Разбойничья злая луна - Евгений Лукин

– Ты хочешь сказать, что вот-вот начнется война?

– Она уже началась. Но она не ваша. Теперь в пустыне будут воевать они, а не вы.

Ар-Шарлахи вспомнил грязное бурлящее пламя во всю ширь горизонта и поежился. Представилось почему-то, что точно такое же пламя бушует в предгорьях Харвы, и он торопливо отогнал это нелепое и грозное видение. Нефти в Харве нет, стало быть, и жечь ее незачем…

– А вы сами? – неожиданно для себя спросил он. – С вами что будет?

Колдун вновь погрузился в молчание.

– С нами уже все было, – еле слышно и, как показалось Ар-Шарлахи, с грустью ответил он. – У нас нечего отнимать. И у нас ничего не отнимут.

Внезапно звездное небо зарычало приглушенно, и Ар-Шарлахи вскочил. Мбанга остался сидеть, по-прежнему равнодушный и неподвижный. Похожий на бесконечный раскат дальнего грома, странный рокот полз по краю ночного неба. Он был негромок, но Ар-Шарлахи не мог его перепутать ни с чем: где-то на юге над содрогающимися песками летели страшные железные птицы, похожие на широкие плоские наконечники копий. Потом грохот истаял в ночи, а Ар-Шарлахи все еще стоял и прислушивался.

– Они… – глухо вымолвил он наконец. Колдун не ответил. Колдун был спокоен.

– Ты нас отпустишь, Мбанга? – искательно на него глядя, спросил Ар-Шарлахи и снова присел к костерку. – Мы пойдем и расскажем большим белым людям, что их ждет…

Колдун молчал. Зловеще скалились вокруг резные идолы.

– Их уже ничего не ждет, – еле слышно отозвался он. – И рассказывать им – поздно. Скоро они и сами все узнают.

Ар-Шарлахи со страхом взглянул на слепленное из шрамов черное неподвижное личико.

– А что ты сделаешь с нами?

– Я отпущу вас, – помедлив, прошелестел колдун. – Я дам вам блестящий щит, и вы сможете подать знак кораблю.

– Сюда заходят корабли?

– Нет. Но иногда мы видим пыль. Все бегут на запад. На восток не идет никто.

– Должно быть, что-то еще случилось… – дрогнувшим голосом предположил Ар-Шарлахи.

Колдун, казалось, не расслышал его последних слов.

– Я дам тебе щит, – повторил он. – Я дам тебе блестящий щит, и ты сможешь подать знак.

Церемониальный щит, нашедшийся в сокровищнице колдуна, представлял собой прямоугольное металлическое зеркало почти в человеческий рост. Такие щиты были в ходу еще до отделения Харвы от Кимира, в самом начале царствования Орейи Третьего. В сокровищнице нашлись также жестянки с мазями, щеточки, тряпочки и все прочее, необходимое зеркальщику. Ар-Шарлахи потратил день на то, чтобы привести щит в порядок, заставить его проясниться и засиять.

Однако минуло несколько дней, а пыли на горизонте что-то видно не было. И почти каждую ночь, наводя тоску и страх, скрежетали где-то вдали железные птицы, проходя стаями то с запада на восток, то с востока на запад. «Все равно как наши караваны», – угрюмо думал Ар-Шарлахи, вслушиваясь в затихающий гул и успокаивающе гладя по плечу испуганно прижавшуюся Алият.

Жили в маленьком, похожем на кожаный холмик шатре. Колдун в присутствии всего племени, кстати сказать, весьма малочисленного, наложил на них заклятие, после которого никто уже не имел права поднять руку на его гостей. И все же Алият неотступно следовала за Ар-Шарлахи повсюду, очевидно, опасаясь остаться одной. Она всерьез боялась низкорослых черных туземцев, в каждом из них тоже подозревая колдуна.

