Морской лорд. Том 1 - Александр Чернобровкин

– Ложимся на курс зюйд-ост! – крикнул я рулевому.

Вахта под руководством Джона начала работать с парусами. После поворота пошли курсом бейдевинд. Шхуна прибавила пару узлов, понеслась быстрее, радостнее, словно ей передалось настроение команды. Всего второй день в море – и уже первая удача.

Погоня продолжалась часа четыре. Это был ирландский парусно-гребной драккар длинной метров двенадцать. Команда из пятнадцати человек, поняв, что не убегут, взялась за оружие и собралась с левого борта, к которому приближались мы.

– Если сдадитесь, отпущу живыми, – предложил им, когда между судами оставалось метров пятьдесят. – Мне нужен только скот.

Ирландцы видели моих лучников, готовых начать стрельбу, понимали, что шансов у них нет. Не оказалось и желания умереть, но не сдаться. Они что-то обговорили, кивая на мои паруса, а потом толстый рыжебородый мужчина, засунув меч в ножны, крикнул:

– Только скот, нас не тронете?

– Клянусь! – подняв правую руку, пообещал я.

– Тогда мы сдаемся, – согласился рыжебородый.

Его команда попрятала оружие и, когда мы подошли к их борту, приняли швартов и помогли ошвартоваться лагом. Везли они свиней, тридцать пять штук. Не очень крупных, с длинными рылами. Мои матросы опускали двумя грузовыми стрелами две сетки на драккар, ирландцы грузили в каждую по три свиньи. Визгу было, как при катание на «русских горках». На драккаре грузовыми работами руководил рыжебородый толстяк, наверное, хозяин судна. Опускали свиней в трюм. Твиндек я решил не открывать. Груз легкий и необъемный, хватит места и в трюме. Перевалка груза заняла часа два. После чего мы отдали швартовы, помахали ирландцам ручкой и легли на курс бейдевинд, чтобы проследовать в свою деревню. Там свежее мясо ждут две сотни людей, задействованных мною на строительстве замка.

Дома не задержались. Помылись, переночевали, пополнили запасы воды и еды и вновь отправились в рейс. Всех свиней я забрал себе, пообещав выплатить долю экипажу из следующего груза.

На этот раз в проливе нам никто не попался, и я повел шхуну к берегам Бретани. Там судоходство сейчас интенсивнее, да и погода получше. По закону подлости задул юго-восточный ветер, из-за которого шли со скоростью узла четыре, если не меньше. Зато он был сухим и горячим, быстро высушив паруса, мачты и надводную часть судна. Я даже приказал открыть и проветрить трюм и твиндек. А сам завалился загорать на ахтеркастле. Мои белокожие, быстро сгорающие матросы втихаря посмеивались над этой моей причудой.

На подходе к полуострову Бретань заметили конвой из трех больших нефов. Они шли на восток-северо-восток, в пролив Ла-Манш. Мы сделали поворот оверштаг и сменили бейдевинд левого борта на бейдевинд правого, чтобы перерезать им курс. Скорости у нас были примерно одинаковые, так что погоня затянется. Вскоре стемнело, и я приказал зажечь лампу и поставить у компаса, чтобы ночью идти по нему. Небо было закрыто облаками, звезд не видно, поэтому я был уверен, что нефы ночью лягут в дрейф. А мы продолжали идти. Ветер поутих, скорость шхуны упала до двух-двух с половиной узлов. Простоял на вахте часов до двух ночи, потом толкнул Умфру.

– Как только рассветет, разбуди меня, – приказал ему.

Каюта за день нагрелась, поэтому я впервые за долгое время разделся до трусов и лег спать. Меня раздражала необходимость спать в верхней одежде. Особенно это неприятно, когда она сырая, липнет к телу. А такова она в Англии почти круглый год.

