Хочу тебя в жены - Валерия Ангелос

Из пакета выпадает коробка. Безумно дорогие часы. Навороченная фитнесс-штуковина с огромным количеством модных наворотов, измеряет давление, уровень кислорода в крови, контролирует состояние здоровья и если правильно настроить, сама тебе вызовет бригаду скорой помощи при первой же необходимости.

Я этого точно не покупала. Неужели в магазине ошиблись? Случайно положили? Нет, это явно не тот предмет, который могли бы по ошибке не пробить. Чересчур заметная вещь, дорогостоящая.

Я открываю коробку. Помимо стандартной инструкции обнаруживаю маленькую белую карту, где черным шрифтом выбито – «Включи, когда понадобится помощь». Извлекаю часы, верчу устройство в пальцах. Экран темный. Мои ладони леденеют от бешеного напряжения.

А что если включить прямо сейчас?

- Госпожа, - раздается позади голос Хасу. – Вы заняты?

- Немного, - роняю сдавленно, складываю все обратно, закрываю коробку и медленно поворачиваюсь к слуге. – Что-нибудь случилось?

Нет. Мне не стоит ничего включать. Это может быть слишком опасно, ведь я до сих пор понятия не имею о том, кто вышел со мной на связь: друг или враг.

А вдруг там взрывное устройство?

- Хозяин хочет видеть вас, - говорит Хасу.

- Ладно, - киваю. – Мне нужно пару минут.

- Сейчас, - твердо выдает слуга.

- Я только приехала и…

- Госпожа, позволю себе прервать вас, - вкрадчиво замечает он и поджимает губы. – Я вам очень не советую затягивать. Хозяин сказал – «сейчас». Лучше не спорить.

Амир в дурном настроении? Просто прекрасно. Отличный момент, чтобы продолжить нарываться на неприятности.

- Хорошо, - киваю и отправляю коробку с часами обратно в пакет, отбрасываю на кровать, направляюсь к выходу.

- Он в кабинете, - прибавляет Хасу. – Не один.

- У нас гости? – удивляюсь.

- Я прошу вас действовать очень осторожно.

- В каком смысле? – невольно кривлюсь. – Вы о чем?

Никакого ответа. Мужчина спешит ретироваться, оставляя меня теряться в догадках. Покидаю комнату и направляюсь к нужному помещению. Устаю волноваться. На меня накатывает тупое безразличие. Тревога вдруг исчезает. Берусь за ручку, поворачиваю и уверенно прохожу вперед.

- Ты меня звал, - бросаю и застываю на месте, буквально примерзаю к полу, сраженная открывшимся зрелищем.

Глаза округляются до боли. Раскаленная сталь копится в груди.

Я хочу закричать. Очень хочу. Но крик обращается в глыбу льда, застревает в горле, раздирая изнутри.

Сердце обрывается. Нет, нет. Нет!

Глава 36

Я вижу мужчину, который находится в ужасном состоянии, сначала даже трудно понять, жив он или уже мертв. Лицо обезображено синяками и гематомами, тело изувечено, вся одежда изорвана. Похоже, беднягу избивали несколько дней подряд, а то и недель. Он едва дышит. Грудная клетка вздымается медленно и рвано. Любое движение приносит нестерпимую боль. Вероятно, у него сломаны ребра, а еще этот человек явно страдает от других сопутствующих травм. Страшно смотреть. Невыносимо. Внутри все сжимается. Остро воспринимаю чужие мучения.

Амир стоит позади и держит мужчину за волосы. Склонившись, произносит что-то ему на ухо, но слова разобрать нереально. Глаза незнакомца расширяются. Заплывшие веки вдруг разлепляются, и меня поражает небесная синева холодного взгляда. Мужчина избит и заключен в ловушку, однако волю к сопротивлению не утратил. Сражается. Дух не сломлен.

Проклятье. Я же знаю его. Слишком хорошо знаю.

Приходится зацепиться пальцами за дверной косяк, чтобы не рухнуть вниз, ведь мои колени подгибаются, ноги моментально слабеют.

Друг Татарина. Мой друг. Резник.

- Скучала по своему дружку? – мрачно интересуется мой супруг, отпускает истерзанного мужчину, отталкивает в сторону, будто мусор. – Может, оставить вас наедине?

- Амир, - сглатываю болезненный ком в горле. – С чего ты взял, будто я знаю этого…

- Заткнись, - обрывает жестко. – Твое вранье уже утомило.

Муж приближается вплотную ко мне. Его кулаки сжаты. Костяшки пальцев стесаны до крови. Он расправился с Резником лично. Выследил и поймал. Пообщался. Бурно.

Может, дело вовсе не в таблетках? Может, было признание? Только какое именно? О чем? Может, Резник рассказал про нашу встречу в больнице в день моих родов?

Нет. Слишком невероятно. Он бы не стал. Не рискнул. Он же не псих.

Мужчина точно молчал. Защищал всех нас. Себя в том числе. Если Амир узнает правду про своего сына, то мало никому не покажется. Каждый очень сильно пожалеет, что принимал участие в предательстве.

- Выбирай, - хрипло бросает Амир, опаляет горящим взглядом, смотрит так, будто до мозга проникает.

- Что выбирать? – спрашиваю, чуть дыша.

- Как мне его убить, - произносит ледяным тоном.

Это не вопрос. Это план. Четкий и давно одобренный.

- Почему ты, - запинаюсь, сильнее вжимаюсь в твердую деревянную поверхность, будто безотчетно пробую там подчерпнуть уверенность. – Пожалуйста, отпусти его. Лучше меня накажи. Он же не виноват. Он просто… пытался помочь.

Отрицать причастность Резника к моему побегу глупо. Вероятно, против него нашлось больше доказательств, чем против Татарина. Значит, нужно поддержать игру. Если опять попытаюсь уйти в отказ, неминуемо вызову больше ответной злобы. Замкнутый круг.

- Защищаешь этого типа, - цедит Амир сквозь зубы. – Он тебе настолько дорог?

- Я не хочу, чтобы ты убивал людей, - роняю, судорожно глотнув воздух. – Разве это плохо?

- Он сдохнет при любом раскладе.

- Амир…

- Но ты вольна выбрать вариант полегче, - отрезает хлестко. – От меня этот урод точно пощады не получит. Короче, решай. Или сделаю все на свой вкус. Даю минуту.

- Шутишь? – содрогаюсь от его чудовищных фраз. – Хочешь, чтобы я сама сказала, каким образом тебе убить человека?

- Подари ему приятную смерть, - заключает без тени эмоций, холодно и ровно, небрежным тоном, что больше подходит для рядовой