Чародей в ярости. Чародей-странник - Кристофер Сташеф

— Да будет твой день солнечным, мастер-следопыт.

— И твоя тоже, — осклабился абориген. — Кофе, значит?

— Конечно! Лейтенант, будьте так добры, принесите кофе. — Но как только молодой офицер отвернулся, генерал окликнул его: — Минутку! Вы забыли представить мне наших гостей.

— Да, сэр. — Лейтенант вернулся. — Мистер Род Гэллоугласс и его супруга, Гвендилон.

— Очень рад. — Генерал взял руку Гвендилон и отвесил ей поклон. Та улыбнулась, довольная его обходительностью.

Лейтенант занялся приготовлением кофе.

— Не припомню, чтобы я был оповещен о вашем прибытии, — пытливо взглянул на Рода генерал.

Род догадывался, что этот человек должен знать о каждом, кто прибывает на его планету — тем более что он здесь был в некотором роде начальником тюрьмы. Начальником тюрьмы размером с целую планету. И не сказать, чтобы Род и Гвен были так уж свободны от подозрений.

— Мы… совершили вынужденную посадку, генерал. Приземлились посреди равнины. У нас не было никакой возможности вернуться домой.

Шаклар нахмурился:

— Не припоминаю ни единого сообщения о сигнале бедствия.

— Мы не могли подать сигнал бедствия.

До сих пор по большому счету Род не врал и надеялся, что это сработает.

Сработало. Шаклар снова одарил его пытливым взором. Он явно усмотрел в объяснениях Рода погрешности, но указывать на это не стал.

— Примите мои соболезнования. Это случилось сегодня Утром?

— Вскоре после зари, — объяснила Гвен. — Только мы пришли в себя, как эти…

Она растерялась, и Шаклар помог ей:

— Вольмарцы. Так они себя называют. Их предки были романтиками, противниками цивилизации, которые бежали с Терры, чтобы зажить жизнью благородных дикарей. Они придумали свой вариант туземной культуры. Она основана большей частью на романах и киносценариях.

Понятно. Этим объяснялись многие странности в поведении аборигенов.

— Насколько я понимаю, они обнаружили вас практически сразу и устроили за вами погоню?

— Верно. А мы умчались от них. Полетели быстрее ветра.

Род напрягся. Зачем Гвен понадобилось говорить так буквально? Но с другой стороны, Гвен была права. Теперь, если вольмарец примется утверждать, что видел, как они «летали», Шаклар решит, что тот выражается образно. Какая же умница у него жена. Род просто засиял от гордости.

К счастью, Шаклар этого не заметил. Он печально покачал головой:

— Как неудачно! Очень вам сочувствую. Видите ли, согласно нашему договору с вольмарцами, ни один колонист не имеет права находиться за пределами Стены, кроме как по официальным или торговым делам. Вы должны понять, почему они отреагировали на ваше присутствие на своей территории столь резко. Но вреда они вам не причинили — они лишь высказали свое право на территорию, не более.

— Да, это вполне понятно, — пожала плечами Гвен. — Я не могу их слишком сильно винить.

— Вот и чудесно, — лучисто улыбнулся Шаклар. — Ну а теперь… Надеюсь, вы извините меня, но теперь я желал бы послушать, что мне скажет мастер-следопыт.

Он отвернулся. Гвен негромко обратилась к Роду:

— Не хотел ли он сказать, что эти люди просто играют в дикарей, господин мой?

— Нет. Но вот их предки играли, а у них это уже успело войти в плоть и кровь. Однако у меня такое чувство, что здесь закипела самая настоящая война, когда Терранское правительство вознамерилось устроить здесь ссыльную тюрьму. Скорее всего терране не посоветовались предварительно с вольмарцами, и те возмутились. И не просто, а с применением силы. — Он пожал плечами. — А кто бы их в этом обвинил?

Генерал повернулся к ним:

— Мастер-следопыт понимает ваше неведение, но тем не менее обвиняет вас в нарушении территориального права. — Он вздохнул. — На самом деле он проявил чрезвычайную терпимость в этом вопросе. Он мог бы применить к вам целый ряд более или менее суровых мер наказания, а вместо этого вместе со своими людьми гнал вас к Стене.

Гнал?!

«Гвен, ты знала, что нас гнали?»

«Нет, но теперь понимаю, что это так и было».

Генерал озабоченно нахмурился:

— В чем дело, дружище? Вы и не догадывались, что вас подгоняют в определенном направлении?

— Представьте себе, не догадывался, — ответил Род и против воли улыбнулся. — И… генерал, прошу вас, передайте мастеру-следопыту мои извинения и самую искреннюю признательность.

— О, вы ему сами сможете все это передать прямо сейчас! Хотя… — Генерал потупился, потер нос кончиком указательного пальца. — Но откровенно говоря, я бы вам этого не советовал. Просто извиниться и выразить благодарность — нет, мастер-следопыт воспримет это исключительно как свидетельство слабости.

— О. — Род поджал губы. — Понимаю. И в каком же выражении он предпочел бы принять мои извинения?

— Прекрасно, мистер Гэллоугласс, — тепло улыбнулся генерал. — Всегда приятно иметь дело с человеком, понимающим истинную природу дипломатии!

— Так в каком виде он желает получить дипломатию? Золотом или Терранскими купюрами?

— Золото — это, конечно, было бы неплохо, но думаю, будет достаточно обычных квачасов[7]. — Генерал невесело усмехнулся. — А вот денежные единицы ПИСК, боюсь, вряд ли подойдут. Вольмарцы им не доверяют.

— Понимаю, — улыбнулся Род. — Примитивные цивилизации отличаются консерватизмом.

— Верно. — И снова — пытливый взгляд. — Итак! В данном случае извинения могут быть приравнены к… — Шаклар вынул из кармана небольшой кожаный блокнотик, открыл его. — К пятистам квачасам.

Род вытаращил глаза:

— К пяти…стам?

«Это очень много, господин мой?»

«Не так уж много, когда располагаешь такой суммой. Как у тебя с превращением свинца в золото, милая?»

Взгляд Гвен вдруг стал задумчиво-отстраненным.

Генерал внимательно наблюдал за супругами, но по-прежнему приятно улыбался.

— Насколько я понимаю, вы несколько обескуражены? У вас сложности с деньгами? — спросил генерал. — Мы могли бы устроить вам беспроцентную ссуду, мистер Гэллоугласс. У нас на Вольмаре есть банк, и он сейчас открыт.

— О нет, с деньгами у нас никаких проблем. А, Гвен?

Род запустил руку в кошель, притороченный к поясу. Там лежало всего-то несколько грамерайских монеток. Они были из чистого серебра, вот только было бы сложновато объяснить наличие на монетках портретов Туана и Катарины.

— Да, деньги нас никогда не тревожили, — согласилась Гвен и искоса глянула на мужа. — Я их так давно не видела, что даже забыла, как они выглядят!