За пригоршню чар - Ким Харрисон

— Не защищаю я его! — воскликнула я. — Но он нам нужен живой, и чтобы с нами работал. Надо, чтобы вервольфы убедились, что он погиб вместе с этой вот штукой. — Я ткнула ногой сумку. — А потом я уж подумаю насчет сделать из него котлету. — Я взглянула в непроницаемое лицо Айви. — Я его использую, потом выгоню. И если он еще когда-нибудь что-нибудь подобное мне сделает…

Договаривать мне не надо было: Дженкс уже переступал с йоги на ногу, явно желая взять дело в свои руки.

Где он? — спросил пикси с суровой гримасой. У меня перехватило дыхание:

Не знаю. Я ему велела убираться.

— Убираться! — воскликнула Айви, и я виновато потупилась.

— Из машины. Он вернется. Статуя-то у меня. Я опустила глаза к полу, все еще угнетенная.

Дженкс выпрыгнул из машины, стало светлее, когда он освободил проем.

— Я его найду. Притащу этого мерзавца сюда. А то что-то мы давно не… говорили.

Я посмотрела на него:

— Дженкс!

Он отмахнулся.

— Буду вести себя прилично, — сказал он, оглядывая парковку и ближайший бар. Лицо его закаменело, и это меня даже испугало. — Я ему не скажу даже, что ты нам рассказала про его подвиги. На обратном пути я возьму какое-нибудь кино у портье, и мы все его посмотрим, мирно и дружно.

— Спасибо, — прошептала я, отводя взгляд.

Я не слышала, как он ушел, но подняла голову на треск крыльев Джакса — они уходили вдвоем. Айви смотрела на меня, а когда я пожала плечами, она закрыла дверцу, потому что все-таки холодно было на улице. Скрип металла по металлу снова резанул слух, и я собралась, как-то все же взяла себя в руки. Айви постояла нерешительно, будто разрываясь между желанием меня утешить и страхом, что я не так ее пойму. Да, и еще с жаждой крови тоже. Всего день прошел, как она эту жажду утоляла, но день оказался очень напряженный. Сегодняшний пока тоже не выглядел лучше.

Я посмотрела на истрепанный коврик, думая про себя, что же я за зараза такая, что подругу свою обнять боюсь, а сплю с теми, кто меня использует.

— Все будет нормально, — сказала я, глядя в пол.

— Рэйчел, мне очень жаль.

Чувствуя боль в горле, я поставила локти на колена, положила голову в ладони, закрыла глаза.

— Не знаю, наверное, моя вина, что я ему верила. Мне и во сне не снилось, что он может такое сделать. — Я громко шмыгнула носом. — Айви, что ж я за дефективная такая?

Меня переполняло отвращение к себе, отчасти переходящее в жалость к себе же, и потому я с удивлением подняла голову в ответ на шепотом сказанные слова Айви:

Нисколько ты не дефективная.

Правда? — встрепенулась я. Она отошла к миниатюрной мойке в машине и включила чайник. — Давай-ка посмотрим на мои успехи. Я живу в церкви, с вампиршей — наследницей мастера вампиров, желающего моей смерти.

Айви, ничего не отвечая, достала пачку какао такую древнюю, что она уже задубела.

Я встречаюсь с ее бывшим бойфрендом, — продолжала я едко, — который тоже был раньше наследником того же мастера, а мой бывший бойфренд — профессиональный вор, который вызывает демонов и торгует информацией обо мне за наводку на артефакты, которые могут вызвать войну за власть во всем Внутриземелье. Какой-то должен быть во мне дефект, что я доверяюсь тем, кто может так меня подставить?

Не так все плохо.

Айви повернулась ко мне, держа в руках выщербленную кружку, и наклонила голову, дробя комки какао древней ложкой.

Не так все плохо? — засмеялась я лающим смехом. — Эту штуку прятали пять тысяч лет. Пискари будет дымиться от ярости, а с ним — каждый мастер в каждом городе всей этой занюханной планеты! И если мы не придумаем, что делать, и не сделаем, все они будут ломиться в мою дверь.

Я не о том. Я о том, что ты доверяешься тем, кто может тебе сделать плохо.

Я покраснела — вдруг ощутила как-то ее присутствие в конце салона в темноте.

— А!

Вода в чайнике закипела, пар размывал черты Айви.

— Тебе нужна щекотка для нервов, Рэйчел.

Господи боже мой! Я замерла, поглядывая на закрытую дверь.

Айви раздраженно пошевелилась, перешла в движение.

Не зацикливайся на этом, — сказала она, ставя кружку на узкий столик и выключая чайник. — Ничего тут нет плохого. Я на тебя смотрю еще с тех пор, как мы напарниками были в ОВ. И всякого мужика, который к тебе подбивал клинья, ты отшивала, как только выяснялось, что вся опасность только в твоем воображении.

И причем это здесь, когда я говорю, что Ник меня демону продавал? — спросила я чуть-чуть громче, чем следовало бы.

Ты ему верила, хотя не должна была, и так находила ощущение опасности, — сказала Айви, и голос ее стал злым. — Да, тебе больно, что он обманул твое доверие, но это тебе не помешает снова искать того же. Тебе бы лучше начать выбирать поаккуратнее, обо что нервы щекотать, а то так и до настоящей смерти недалеко.

Я занервничала, оперлась спиной на стенку.

— В толк не возьму, что ты такое говоришь.

Айви повернулась ко мне лицом:

— Быть живой — этого тебе мало. Тебе нужно ощущать, что ты живая, и ты добиваешься этого чувства через опасность. Ты знала, что у Ника гешефты с демонами. Да, он переступил черту, когда продавал им о тебе информацию, но ты была готова этим рискнуть, потому что опасность тебя заводит. И когда боль пройдет, ты снова поверишь кому-нибудь не тому — просто потому, что мысль о дурном исходе наполняет тебя радостной дрожью.

Я боялась заговорить. Айви налила в кружку кипяток, запахло какао. Боясь, что она может быть права, я быстренько пересмотрела свое прошлое. Да, это много бы объясняло. Аж до самой школы. Нет, блин, нет!

Не нужно мне ощущение опасности, чтобы завестись! — горячо возразила я.

И здесь тоже не так все плохо, — сказала она сдержанно. — Ты сама опасна, и ищешь таких же. Я знаю, потому что вся моя жизнь такова. Как у всех вампиров. Вот почему мы тусуемся среди своих, если не считать дешевых развлечений и романов на одну ночь. Никто менее опасный, чем мы сами, не удержит нас, не сдержит, не поддержит в нас жизнь — и не поймет. Только рожденные вампирами могут понять. И еще ты.

Не понравилось мне это. Совсем не понравилось.

— Мне пора, — сказала я и перенесла вес на ноги, чтобы встать.

Взлетела в воздух ее ладонь, уперлась в борт машины, перегораживая мне путь намертво.

— Посмотри правде в глаза, Рэйчел, — сказала он, когда я подняла испуганный взгляд. — Никогда ты не была тихой и милой девушкой как все, вопреки всему, что ты для этого делала. Потому-то ты и пошла в ОВ, и даже туда не вписалась, потому что — сознательно или нет — ты была потенциальной угрозой для всех, кто тебя окружает. И это на некотором уровне ощущается. Я все время это в тебе вижу. Опасных привлекают равные им, а слабые их боятся. И они тебя избегают, или изо всех сил стараются испортить тебе жизнь, чтобы ты ушла, а они будут дальше себя обманывать, что живут безбедно. Ты доверяла Нику, зная, что он может тебя предать. Ты жила этим риском.