Проспал я часа три-четыре, а чувствовал себя хорошо отдохнувшим. В море сон у меня более интенсивный. На палубе было сыро. Шхуна с обвисшими парусами дрейфовала в тумане. В следующий раз буду уточнять, что в случае тумана меня не будить. Приказал спустить паруса, умылся морской водой, а потом размялся с Умфрой на деревянных мечах. Мой рыцарь с каждым днем дрался все лучше. Несмотря на молодость, он теперь не уступал многим английским рыцарям, а в умении парировать удары даже превосходил их.

К концу тренировки задул юго-восточный ветерок. Он начал медленно разгонять туман. Я загнал юнгу на мачту. Он долго всматривался вперед, потом удосужился оглянуться и завопил:

– Вон они!

Караван нефов был у нас по корме. Ночью, как я и предполагал, мы обогнали их. Теперь они были у нас с подветренного борта. Я отдал команды, экипаж быстро выполнил их. Шхуна медленно пошла на сближение с нефами. Я не решил, какой именно буду атаковать и буду ли атаковать вообще? Если они собьются в кучу, лучше к ним не соваться. Подойдем поближе, разберемся.

Нефы не собирались сбиваться в кучу и не убегали. Они продолжали следовать прежним курсом, будто моей шхуны не существует. Их уверенность в себе настораживала. Может, они сами вышли на охоту? Вроде бы нет, сидят глубоко, значит, груженые. На всякий случай я решил атаковать судно, идущее в конвое замыкающим. Оно было чуть меньше остальных, метра двадцать два длиной и около семи шириной. Две мачты с латинскими парусами. Сидит глубже двух других, потому и отстает немного.

– Приготовить щиты по левому борту! – приказал я, хотя сейчас цель была с правого борта.

Матросы быстро нарастили фальшборт с левого борта деревянными щитами из толстых дубовых досок. Между щитами были щели для стрельбы. Мои ребята уже видели, что может наделать болт из арбалета, поэтому больше не подставлялись.

Когда до нефа оставалось примерно полтора кабельтова, я приказал поворачивать вправо и убирать грот и грота-стаксель. Скорость шхуны сразу упала. Теперь мы шли наперерез курсу нефа, теряя ход. Там наконец-то засуетились. Мне кажется, они до последнего не верили, что на них осмелятся напасть.

– Бейте по возможности! – приказал я лучникам.

Они сразу начали обстреливать неф, до которого теперь было метров триста и дистанция быстро сокращалась. Там собирались, видимо, поменять курс и перенести парус. Рулевые весла они переложили, зато с парусами работать было больше некому, потому что лучники убили несколько матросов, а остальные попрятались. Неф начал заваливаться влево, паруса залопотали. На его форкастле и ахтеркастле появились арбалетчики. Двое сразу поплатились за свою самоуверенность, получив по стреле. Остальные решили не высовываться.

Неф дрейфовал, потеряв скорость, а шхуна медленно приближалась к нему. Я несколько раз прокричал обещание жизни тем, кто сдастся. Никто не откликнулся. Наверное, они ждали помощь от других нефов, но те сохраняли курс и скорость. Как будут говорить англичане лет через шестьсот-семьсот, каждый несет свой чемодан. Когда приблизились метров на двадцать, к нефу полетели две «кошки». Те, кто их бросил, сразу присели за фальшборт. И вовремя, потому что над их головами пролетели болты, пущенные из щелей в фальшборте. В ответ полетели стрелы. Мои матросы, сидя на палубе, тянули лини «кошек», подтаскивая шхуну к нефу. Шхуна была выше, поэтому, чем ближе оказывались суда, тем меньше оставалось преимуществ у арбалетчиков. Вскоре они стали видны, как на ладони, лучники быстро их перебили. Меня поражала скорость и точность, с какой валлийцы посылали стрелы. Суда соединил трап, по которому на неф перебрались я, Умфра, Джон и еще пять человек с мечами и копьями. Когда мы подошли к кормовой надстройке, из капитанской каюты послушался испуганный голос: