Жена моего мужа - Адель Паркс

— Я пришел попрощаться.

— Мы уже попрощались.

Да, попрощались. Прощание наше было не слишком многословным, но то, что не произнесено вслух, часто оказывается самым ценным.

— С Крейгом, — добавляю я.

— А, понятно. — Конни на мгновение замирает и хранит молчание. — Итак, ты собираешься в Манчестер?

— Да, и с нетерпением жду отъезда.

— Хорошие магазины.

— Хороший старт. — Я улыбаюсь ей. Конни кивает. Она понимает, что я прощаюсь не только с Крейгом, но и с нами, с «этим», с несбывшимся и со всем прочим.

— Мистер Уокер встречает и приветствует родителей у ворот. Не уверена, что тебе удастся увидеться с ним до конца пьесы. Тебе стоит остаться и посмотреть. Фрэн играет Марию. — Она смотрит на меня и сияет нескрываемой гордостью.

— Только потому, что я нажал на нужные педали, — говорю я.

— Нет. — Она смотрит на меня с ужасом.

— Конечно нет. Она получила роль, потому что хорошо прошла пробы. — Не могу же я помочиться на гордость матери. Совершенно очевидно, что Конни уже представляет, как грациозно принимает благодарность дочери, когда та произносит свою речь при вручении ей «Оскара».

— Когда же ты уезжаешь?

— Сегодня днем. Моя работа здесь окончена.

— Это был успешный проект? — вежливо спрашивает она.

«Мне хотелось, чтобы ты снова влюбилась в меня, но ты не влюбилась, значит, нет, не слишком успешный». Я говорю все это про себя, Конни же отвечаю:

— Да, неожиданно высокий результат и очень интересный с педагогической точки зрения.

Она кивает. Кто-то толкает руку Конни, и она чуть не проливает свой глинтвейн. Нас прижимают все ближе и ближе друг к другу, так как подходят все новые и новые родители и места становится все меньше.

— Мы так и не поговорили, — замечает она.

— Мы только и делали, что говорили, — отвечаю я.

Она усмехается:

— Нет, я имею в виду, чтобы по-настоящему поговорить о прежних днях.

Я сдаюсь перед лицом ужасной неизбежности. Я слишком долго увиливал и теперь устал.

— Что ты хочешь знать?

Мы оба замолкаем. Кажется, проходит несколько часов. Я начинаю сомневаться, возможны ли вообще разговоры между мужчиной и женщиной. Спустя столетие Конни говорит:

— Это больше не имеет значения. — Но она не обвиняет меня, не сердится на меня. Она кажется умиротворенной. Мы оба понимаем, что из прошлого следует извлекать уроки и отпускать его. Невозможно посетить его снова. Оно исчезает. — О, только одно. Не знаешь ли ты, что произошло между моей подругой Роуз и мистером Уокером? Он, наверное, совершил что-то ужасное и расстроил ее. Она так странно стала себя вести после свидания с ним.

— Она вообще странная, — заявляю я. — Она бросила его во время свадебного приема, не сказав ни слова. Просто убежала.

— Неужели?

— Да. Он ужасно расстроился.

— Правда?

— Правда. Он действительно к ней неравнодушен. Не понимаю женщин. — Я пожимаю плечами.

— Мы тайна, не так ли? — говорит Конни с приятной улыбкой. Я вижу, что она уже больше не думает обо мне, а поглощена любопытством и беспокойством по поводу своей приятельницы. — Пожалуй, пойду. Хочу сесть поближе. — Она склоняется ко мне и целует в щеку. — До свидания, Джон. Береги себя. — Не успеваю и глазом моргнуть, как она растворяется в толпе взволнованных родителей.

Глава 49 ЛЮСИ

Вторник, 12 декабря 2006 года

Он ушел из моей жизни с такой же легкостью, с какой проник в нее, но оказал огромное воздействие на выбор моего дальнейшего жизненного пути, хотя сам никогда не узнает, какой огромный след оставил в моей жизни.

Оказалось, что Джоу Уайтхеда до смешного легко напугать. Когда мы с Миком вернулись в офис, Мик вызвал Джоу в зал заседаний совета директоров, и мы смело встретились с ним лицом к лицу. Спокойно, хладнокровно и решительно Мик встал на мою сторону и объяснил Джоу, почему мы считаем, что ему следует уволиться сегодня же, а не ждать, пока мы доведем эту неприглядную историю до сведения Ралфа, отдела кадров, а возможно, даже передадим дело в суд. Джоу держался развязно только минуту-другую. Он нагло заявил, будто доставил мне наслаждение.

— В это трудно поверить, — заметил Мик. — А если ты действительно так думаешь, значит, ты еще более безумный, чем я думал.

Мик указал на то, что поведение Джоу по отношению ко мне было не единственным проявлением его непрофессионализма. Он назвал по крайней мере полдюжины инцидентов, когда Джоу грубо набрасывался на членов своей команды, обвиняя их за проблемы, которые должен был решать самостоятельно. Мик привел случаи, когда клиенты выражали недовольство или несли финансовые потери по его вине. Мик дал ясно понять Джоу, что, если сообщит Ралфу о последнем инциденте, тот, без сомнения, воспользуется этим случаем как благовидным предлогом, чтобы его уволить.

Джоу, по-видимому, понял, что Мик настроен решительно и не намерен идти ни на какие сделки, и тотчас же согласился уволиться. Наверное, сообразил, что ему будет легче найти новую работу, если за ним не потянется след грязного скандала. Мне это понятно. Я наблюдала, как он собирал свои пожитки, и думала: «По милости Божьей ухожу не я, хотя в данном случае более верно было бы сказать: по милости Мика».

Избавившись от нависшей надо мной угрозы быть разоблаченной преследователем-психопатом, я снова стала интенсивно работать на фирму. Я даже сама не осознавала, как много места в моем мозгу занимало беспокойство из-за Джоу Уайтхеда. Я перестала вздрагивать, когда мой телефон сигналит, что пришло текстовое сообщение. Я больше не боюсь открывать свою электронную почту, так как знаю, что не найду там десятки его посланий, а когда сообщение появляется на моем экране, я уверена, что это нежное послание от Питера. И это огромное облегчение.

Ралф обратил внимание на то, что моя работа заметно улучшилась, и для него отпала необходимость призывать кого-то в офис, чтобы обсудить результаты моей производительности труда. Мне на этой неделе удалось три раза из пяти уйти с работы вовремя, и я намерена поступать так же и в дальнейшем. Я также планирую ограничить командировки и в новом году буду в основном полагаться на видеоконференции. Но когда я в офисе, то работаю еще усерднее, чем прежде. Я не хочу лишаться своей карьеры, но постепенно выстраиваю баланс. Баланс, по сути, будет означать, что мне придется отказаться от самых больших бонусов и самых восхищенных похвал, но я смогу проводить больше времени с Ориол и Питером. И это вполне нормально. После стольких лет торговых операций я наконец осознала, что деньги приходят и уходят, а время только уходит, следовательно, самая большая ценность — это время. И я хочу проводить как можно больше времени со своей семьей. В действительности все так просто.