Короли преступного мира - Евгений Осипович Белянкин

«внутренние», только Богу известно. Хитрый Зыбуля давил на психику. Наверняка новенький был знаком с зоной, и солдаты должны были на него подействовать…

— Документы! — потребовал Зыбуля.

Беспокойными руками новенький достал паспорт.

— Знакомый город, — ухмыльнулся Зыбуля и, выпялив пронзительно-устрашающий взгляд на парня, резко хватанул кулаком по столу. — Кончай здесь сусолить! Где «бабки», которые ты хапнул в банке? Открывай саквояж…

«Солдаты» открыли саквояж, там были деньги: «деревянные» и валюта.

— Все ясно. — Зыбуля выхватил пистолет и артистически покрутил им возле красного носа новенького. — Пойдешь с нами. Если что… проткну тебя, как муху.

Новенького мигом выволокли из гостиницы и посадили в машину. Привезли его, конечно, не в милицию. В узком глубоком подвале казенного дома было сыро. На единственной табуретке, распахнув китель, восседал Зыбуля.

— Знай, никакой суд тебя не ждет, и воспитательная колония тоже. Мы тебя просто вздернем на этой веревке…

Новенький взглянул на веревочную петлю, которая свисала сверху с отопительной трубы.

— Потом топориком на кусочки, в чемодан и на мусорную свалку.

Запираться новенький не стал; он чистосердечно признался в содеянном: да, они грабанули универсальный магазин… Только не банк, а магазин, и в своем городе. А сюда его прислали кореша — нельзя ли тугрики пристроить в бизнес.

Зыбуля и сам понял, что новенький к банку не имел никакого отношения. Ошибочка вышла!

Зло сплюнув, Зыбуля выпалил:

— Значит, рвешься в капиталисты? Все туда рвутся. Ну так вот что, фраер. Двадцать пять процентов в «общагу», двадцать пять комиссионных — в итоге пятьдесят, а на остальные шуруй в буржуи… Согласен?

И все же Зыбуля окончательно не разочаровался. Он был уверен, что грабители банка от него еще не ушли. Мотивировало и напутствие Мазони:

— Ограбление банка не в нашу пользу…

73

На Центральном рынке — извивающийся поток. Все занято руками, которые выполняют роль вешалок: на них и сапоги, и куртки, и рубашки…

Многие уже знакомы. Спекулянты из других городов волнуются:

— Под кем стоите?

Ходили, прицениваясь, симпатичные бабенки.

— Ха, да у тебя за столько никто и не возьмет!

Нащупали дилетанта. Черненькая добавляла:

— Господи, я позавчера с таким же пиджаком стояла… Еле-еле толкнула.

Толпа заволновалась, побежала тревожная волна.

Вдоль рядов шли «быки» — рэкетиры. Говорили, что над ними хозяева — мафиози, которых здесь почему-то называли «пастухами». Над «пастухами» — свои «пастухи», с более высоких пастбищ.

До обеда на рынке был покой и божья благодать, а вот после — нагрянула грозовая туча: откуда-то появились люди и стали громить комиссионные палатки, главным образом, Мазони.

«Били» водку, выбрасывая бутылки с красивыми этикетками прямо на грязный асфальт…

Мазоня уже знал, что «наехали» сами шакалы. Это неспроста. Сердюка кто-то направлял.

Теперь Мазоня был уверен, что Сердюк скурвился. А тут ему еще принесли письмо — его перехватил Душман. Мазоня своим глазам не поверил: почерк точно самого Сердюка. И сообщал Сердюк кому-то о том, что он «сам себе голова» и напрасно Мазоня «возомнил из себя городского пахана… это ему не зона».

Мазоня побагровел:

— Вот какие мы кореша. Водку вместе пили, в верности клялись. Ведь за язык его никто не тянул.

Мишка Кошель язвительно подтвердил:

— Водку брали прямо с завода. И делились с ним на равных.

Мазоня с ненавистью сказал:

— Душонка оказалась трусливой.

В садовом поселке пахло настоем березы. Говорят, что это к скорой весне. Тропинка вела к небольшой дачке, украшенной резными наличниками: все в петушках и цветочках…

Сердюк сидел за столом, наклонив голову, и что-то говорил соседу, мужчине с бородкой, когда дверь неожиданно отворилась и на пороге появился Мишка Кошель.

— Не ждали? Извините, пожалуйста…

Сердюк побледнел.

— Садись, если пришел.

— Времени нет, а то, чего, посидел бы, — нарочно картавя, сказал с некоторым нахальством Мишка Кошель. — Давай выйдем на минутку, словом перекинемся.

— Говори здесь.

— Я этого человека не знаю, чужак, по-моему. А у меня дело наше.

Сердюк засомневался, но, видимо, подвоха в словах Мишки не увидел и, зная, что он скажет, вышел на крыльцо.

— От Мазони что-то?

— Нет, от себя. Твоя машина?

— Моя.

— Давай поговорим без свидетелей в машине.

Сердюк пожал плечами, и они подошли к «вольво».

— Чего ради твои гаврики наехали?

Сердюк сделал вид, что не понял…

— Я просто тебе хотел напомнить, — вдруг мягко, назидательно сказал Мишка Кошель. — Чтобы ты запомнил… Мазоня честен, но никогда не прощает… предательства.

Сердюк вздрогнул, словно ожегся.

— Ладно, Бог тебя простит. Я все сказал, иди. Только давай по-хорошему.

Сердюк нетвердо тронулся к крыльцу. Сбоку из-за крыльца пыхнул пучок огня, раздалась автоматная очередь. Не дойдя до крыльца шагов десять, он, схватившись за грудь, рухнул на землю.

Из домика никто на помощь не выбежал. Словно кругом все вымерло. Умирая, Сердюк пожалел о том, что так легко доверился Мишке Кошелю. Прогадал он еще и потому, что по собственной воле остался без прикрытия: эту встречу Сердюк держал в тайне.

Городские газеты писали об ограблении банка чуть ли не как об ограблении века. Время от времени появлялись заметки о том, что милиция напала на след… и теперь только…

Зыбуля лихо посмеивался:

— И теперь только схватить.

Но след, как думал Зыбуля, нащупал он, а милиция лишь пыталась. И вел этот след, как ни странно, к шакалам — раньше они этим не занимались. Авантюризм и дилетантство больше всего и поражало Зыбулю: вахлаки, работали под иногородних бомжей.

Зыбуля уже много добыл о грабителях. Одного, по кличке Валет, он знавал давно — собственно, от него и пошла ниточка. Это он сболтнул своей сожительнице о том, что теперь их дела пойдут в гору, так как они теперь богачи… похлеще Рокфеллера! Миллионеры!

Он ей и выболтал, что «бабки» пока в деревне, но скоро они их вывезут в надежное место, пока город попритихнет, а милиция, оставшись с носом, успокоится.

Сожительница оказалась девкой тертой, она была связана с парнем, близким к Зыбуле. Там образовалась цепочка, по которой незаметно текла информация.

Зыбуля выжидал. Но Маховник всегда был на стреме. День и ночь дорога из деревни просматривалась пацанами.

Пока только разрабатывался план действий. Ночной налет отклонили — не пойдет. Хотели придумать что-то интересное, но ничего путного в голову не приходило. В конце концов Зыбуля решил — брать на дороге, когда машина будет вывозить мешок с деньгами. Знать бы точнее время…

Такой сигнал пришел. Сегодня. В час ночи. Малоприметный колхозный грузовик, якобы на базар…

И сразу на перекрестке появилась «автоинспекция». Она пряталась в будке «ГАИ», которая использовалась