На четвертый день по горизонту с востока на запад прошла песчаная гривка, а к вечеру – еще две. Мбанга не ошибся: судя по всему, начиналось повальное бегство из Харвы в Кимир. Насколько можно было судить по величине и скорости пыли, корабли принадлежали либо купцам, либо разбойничкам и шли все больше поодиночке, в караваны не сбиваясь. Возможно, многие видели неслыханный пожар в песках кивающих молотов (или хотя бы слышали о нем) и совершенно справедливо сочли это дурным предзнаменованием. Хотя не исключено, что в пустыне за последние дни стряслось еще что-нибудь, не менее пугающее…

Однако все попытки Ар-Шарлахи привлечь внимание беглецов были тщетны.

– Да, точно ты сказала тогда: кончилась удача… – процедил он расстроенно, натягивая на щит холстинку, и, как выяснилось еще через несколько дней, оказался не прав.

Легкая одномачтовая полукаторга (излюбленный разбойниками тип судна) дерзко прошла в какой-нибудь паре тысяч шагов от зарослей. Вообще-то места эти считались опасными, так что, надо полагать, погонщик на корабле был человек отчаянный. После первой же серии вспышек судно изменило курс и двинулось прямиком туда, где на краю низкорослой корявой поросли стояли Ар-Шарлахи, Алият и черный колдун Мбанга.

– Наши, – с облегчением сказала Алият. – Вот и славно. Даже и прикидываться никем не придется…

… Уже можно было различить бьющуюся на вершине мачты выжженную солнцем до ослепительной белизны тряпку. Попрощавшись с колдуном и вернув ему щит, Ар-Шарлахи и Алият двинулись навстречу судну. В полусотне шагов разбойнички убрали паруса, и корабль стал к зарослям левым стременем. «Тушканчик», – разобрал Ар-Шарлахи черную вязь названия. Скинули веревочную лестницу, и на песок спустился главарь, очень похожий издали на покойного Лако, такой же кряжистый, плотный, уверенный в каждом своем движении.

Потом Алият охнула, и Ар-Шарлахи всмотрелся пристальней. Всмотрелся – и не поверил. Вразвалочку, неспешно, косолапо загребая песок, к ним приближался именно Лако, заведомо сгоревший вместе с «Белым скорпионом» чуть ли не луну назад. Задира Лако. Живой. Живехонький…

Все трое остановились, не дойдя друг до друга пары шагов, и долго не могли произнести ни слова. Лако опомнился первым.

– Тебя же казнили в Харве… – растерянно сказал он Ар-Шарлахи.

Легкое суденышко прыгало по барханам, как тушканчик, вполне оправдывая свое название. Пол тесной каюты вздрагивал и накренялся. То и дело приходилось придерживать кувшинчик и чашки.

– Жаль, – с искренним вздохом говорил Лако. – Хороший был «Скорпион» кораблик. Верткий, послушный… Значит, говоришь, сожгли его…

– Ты можешь толком рассказать, что случилось? – не выдержал Ар-Шарлахи.

– Да что рассказывать… Попробовал проскочить – не вышло. Перехватили, навалились с двух бортов… Людей моих почти всех перебили, меня в самом начале угостили древком по голове – я и прилег… Перевели нас на другой корабль, сковали… Так вот я со «Скорпионом» и простился.

– Твое счастье, – пробормотал Ар-Шарлахи, – Видел бы ты, что с ним сделали, с «Белым скорпионом»!.. Нас с непривычки аж озноб продрал… Так ты бежал, что ли?

– Ну да! – ухмыльнулся Лако, вновь наполняя чашки. – От голорылых, пожалуй, убежишь!.. Привезли в Зибру, посадили в подвал. А через пару дней – мятеж. «Шарлах! – кричат. – Шарлах!» Сидим в подвале, над нами дом горит… Помнишь, что мы с портом Зибры сделали? Так вот теперь весь город такой… Злая луна выручила, не иначе: вспомнили про нас, вывели, расковали… Веришь? Хотели сгоряча караванным сделать. Ну как же, лучший друг Шарлаха, не шутки!.. В общем, сбежал я от них подобру-поздорову. Не по мне все это. Я – честный разбойник, мятежами не занимаюсь…