Один плюс один - Джоджо Мойес

Дети молчали.

Через минуту Танзи нашарила пальцы Джесс и на мгновение сжала:

– Все хорошо, мама. Мы все совершаем ошибки.

Джесс закрыла глаза. Когда она снова их открыла, Никки поднял голову. Он выглядел по-настоящему потрясенным.

– Он бы дал тебе денег. – В его голосе прозвучала едва заметная, но несомненная злость. Джесс смотрела на него. – Он бы дал тебе денег. Если бы ты попросила.

– Да, – сказала она, и ее руки замерли на волосах Танзи. – Да, это самое ужасное. Думаю, дал бы.

36. Никки

Прошла неделя. Каждый день они ездили на автобусе проведать Нормана. Ветеринар зашил пустую глазницу; дыры не осталось, но выглядело все равно жутковато. Впервые увидев морду Нормана, Танзи расплакалась. Врачи сказали, что пес может первое время натыкаться на предметы. И много спать. Никки не стал говорить, что разницы никто не заметит. Джесс гладила Нормана по голове и называла славным смелым мальчиком и, когда его хвост слабо застучал по плиточному полу ветеринарного загона, быстро заморгала и отвернулась.

В пятницу Джесс попросила Никки и Танзи подождать в приемной и направилась к столу администратора. Наверное, чтобы обсудить счета. Из принтера выскочил лист бумаги, затем второй, затем, вы не поверите, третий. Джесс водила пальцем по страницам и заметно сглотнула, дочитав до конца. В тот день они отправились домой пешком, хотя Джесс еще хромала.

Море превратилось из грязно-серого в ослепительно-голубое, и город ожил. Поначалу отсутствие Фишеров казалось странным. В него трудно было поверить. Одни говорили, что Фишеры уехали в Суссекс, а не в Суррей. Другие – что отца Фишера арестовали за нападение с применением физического насилия в Нортгемптоне. Ни у кого больше не резали шины. Миссис Уорбойз снова начала играть в бинго по вечерам. Никки привык, что может спокойно ходить в магазин и обратно, и понял, что мурашки совершенно напрасно ползут у него по спине. Он твердил им уняться, но мурашки не слушались. Танзи вообще не выходила из дома без Джесс.

Никки не заглядывал в свой блог почти десять дней. Он написал тот пост, когда Норман попал под машину, и его настолько переполняла злость, что ее надо было куда-то выплеснуть. Он никогда еще не испытывал ярости, ослепительной ярости, когда хочется ломать вещи и бить людей. Ярость бурлила в крови, словно яд, рвалась криком из легких. По крайней мере, эти несколько ужасных дней Никки было легче оттого, что он все выложил в блог. Как будто кому-то рассказал, даже если этот кто-то совсем его не знает и ему все равно. Никки просто нужно было знать, что кто-то услышит его, узнает о случившемся и поймет, насколько это несправедливо.

А потом, когда Никки поостыл и стало известно, что Фишерам придется за все заплатить, он, как ни странно, почувствовал себя идиотом. Так бывает, когда сболтнешь кому-то лишнего и чувствуешь себя выставленным напоказ и неделями молишься, чтобы люди обо всем забыли, боишься, чтобы они обернули это против тебя. Да и какой толк откровенничать в Интернете? Подобный блог заинтересует разве что зевак, которые притормаживают на месте автомобильной аварии.

Никки открыл блог, поскольку собирался удалить запись, но подумал: «Ее уже видели. Я выставлю себя еще большим дураком». И решил написать короткую заметку, что Фишеров выселили и дело с концом. Он не собирался называть их поименно, просто хотел написать о чем-нибудь хорошем, чтобы тот, кто наткнется случайно на блог, не подумал, будто жизнь его семьи беспросветно трагична. Никки просмотрел написанное им на прошлой неделе – сплошные обнаженные эмоции – и от стыда поджал пальцы на ногах. Интересно, сколько обитателей киберпространства прочли его запись? Сколько людей на планете теперь считают его не только чудаком, но и идиотом?

А потом он прокрутил до конца. И увидел комментарии.

Держись, Гот. От таких, как они, меня тошнит.

Подруга прислала ссылку на твой блог, и я плакала.

Надеюсь, твоя собака поправилась. Пожалуйста, напиши, когда будет возможность.

Привет, Никки. Я Виктор из Португалии. Мы незнакомы, но мой друг дал ссылку на твой блог в «Фейсбуке», и я только хотел сказать, что чувствовал то же самое год назад, но все наладилось. Не переживай. Счастливо!

Никки прокрутил ниже. Сообщение за сообщением. Доброжелательные, предлагающие помощь, дружеские. Он вставил ссылку на свой блог в поисковую систему: его копировали и на него ссылались сперва сотни, затем тысячи раз. Никки посмотрел статистику, откинулся на спинку стула и недоверчиво уставился на экран: его блог прочли 2876 человек. За одну неделю. Почти три тысячи человек прочли его запись. Больше четырехсот не поленились оставить ему сообщение. И только двое обозвали его нытиком.

Но это еще не все. Люди присылали деньги. Настоящие деньги. Кто-то открыл онлайн-счет для пожертвований, чтобы помочь оплатить услуги ветеринара, потому что беспокоился о Нормане, и оставил Никки указания, как получить доступ к деньгам при помощи аккаунта «PayPal».

Этих денег не хватит, чтобы твоя сестра пошла в школу, но они помогут купить нового щенка, если ваш пес не выживет. Хорошо, что у нее есть ты.

Послушай, Гот (это твое настоящее имя??), а ты не думал взять собаку из приюта? Это может быть началом прекрасной дружбы. Лови деньжат! Приюту они не помешают;-)

Немного денег на оплату счетов ветеринара. Обними свою сестру за меня. Я жутко зол из-за того, что с вами случилось.

Мою собаку сбила машина, но ее спасла НВА[20]. Наверное, рядом с вами нет отделения. Мне помогли, и мне кажется, будет правильно, если я помогу вам. Пожалуйста, прими

10 фунтов на лечение.

От такой же фанатки математики. Пожалуйста, скажи своей сестренке, чтобы она не сдавалась. Нельзя, чтобы они победили.

Пост разлетелся по всему Интернету. Им поделились 459 раз. Никки насчитал сто тридцать имен на странице пожертвований. Самое маленькое пожертвование составило два фунта, самое большое – двести пятьдесят. Совершенно незнакомый человек прислал двести пятьдесят фунтов! Итого набралось 932,50 фунта, последнее пожертвование поступило час назад. Никки несколько раз обновил страницу, не сводя глаз с общей суммы, – может, запятая стоит не в том месте?

Сердце бешено колотилось. Никки прижал ладонь к груди. Неужели сердечный приступ? Он испугался, что может умереть. Но обнаружил, что в действительности ему хочется смеяться. Смеяться от благородства совершенно незнакомых людей. От их щедрости и великодушия, оттого, что в мире есть добрые, хорошие люди, готовые дать денег людям, которых никогда не видели и не увидят. И что самое невероятное, вся эта доброта, все это благородство – результат его слов.