Истребивший магию - Юрий Никитин

— Хорошо, — одобрил Олег, — хорошо, когда признается какая-то власть. Власть — это порядок.

Колдун мерил его насмешливым взглядом.

— Я даже знаю, что ты скажешь дальше, — произнес он.

— Что? — спросил Олег.

— Ты заявишь, что я должен признать твою власть, — сказал он размеренным голосом. — Ты это должен сказать, иначе бы сразу все начал крушить и рушить.

Барвинок удивленно воззрилась на волхва, он кивнул с удивлением в зеленых глазах.

— Ты умнее, — сказал он с почтением в голосе, — чем я думал. И прозорливее. Значит, ты заранее обдумал ответ?

— Да, — ответил колдун. — Вот он…

Барвинок охнула и закрылась рукой от внезапного огня, что охватил всю комнату. В лицо полыхнуло настоящим жаром, колдун с торжеством потрясал обеими руками. С потолка и стен выстреливались шипящие, как громадные змеи, струи оранжевого пламени, но, странное дело, Барвинок чувствовала жар, но не такой, чтобы обожгло кожу или воспламенило одежду.

Олег недобро ухмылялся, медленно разжал кулак. На его ладони пульсирует, как крохотное сердце, амулет размером с лесной орех, багровый, словно раскаленный уголек из костра.

— Тебе не повезло, — сообщил он без всякого злорадства, — как раз на этот случай у меня защита.

Колдун напрягся, лицо его перекосилось, он дико вскрикнул:

— Но от этого… нет!

С потолка обрушилась огромная, сверкающая в багровом свете льдина, что должна заполнить всю комнату от стены до стены. Олег не сдвинулся с места, продолжал смотреть на колдуна насмешливо и даже с некоторой печалью.

— Представь себе, есть, — ответил он.

Льдина превратилась в облако шипящего пара, словно на огромную раскаленную сковороду плеснули воды. На Барвинок посыпались горячие капли.

Олег сделал быстрый шаг к колдуну.

— Мой ход, — сказал он.

Он уже не опирался на посох, а держал его, как воин копье. И, еще не закончив говорить, с силой ударил тупым концом в живот. Колдун охнул и согнулся, Олег молниеносно развернулся вокруг своей оси, второй удар обрушился на голову.

Колдун рухнул вниз лицом с таким грохотом, что вздрогнула вся комната, а стол подскочил. Из кувшина плеснула желтая жидкость, на столешнице заплясали зеленые огни, побежали по ножке стола на пол.

Барвинок боязливо смотрела на этого грозного и величественного человека, сейчас раскинувшего беспомощно руки. Под ним быстро растекается темно-красная лужа, а волхв словно и не рад победе, смотрит все так же невесело, только отступил от странной жидкости, что растекается по плитам пола слишком быстро.

— Как нехорошо, — произнес он с сожалением. — Умный же человек…

— А ты? — спросила она нервно.

Он виновато опустил голову.

— Я еще умнее, что понятно… Но, как два дурака, деремся просто и по-мужицки.

Она сказала ядовито:

— А ты хотел по-женски?.. Что это течет под ноги? Я боюсь!

— Не знаю, — ответил он невесело, зеленые глаза все еще не отрывали взгляда от распростертой фигуры. — Да и знать не хочу.

— Какой ты нелюбознательный, — упрекнула она нервным голосом, только бы что-то говорить, иначе увидит, как у нее мелко-мелко трясутся губы, а колени дрожат.

— Даже странно.

Глава 10

Тело колдуна задергалось, одежда на нем моментально истлела и рассыпалась серыми хлопьями пепла. Плоть испарялась медленнее, над нею клубился серый туман, Олег наблюдал очень внимательно, а когда на полу остался серый, изуродованный болезнями скелет, тяжело вздохнул и буднично отряхнул ладони.

— Все то же, — буркнул он. — Как они любят ходить протоптанными тропками! Никакого воображения.

Она проблеяла:

— А что… должно… быть?

Он сдвинул плечами.

— Не знаю. Но хоть что-то! Почему все хватаются за самый простой вариант и не хотят хотя бы продумать дальше?

— А тебе нужны неожиданности? — спросила она пугливо. — Неожиданное и так случается в жизни чаще, чем ожидаемое!

— Это для кого как, — сообщил он. — Я вот давно уже не вижу ничего нового. А хочу!

Струйка со стола продолжала сбегать на пол все так же бурно и безостановочно, словно он опрокинул не кувшин, а котел царя Арианта. Огоньки не казались опасными, но в этой странной луже, как устрашенно заметила Барвинок, тают даже камни, словно это не монолитные глыбы, а мед в горячей воде.

Олег проследил за ее взглядом.

— Ты права.

— Ну да, — сказала она дрожащим голосом. — Как всегда!.. А в чем?

— Надо выбираться.

— Как? — сказала она испуганно. — Эта лужа перекрыла дорогу…

— Вот так, — ответил он.

Она вскрикнула, его сильные руки бесцеремонно ухватили ее, она ощутила толчок, а навстречу ринулась стена. Она в ужасе вытянула руки, решив, что волхв ее швырнул к выходу, однако ладонями все еще упиралась в его каменную грудь и сообразила, что он ухитрился перепрыгнуть широкую лужу непонятной и потому такой страшной жидкости, не выпуская ее из рук.

Еще одна дверь, Барвинок надеялась, что волхв откроет, не опуская ее на землю, однако он опустил на пол, придержал заботливо, словно поставил столбик без опоры и не уверен, что тот сразу же не упадет, и лишь тогда с силой пнул дверь.

Она с треском слетела с петель, ее пронесло почти до середины комнаты, но блеснул короткий огонь, и на пол с шипением вместо массивной двери обрушились горящие угли, соединенные раскаленными полосами металла, и оплавленная ручка.

Барвинок сжалась в ком, волхв вздохнул:

— Да, никакой выдумки…

Она пискнула пугливо:

— Это же хорошо?

— Нет…

— А зачем тебе неожиданности?

— Чтобы не распускаться, — ответил он. — А то вот уже пузо начинает расти…

Она посмотрела на его живот, плоский и в ровных кубиках, подумала с надеждой, что волхв сострил, но перевела взгляд на его скорбное и очень серьезное лицо, ну да, сострит, скорее начнет острить пол, по которому идут…

Его пальцы снова нащупывали нужный амулет, Барвинок пошла за ним со страхом, при каждом шаге горбилась, как черепашка, и втягивала голову в плечи, но ни огня, ни вспышки. Из щелей в стене высунулись было острия дротиков, но Олег укоризненно покачал головой, и они стыдливо втянулись обратно в норы.

— Все, — сказал он с облегчением, — все кончено.

— А, — проблеяла она, — все те люди… воины, колдуны?

— Их нет, — сообщил он равнодушно.

— Как это?

— Ну… если срубить голову, то руки и ноги уже драться не смогут. Или смогут?

— Ладно-ладно, — согласилась она с облегчением. — Я только рада. Мы пойдем снова через ворота?