Зарницы смуты - Семара

Наконец Валиадо добрался до места. Большой особняк неподалеку от торговой площади, окруженный недостроенными домами и старыми скульптурами. Рядом с фасадом топтались хранители с мечами наголо, чуть в стороне от них о чем-то переговаривались маги. Зеваки боялись подойди ближе, чем на добрую сотню шагов и за всем происходившим наблюдали издали. Что, впрочем, не мешало им обмениваться мнениями. Ерунды в их словах хватало.

- Говорят, его сталь не берет! - кричал один.

- И магия! И магия тоже! - вторила дородная горожанка в цветастом плаще.

- А мой сын видел, как он сквозь стену прошел! - сказал рябой доходяга, от которого жутко воняло топленым жиром.

- Брехня! - отмахнулась женщина.

- А вот и не брехня вовсе! Как он ухитрился внутрь поместья Юлера пробраться, а? А? То-то же!

- За что, интересно, он торговца-то погубил? - нахмурившись, спросил какой-то мужчина. - Ведь и жену его не пощадил.

- Чего гадать? Ограбил, поганец!

- Я вам вот что скажу, - заявил доходяга, - колдуновский он прихвостень! А то и сам - колдун! Сжечь дотла нужно этот особняк... а то не ровен час превратит негодник землю под нами в болото...

Дальше спор разгорелся с новой силой. Едва накал утихал, какое-нибудь очередное предположение, зачастую совершенно глупое и немыслимое, брошено ради красного словца или от скуки, распаляло страсти вновь. И так до бесконечности.

Валиадо стоял молча. Слушал. Наблюдал за магами. Хранители его нисколько не волновали - с ними управиться проще простого, а вот присутствие магов не сулило ничего хорошего.

"Значит, в первую очередь разберусь с ними".

Кукловод вытер потные ладони о рубаху и двинулся в сторону трех больших скульптур, прислоненных к стене какого-то обветшалого и заброшенного трактира.

"Ну, подвесим на ниточках доблестных слуг Каолита?"

Его обуяло ранее незнакомое чувство, чем-то схожее с боевым азартом. А чувство это, если не умеешь держать его в узде и управлять им, очень быстро превращается из полезного - в губительное...

Ты не можешь убегать вечно, человек.

Кукловод обернулся, и нос к носу столкнулся с тенью, что сидела, напоминая огромную ворону, на постаменте одного из памятников.

- Оставь меня в покое, чудовище! - прошептал Валиадо, сжимая кулаки. - Убирайся в свой мир!

Этот мир принадлежит нам так же, как и вам. Но мы, в отличие от вас, людей, похожи на костры, вечно полыхающие в пустоте времени. А вы - искры, чья жизнь есть кратковременный полет от горящих поленьев рождения к черному небу смерти.

Мы возвращаемся.

- Нет! Нет! - Валиадо закрыл ладонями уши. Этот шепот сводил его с ума, возвращая в первые дни пленения.

Обруч, истязающий плоть...

Отвар, вызывающий галлюцинации и рвоту...

Бесконечная боль и страх...

- Маги не дадут вам! - закричал кукловод. - Он изгонят вас из нашего мира!

Тень вся задрожала, словно по ней пошла рябь. Послышался частый шелест - смех.

Дурак. Мы принесли в мир колдовство и магию. Полотно реальности с каждым днем тоньше, ненадежнее.

Мы возвращаемся.

Тень выставила перед собой руку. Кисть покрывала темно-серая плоть.

Это начало. Старые слуги вспомнят, кому служили на рассвете времен. Ваши правители будут окружены предателями, а раздор превратит союзников в кровных врагов.

- Какое тебе до меня дело? - взмолился кукловод. - Уйди, прошу тебя! Я не могу больше переносить твоего голоса...

Твой дар, как и зародившееся недавно ведовство, несут угрозу нашим планам. Нам придется погасить твою искру, но ведовской дар слишком крепок. Так что будем довольствоваться тем, что есть. Ты еще сыграешь роль в наших планах...

Серые пальцы вцепились человеку в горло. Из бесформенного клубка теней на кукловода уставились два сверкающих зеленых глаза. И он утонул в них, как тонул в своих кошмарах много месяцев назад. Черный туман завладел сознанием.

Человек, некогда бывший кукловодом по имени Валиадо, вышел из своего укрытия. Глаза его поменяли цвет - левый стал напоминать яркий изумруд, а правый налился чернотой.

Ларт не стал прятаться от явившихся по его душу воинов, наоборот, напал сам.

Из десятка хранителе в живых оставалось семеро, но даже они ничего не могли поделать с обезумевшим воином. Он орудовал двумя мечами, отражая вражеские атаки и постоянно угрожая своими.

Клогарт был попросту страшен. Лицо искажала гримаса, в которой смешались злоба и радость, распухшие синие губы обнажили зубы в хищной усмешке. Великан занимался любимым делом - убивал. Ничего не могло испортить ему настроение.

В просторном обеденном зале, где развернулась битва, на какое-то мгновение потемнело. Воздух задрожал, уплотнился, наполнился запахом озона и влаги - как после летней грозы. Ярко вспыхнула зарница, страшно затрещало, и большая балка под потолком переломилась, сожженная магическим огнем. Один из обломков рухнул точнеханько на Ларта, вдавив его в пол.

Клогарт сбросил с себя тяжеленный брус и поднялся на ноги. Такой удар даже здорового быка оглушил бы, и страшно подумать, что случилось бы с простым человеком! Но великану было все равно. В глубоко посаженных глазах полыхало пламя безумия, в груди клокотало. Шумно выдохнув, он бросился на хранителей. Мечи остались лежать на полу.

Ларт, не обращая внимания на удары, легко расшвырял хранителей, как медведь-шатун сторожевых псов, и, орудуя треугольным щитом, принялся избивать магов. Окованное железом дерево превратилось в смертоносное оружие, а маги, лишенные возможности нормально защищаться, стали не опаснее молоденьких овечек. Головы разлетались кровавыми ошметками, хрустели кости. Пол заливала кровь.

Один из хранителей сумел со всего маха стукнуть великана по затылку оголовьем меча, а другой ловко подсечь ноги древком копья.

Первый удар должен был проломить Ларту череп или же просто лишить сознания, но тот лишь головой встряхнул. Стоя на коленях, ухватил копейщика за ремни на доспехах и повалил на пол. Отведя предплечьем клинок еще одного противника, рванулся вперед и ударил врага лбом в лицо. Захрустели хрящи и кости, человек без сознания повалился на спину. Ларт вновь воздел себя на ноги, развел руки в стороны и зашелся хохотом.

Великан чувствовал себя неуязвимым.

Он хотел бы оживить и расцеловать Юлера и Эрхру. Они сделали его величайшим воином в обжитых землях, а это то, к чему Клогарт стремился едва ли не с пеленок.

Ларт смотрел на неподвижных магов и хранителей, как голодный хорек смотрит на оставленных без присмотра кур. И шансов у тех было даже меньше, чем у наседок. Клогарт мог разорвать человека голыми руками, чем теперь и занимался.