничав, он сказал:

— Ну, давай приступим. Думаю, сегодня получится.

Конечно, он нагло врал.

Эта попытка не отличалась от всех предыдущих. Оливер уже готов был пойти к Родерику и признаться в том, что он жалкий неудачник, который боится какой-то слабой девчонки и ничего не может с собой сделать.

Подходя к Академии, Оливер задал себе вопрос — получится ли у него передать энергию, прежде, чем у него случится сердечный приступ или нет.

Возле входа его уже ждала Лея.

— Давай поговорим, — и, не дожидаясь ответа, зашла в Академию. Оливер следовал за ней по темным коридорам. Ее способность находить места, где тебя никто не подслушает, была поразительна. Оливер задавал себе вопрос: «Как часто вот из таких укромных мест, Лея наблюдает за людьми!?» Учитывает ее осведомленность обо всем, что происходит в Академии, вывод напрашивался сам собой — часто.

Остановившись, Лея сказала:

— У тебя ничего не получается.

— Да, — признался Оливер. — Этот страх сильнее меня.

— Ты боишься не потому что ты — слабый, а потому что это естественно, — сказала Лея.

Оливеру, наверное, должно было полегчать от этих слов, но легче почему-то не стало. Наоборот, удавка под названием «капитан команды» стала сжимать его шею еще сильней.

— И что ты предлагаешь мне сделать? Сдаться? — с раздражением спросил Оливер.

— Нет, — серьезно ответила Лея. — Знаешь, есть одна легенда. В одну маленькую деревню пришла неведомая болезнь. В их садах росли деревья с красными плодами. Мудрый старец сказал, что плоды эти — отравлены, если они перестанут их есть, то вылечатся. Так и произошло. Шли годы, и в деревню пришел голод. Селяне съели все, кроме красных плодов, которые считали отравленными. Заглянул в эту деревню путник и удивился, почему они живут впроголодь, если у них есть целые сады с очень вкусными и питательными плодами. Селяне пытались объяснить путнику, что плоды отравлены, но он им не поверил и стал есть их каждый день. Вместо того, чтобы заболеть, он становился все более здоровым и энергичным. В итоге селяне тоже стали есть эти плоды, и спаслись от голода. Путник рассказал о том, где можно найти редкое дерево с красными плодами, селяне стали их продавать в другие деревни. Очень быстро село превратилось в большой, процветающий город.

— Я не совсем понимаю, что ты хочешь сказать, — нахмурился Оливер.

— То, что ты сейчас похож на селян, которые поверили глупому старцу, — ответила Лея. — Как ты думаешь, твое положение достаточно безвыходное для того, чтобы не обращать внимание на то, что говорят окружающие тебя люди, и попробовать действительно ли перед тобой отравленный плод?

Оливер нахмурился. Игра приближалась, и ситуацию уже можно было назвать «критической». Лея была права, нужно было действовать радикально, поэтому он пригласил Рину на прогулку. Оливер решил, что в более спокойной обстановке, он расслабиться и не будет так переживать.

Рина сразу согласилась. Вообще, она стала удивительно покладиста в последнее время, не возражала ему, кинжалы не кидала. Просто не человек, а воплощение смирения. Вот только почему-то ему слабо верилось в искренность ее поведения.