Клинок выковывается - Дмитрий Распопов

Вперед вышли Дарин и Роик, синхронно поднявшие руки вверх. Сразу же наступила тишина.

– Тан Максимильян, – начал гном и замолчал.

– Барон Максимильян, – тут же произнес Роик и тоже замолк.

– Мы приветствуем возвращение своего тана и хотим преподнести ему подарок, – Дарин прервался, давая слово человеку.

– Мы приветствуем своего господина и хотим преподнести ему подарок, – тут же продолжил тот.

Из-за их спин появились гном и человек с небольшими квадратными деревянными ящичками в руках, чуть ли не парадным шагом приблизились ко мне и остановились по бокам, повернувшись лицом к своим руководителям. Дарин и Роик, торжественно глядя на меня, открыли крышки ларцов, и я увидел два лежавших на мягких подушечках небольших ключа, сделанных из золота и украшенных изумрудами. Достав их, они протянули мне каждый свой и почти синхронно произнесли:

– Прими от нас ключи от города, который ждет величие.

«Тут города-то никакого нет еще, – несмотря на нахлынувшие на меня чувства, во мне очнулся циник, – и хрен его знает, будет ли вообще». Пришлось шикнуть на этого поганца, чтобы не портить людям праздник, к которому они явно давно готовились. Я неожиданно для всех – да и для себя самого, честно говоря, – опустился на одно колено, по толпе пронесся удивленный шепоток, который, впрочем, затих сразу, как только я заговорил.

– Принимаю и горжусь, – произнес я, взяв ключи в обе руки, и поднялся на ноги.

Правда, едва глянув на них, я чуть снова не упал на землю, захлебнувшись хохотом, и только ценой огромных усилий мне удалось удержаться от столь неподобающего обстановке поведения. Утробно закашлявшись, чтобы скрыть смех, я еще раз глянул на ключи: на подарке гномов из изумрудов был выложен герб в виде молота, а на изделии, которое передали мне люди, сверкая, красовался серп.

«И настал коммунизм во всем мире, – в голове моей вертелись абсолютно несерьезные, несмотря на торжественность момента, ассоциации, – вот бы вожди пролетариата порадовались!»

Дальнейшее я воспринимал как одну сплошную круговерть. Поскольку день моего прибытия общим решением Совета старейшин был объявлен выходным, то не удивительно, что сразу появилось вино, которое селяне делали из ягод, заиграла музыка, и все селение рассыпалось на несколько танцплощадок с расставленными вокруг них столами с едой и старательно наяривающими мелодии музыкантами. Я не пил, хотя со всех сторон мне протягивали полные кубки, просто делая вид, что пригубливаю из них. С алкоголем я не сильно дружил вообще, а в этот день победило здравомыслие: если бы я даже просто прихлебывал из каждого кубка, то день для меня закончился бы очень быстро.

А так, погуляв среди веселящегося народа, я тихо выманил из толпы орка, которого перестали сторониться, и принялся вытрясать из него информацию обо всем произошедшем в долине за время моего отсутствия. Закончив с ним, я нашел Дарина и, сообщив, что завтра с утра жду всех у себя на Совет, ушел домой.

Утро сразу напомнило мне, что я не в столице. Скребущиеся под половицами мыши, а также крики домашней птицы и скота пробудили меня ото сна. Открыв один глаз, я вяло посмотрел в мутное окно. «Надо бы попытаться какое-никакое стекло сделать, – подумал я при виде слюдяных пластинок. – Правда, все, что я помню из необходимых компонентов, – это чистый песок. Вот блин, и почему я химию нормально не учил?» Злость на себя, а также на то, сколько всего полезного можно было бы сделать, помни я, из чего делаются многие достижения нашей цивилизации, ни к чему не привела, кроме того, что я уже знал, больше ничего в голову не приходило. Придется осуществлять только ранее задуманное, построить самогонный аппарат, изготовить бумагу, пеньку, а также механический молот и пресс – это все, о чем я имел более или менее осмысленное представление, вплоть до циклов и технологии производства. Сейчас у меня наконец появилось свободное время, без суетливой каждодневной беготни, и можно было попробовать воплотить идеи в жизнь.

Сон окончательно улетучился, и я решил вставать. К тому же обоняние подсказало мне, что Рози приготовила завтрак.

– Господин барон, – вдова вошла в комнату, услышав, что я встал и застилаю кровать, – я вам говорила, что сама все сделаю. Вы бы позавтракали лучше, а то на улице вас уже дожидаются.

– Как, уже?! – обалдел я. – Так, давай зови всех сюда и приготовь, пожалуйста, завтрак на всех.

– У меня уже все готово, – с гордостью ответила она. – Вы садитесь за стол, а я их приведу.

Спокойно вздохнув, я уселся в свое кресло. Хотя от вида и запаха выставленных на стол кушаний у меня и текли слюнки, но я старательно сдерживался, пока в дом не вошли все старейшины.

– Думаю, никто не будет возражать, если вместо обычного заседания мы проведем совместный завтрак? – спросил я у них.

Раздался гул довольных голосов, и некоторые стали занимать места, кто-то пошел за стульями. Рози тем временем принялась выставлять на стол дополнительные приборы. Минут через пять за столом разместились все, и тишину нарушали только звяканье ножей, вилок и оживленное чавканье.

– Кто первый начинает, я или вы? – Я, почесав живот, довольно откинулся на спинку своего кресла.

– Думаю, имеет смысл начать нам, поскольку и рассказывать-то в общем нечего. – Атор оглянулся на своих соседей, и те поощрительно ему кивнули. – Все идет по плану: сеем, сажаем, выращиваем.

– Как кочевники себя ведут? – поинтересовался я.

– Пару раз пытались напасть, но дружина быстро их разогнала, – ответил один из людских старост.

Тут заскрипела дверь, и все повернулись на звук. В дом вошли Рон, Загиял и Ур’такал, которые, увидев у меня столько народу, остановились, а шаман вопросительно на меня посмотрел.

– Присоединяйтесь! – Я махнул рукой и встал из-за стола, уступая им место. Передислоцировавшись на кровать, я добавил: – Как раз моя очередь рассказывать про поездку в столицу, если что, поправите или дополните.

Телохранители уселись за стол и накинулись на то, что к тому времени не успели разорить старейшины. А те в свою очередь кратко ввели меня в курс дела. В принципе, рассказывать действительно было нечего, жизнь в поселке продолжалась и без меня. После их рассказа настала моя очередь. Я, тщательно отсеивая то, о чем повествовать ни в коем случае не следовало – хотя бы о ликвидации отряда инквизиции и уничтожении гильдий убийц, – распространялся о путешествии. Особенное оживление у старейшин вызвал, конечно, рассказ о дуэлях. Они удивленно переглядывались и восхищенно смотрели на меня, хотя я постарался описать все вкратце и без подробностей. Заставили их задуматься предложения таронцев и маркиза, напугали покушения на меня, организованные гномами, так что, когда я закончил, в комнате наступила тишина.