Королевская кровь - Ирина Котова

Хорошо, что я чувствую, что они живы, а то бы с ума сошла.

— Зато Алинка во дворце, — ободрила я ее.

— Да, — сестричка помрачнела, — она не говорила, что случилось?

Она на себя не похожа. Разговаривает мало, прочитанным не делится, сидит с книгами целый день, носом шмыгает. Обидел ее кто-то, Мариш.

Я все порываюсь позвонить ректору и узнать, но она, как приехала, попросила меня этого не делать.

— Может, влюбилась неудачно? — неуверенно предположила я.

— Кто, наша Алишка? — фыркнула Вася. — Она может влюбиться в книжную полку, в лабораторию. В сборник математических формул. Но в мужчину? Она же еще малышка совсем.

— Малышка, — передразнила я. А ты, — продолжила насмешливо, — ты во сколько своего Мариана встретила?

Василина чуть порозовела, глаза затуманились воспоминаниями.

— А ведь десять лет прошло, Марин, — сказала она тихо и мечтательно. — Кто бы мог подумать тогда… что я буду носить мамину корону и что рядом будет он.

— Медведь, — фыркнула я, потому что в груди болезненно закололо.

— Лучший медведь в мире, — согласилась до неприличия влюбленная королева. Задумалась. — Кстати, о медведях. Марин, мы уедем дня на три, в поместье. К выходным, наверное. Детей здесь оставим.

— Что, внеплановый медовый месяц в честь десятилетия? — улыбнулась я, обнимая ее крепко-крепко. Как хорошо, что она у меня есть.

— Нет, — сестра погладила меня по спине. — Просто полнолуние скоро. Мариан в эти дни не очень стабилен. Боюсь, порвет кого-нибудь, у меня как раз цикл начнется, а он с ума сходит в эти дни. Кругами вокруг меня ходит, на людей рычит. Наши-то привыкли уже все, знают, что делать. Да и там проще — заперлись в спальне и нет проблем. А тут же не закроешься… Пока кормила, беременная ходила, нормально было, но сейчас, чувствую, накроет его.

— В смысле в спальне? — не поняла я.

Василина взглянула на меня, покраснела.

— Да вот так… у оборотней немного другие инстинкты, Мариш.

— А как же дети? — я надеялась, что не очень глупо выгляжу. Вот так, живешь-живешь, и узнаешь пикантные подробности из жизни родных.

Наверное, эту конкретную подробность я бы предпочла не знать. А то воображение зашкаливает. И анекдоты неприличные на ум приходят.

«Все потому, что хватит в девках ходить, дурочка».

— Ну ты что, на них он не рычит. И там всегда экономка, повариха, есть кому заняться. А здесь вообще в сад ходят, няня есть. Отец присмотрит, если что…

— Да и я присмотрю, — добавила я.

— … и ты… тяжело оставлять, конечно, но что делать?

— Ехать праздновать юбилейный медовый месяц, — жизнерадостно возгласила я. — Не переживай, справимся. Увози своего зверюку, все правильно. А то как представлю, как он с утра в мохнатом обличье на плацу отжимается… или марширует, задирая лапы…

Мы дружно захихикали, все еще обнимаясь. В двери деликатно постучали, и в спальню заглянула помощница Василины. Мы сразу сделали строгие лица.

— Доброе утро, Ваше Величество, — официально и очень профессиональным тоном произнесла она. — Ваше Высочество, здравствуйте, — кивнула она мне. — Я с расписанием. И вас ждет парикмахер.

— Доброе утро, — серьезно произнесла Василина. Я глянула на нее — да, за прошедшие недели сестричка стала чувствовать себя вполне уверенно. — Через пятнадцать минут я выйду, подождите.

Дверь закрылась, и Вася вздохнула.

— Ну все, Мариш. Сейчас у меня забег в душ и гардероб, и прекрасное рабочее утро. Но на завтраке буду. Увидимся?

— Конечно, — заверила я, целуя ее в нос. Ее Величество смешно сморщилась и крепко обняла меня.

Сообщение пришло, когда я собиралась к завтраку. С незнакомого номера. «Тебе понравились цветы, злая девочка?»

Я не ответила. Зачем?

Завтрак прошел почти в нормальной обстановке. Во всяком случае, не было ощущения, что у нас кто-то умер. Даже Алина достаточно бодро уминала уже оцененные мной булочки, и болтала с отцом о разнице между хвойными и лиственными деревьями в зимний период. Я иногда задумывалась над тем, что наша семья то ли бесчувственная, то ли слишком самонадеянная. Мы никогда не ожидали плохого, всегда была какая-то уверенность, что все исправится, наладится, что все будет только так, как захотим мы. Даже после того, как жизнь наглядно показала нам тщетность этой веры. Все равно. Даже когда мы говорили о сестрах, мы произносили «Когда Ангелина вернется» или «Когда Пол найдется». Никогда «если». «Если» — это не для Рудлогов.

Я косилась на Мариана с Василиной, и почему-то представляла себе Васю актрисой цирка, которая то заставляет медведя садиться на велосипед, то сует ему голову в пасть. Хотя нет, в пасть — это ко львам. Да и Байдек меньше всего был похож на циркового мишку.

Наверное, это было нервное.

Я оставила телефон в комнате и теперь боялась возвращаться, будто там меня могла ждать граната с выдернутой чекой или еще что-то такое же разрушительное. Но телефон молчал, новых сообщений не было, и я стерла первое и единственное, чтобы не было искушения ответить.

А вечером меня ждал сюрприз. Я вернулась из торгового центра — поехала в магазин спецодежды за халатами и костюмами на работу. У нас они всегда были в дефиците, а теперь я могла себе это позволить.

Ну и увлеклась немного, заглянув сначала в магазинчик белья напротив, потом соседний и так далее.

Вернулась с ворохом пакетов, которые честно тащил за мной охранник, открыла дверь гостиной и чуть не закрыла ее обратно.

Остановила меня широко улыбающаяся горничная, которая ставила корзину с какими-то пышными синими цветами с желтыми вкраплениями на подоконник.

Потому что все остальное было уже занято. Красные цветы, белые, фиолетовые, длинные и обрезанные, в букетах, корзинах, навесных и напольных композициях, простые и экзотические. Комната играла красками и давила оглушительным сладким запахом. Везде цветы, просто цветочное небо, цветочное море, у берегов которого застыла я.

Охранник тихо оставил пакеты у входа и ушел. Видимо, испугался возможных визга и прыжков.

— Это… что, Мария?

«Глупый вопрос, не находишь?»

Я вспомнила об обещании Мартина скупить цветочные магазины и чуть воспряла духом.

— Начали приносить почти сразу, как вы уехали, Ваше Высочество, — радостно пояснила горничная, опрыскивая оранжерею, в которую превратилась моя гостиная, из пульверизатора. Я полезла за телефоном. Никаких сообщений, звонков. Наверное, все-таки Мартин. Пусть это будет Мартин, ну пожалуйста!

Внутренний голос был раздражен и язвителен.

«Ну кому ты врешь? Ну кому?»

— А это принесли недавно, — спохватилась горничная, протягивая мне конверт. Я открыла его. Вытащила содержимое. Записка.