Этот мир придуман не нами - Павел Шумил

Ах война, что ты сделала, подлая,

Стали тихими наши дворы

Наши девочки головы подняли -

Повзрослели они до поры.

На пороге едва помаячили

И ушли на войну воевать,

До свидания, девочки, девочки,

Постарайтесь врага задержать.

Я плакала, когда переводила эту песню. Когда мама вела свой отряд, никаких песен не было. Все было проще и грубее. Но я хочу, чтоб они, в зале, знали и помнили мою маму.

Мы отыграли свою сцену чисто. Отмылись, высушились под ветродуем, расчесали шерстку, надели ошейники. Насухо протерли и высушили доспехи. В этом представлении они нам больше не понадобятся. Девочки отстегнули хвосты. Я, наоборот, надела «пояс верности», самые грубые шальвары и ошейник с кольцом. Слишком много народа видели мой хвост, лучше теперь не привлекать внимание.

А спектакль идет. Рыжая армия разбита, Наследник, Королева-мать и Король взяты в плен и посажены в клетку на колесах. Готовится сцена «караван рабов идет через пустыню». Вдруг все помещения заполняют солдаты. Нас древками копий прижимают к стене. Серых гонят по лестнице в подвал, ошейники рыжих приковывают короткими цепями к общей цепи. И меня тоже! Я же не играю в этой сцене! Но молчу, как говорит Линда, ветошью прикидываюсь. По сценарию рыжих рабов и должны были приковать к цепи. Но не настоящими замками, а театральными. А тут — все на самом деле. Что же это?

Было бы совсем страшно, но ошейники на нас театральные. В любой момент можем отстегнуться и убежать. Где же Линда?

Нажимаю кнопочку на ошейнике и шепчу:

— Господин Стас, слышно меня?

— Слышу, Миу. Только без паники и слушай мои команды. Я всех предупредил. Предупреди своих.

— Девочки, без паники. Слушайте мои команды. Передай по цепочке, — шепчу я ближайшей. Вдоль цепи побежал шепоток.

— О чем шепчетесь? Говори! — десятник схватил за горло Терру, рыжую рабыню ювелира.

— Слушаюсь, господин. — громко, во весь голос. Она мне сказала: «Танцовщица велела не бояться и выполнять команды.» Танцовщица плохого не посоветует, господин.

— Кто из вас танцовщица? — рявкнул десятник. Ой, звездочки ясные, прямой приказ!

— Я танцовщица, — воскликнула рабыня за моей спиной, не успела я и рта раскрыть.

— Я танцовщица, — откликнулась рабыня передо мной.

— Я тоже танцовщица.

— И я!

— И я!

— Я тоже могу танцевать. Меня учили, господин! — подаю голос я.

— Встать спиной к стене и ждать. Сейчас пойдете на сцену, — успокаивается десятник. — Идите по сцене как вас учили, не вздумайте сорвать мистерию. Никакого своеволия! Делайте как положено, и все будет хорошо. Вам ясно?

— Ясно, господин, — нестройным хором отвечаем мы.

Ничего не понимаю. Кто-то хочет сорвать спектакль? Наследник задумал убить папу? Он же поклялся. Что происходит?

— Рабыни, на выход, — скомандовал грубым голосом какой-то солдафон и потянул за конец цепи. Одет в парадный доспех, как полагается по роли, но явно не из наших.

— Девочки, только на лестнице не спотыкайтесь, — воскликнула я. Рабыни поняли правильно, и наш караван потянулся на сцену. Роль простая. Под завываеие пустынного ветра усталым караваном пройти перед занавесом, пока за ним меняют декорации. А когда занавес откроется — тоже просто. Выйти на сцену справа, расположиться вдоль задника, встать на колени, склонить головы. Мы — военные трофеи в сцене триумфа победителей. Постоять на коленях, пока на переднем плане идет действие. В конце — подняться и уйти за кулисы слева. Простая роль, ни слов, ни действий. Только почему за нашими спинами три десятка воинов в парадных доспехах и при настоящем оружии? Что происходит?

Кончилось чествование Стратега. Поднимаемся и уходим со сцены. За кулисами проходим мимо Марты. Она — в полном доспехе камуфляжного цвета, который выглядит как обычная одежда иноземцев. Только куртка с длинными рукавами, штаны — до ботинок, а подмышкой — огнестрел в кобуре. Лицо хмурое, злое. Но молчит.

У лестницы в подвал, куда нас ведут, Линда ругается с главой Службы закона и порядка. Тоже злая и в доспехе.

— … Ты меня понял? Если хоть один волос с моих рабов… СТОЯТЬ!

Наш строй замер. Линда расстегнула ошейник на рыжей рабыне ювелира, и тот повис на цепи. А на шее рабыни застегнула… МОЙ ОШЕЙНИК! С мелкими рубинами и прибамбасами внутри.

— Бегом к хозяину! Знаешь, где он сидит?

— В третьем ряду, госпожа.

— Быстро!

Рабыня убежала, а нас увели в подвал и заперли в просторном полутемном зале с узкими зарешеченными окошками под самым потолком.

— Миу, слушай, — прозвучал из ошейника голос Стаса. — Сейчас для вас в подвале самое безопасное место. Ничего не бойся. Когда ситуация прояснится, мы вас выведем.

— Девочки, ничего не бойтесь. Сейчас здесь самое безопасное место, — оповестила всех я. — Проверьте, чужих среди нас нет?

— Нет, — ответила старшая рабыня после недолгой неразберихи.

— Тогда проверьте, у всех ли снимаются ошейники?

Как только рабыни поняли, что могут одним движением освободиться от цепи, настроение с панического сменилось истерически веселым.

— Надеваем ошейники и отдыхаем, — приказала я и первая села у стенки. Жаль, окна выходят на задний двор. Не видно и не слышно, что делается на сцене. Батальные сцены все идут под барабанный бой, но война уже кончилась. По времени должна идти сцена казни. Там будут и барабаны, и трубы.

Внезапно за дверью послышалась грубая ругань, странный свистящий звук, короткий звон металла. Дверь распахнулась, и Мухтар втолкнул в зал стражника, сжимавшего в руке обломок меча.

— Девочки, не обижайте его. Миу, на выход!

— Не могу, господин. Я на цепи.

— Ах, да… Закрой глаза, — Мухтар подошел ко мне, взял в руку замок, провел мимо него зажатым в другой руке цилиндром. Раздался тот самый свистящий звук, и половина замка упала на пол. Пользуясь моментом, стражник выскочил за дверь и лязгнул засовом.

— Вот дурак! — удивился Мухтар. Подошел к двери и быстро провел своим цилиндром крест накрест. Потом медленно вдоль косяка там, где запор. И еще раз перечеркнул дверь. Подмигнул мне и сильно ударил ногой в центр. Дверь не только распахнулась, но с треском рассыпалась на несколько кусков.

— Я тебе что сказал? Иди к девочкам, и не смей носа за порог высовывать! — рявкнул стражнику.

— Мухтар, подстрахуй Линду и Марту. У них проблемы, — услышала я голос Стаса из ошейника. — Вверх, направо, налево.

Мы побежали. Когда завернули налево, под ноги Мухтару выкатился стражник. Богато одетый чиновник врезался головой в стену и стек на пол. У другой стены, скрестив руки на груди, стояла Марта.