Тюмень без секретов, или Как пройти на улицу Павлика Морозова - Александр Антонович Петрушин

проходила по рубежу Ошта, Свирьстрой и далее по реке Свирь до Ладожского озера – дерево, земляные укрепления в виде стен и заборов высотой до двух метров, участки сплошных траншей из двух–трех линий, противотанковые препятствия, проволочные заграждения, минные поля.

Эти укрепления занимала «Олонецкая оперативная группа» – 76 тысяч солдат и 580 орудий.

Сталин и назначенный им в феврале 1944 года командующим Карельским фронтом генерал армии Кирилл Мерецков помнили, с каким трудом советские войска прогрызали «линию Маннергейма» во время «незнаменитой» зимней войны 1939–1940 годов.

Когда в ноябре 1939-го Сталин приказал войскам Ленинградского военного округа перейти границу с Финляндией, никто и представить не мог, что эта военная операция потребует огромного напряжения сил и первоначальной цели – дойти до Хельсинки за десять–пятнадцать дней – не достигнет, а растянется на три с половиной месяца.

Думали, что Финская кампания будет такой же легкой прогулкой, как вторжение в Польшу в сентябре того же года. А пришлось вести тяжелые кровопролитные бои.

Войну начали, сосредоточив на финском фронте двадцать одну дивизию (против трех пехотных дивизий и одной бронекавалерийской бригады – 60 танков), а потом довели число соединений до пятидесяти восьми. Однако завоевать маленькую Финляндию не удалось (в финскую армию вступило почти 14 процентов населения страны).

Глубина и надежность финской обороны оказались неожиданностью. Советские танки подрывались на минах и не могли прорвать укрепления противника. Артиллерия не пробивала бетонные стены финских дотов. Советские части по вине неумелых командиров (опытных военачальников расстреляли в 1937–1938 годы) попадали в окружение и несли большие потери.

22 декабря 1939 года финны остановили, а затем блокировали 163-ю стрелковую дивизию РККА под командованием комбрига Зеленцова. На подмогу ей была брошена только что прибывшая из Тернополя на железнодорожную станцию Кемь 44-я стрелковая дивизия. Красноармейцев отправили в лютые морозы в осеннем обмундировании – шинелях и брезентовых (!) сапогах. Еще на марше передовые колонны были атакованы подвижными группами финских лыжников, расчленены, деморализованы и 6 января обращены в паническое бегство. Командир финской группировки генерал Сииласвуо писал: «...Паника окруженных все росла, у противника больше не было совместных и организованных действий, каждый пытался действовать самостоятельно, чтобы спасти свою жизнь. Лес был полон бегущими людьми. В полдень 7-го января противник начал сдаваться. Голодные и замерзшие люди выходили из землянок... Мы захватили немыслимо большое количество военных материалов, о которых наши части не могли мечтать даже во сне. Досталось нам все вполне исправное, пушки были новые, еще блестели...». Трофеи составили 97 орудий, 37 танков, 130 станковых и 150 ручных пулеметов, 20 тракторов, 160 грузовых автомобилей, 600 лошадей... Большинство вышедших из окружения бойцов были даже без винтовок. А между тем 44-я стрелковая дивизия, сформированная в 1919 году на Украине и получившая имя одного из первых своих командиров – Николая Щорса, числилась среди лучших в РККА: в 1935 году «за успехи в боевой и политической подготовке» была награждена орденом Красного Знамени.

В разгроме этого соединения обвинили его командование: комдива Виноградова, начальника политотдела полкового комиссара Пахоменко и начштаба полковника Волкова, которых 12 января показательно расстреляли перед строем остатков дивизии.

Еще более трагична и мучительна судьба 18-й Ярославской краснознаменной стрелковой дивизии и приданной ей для усиления 34-й легкотанковой бригады – они наступали в направлении нынешней Сортавалы.

Уже 28 декабря в районе Леметти эти части оказались в окружении. Об отчаянном положении блокированных в 13 гарнизонах бойцов свидетельствуют адресованные в штаб 15-й армии радиотелеграммы. От гарнизона «Развилка Дорог» 5 февраля: «Положение тяжелое, лошадей съели, сброса продовольствия не было. Больных 600 человек. Голод. Цинга. Смерть». От гарнизона Уома 14 февраля: «Умираем с голода. Выручайте, не дайте умереть позорной смертью». От гарнизона Леметти Южное 26 февраля: «Помогите, штурмуйте противника, сбросьте продуктов и покурить. Почему морите голодом? Окажите помощь, иначе погибнем все».

И только в последний день февраля, когда на главном направлении были прорвана линия Маннергейма и бои шли за Выборг, а финское правительство зондировало в Москве почву на предмет перемирия, из Ставки советского командования отдали приказ командиру 18-й дивизии комбригу Кондрашеву и командиру 34-й бригады комбригу Кондратьеву начать выход из окружения.

Комиссия штаба 15-й армии позднее констатировала: «...Несмотря на приказание Военного совета армии обязательно взять с собой всех больных и раненых они были оставлены, причем выход гарнизона был преднамеренно скрыт от них...».

Среди оставленных в районе Леметти тяжелораненых, которых потом добили финны, находился и призванный на военную службу в 1939 году из Тутаевского района Ярославской области колхозник Владимир Терешков. Он погиб и не узнал, что его младшая полугодовалая дочь вырастет и первой из женщин поднимется в космос.

Из 15 тысяч окруженцев к своим вышли 1237 человек. Оставшегося в живых комбрига Кондрашева обвинили в гибели дивизии и расстреляли. Знамя дивизии досталось финнам. После окончания войны соединение, как утратившее боевое знамя, расформировали.

Комбриг Кондратьев, комиссар 34-й бригады Гапанюк и начальник штаба Смирнов при прорыве из окружения застрелились. Но танковый экипаж братьев Грязновых спас знамя бригады. Четверо братьев (трое из них посмертно) были представлены к званию Героя Советского Союза. Только Сталин отклонил это представление. Он был вне себя: весь мир видел, что огромный Советский Союз не может совладать с маленькой Финляндией.

Недостатки и просчеты в боевой подготовке, в их тыловом обеспечении учли в 1944 году: для штурма финских укреплений на реках Ошта и Свирь, кроме 368-й, были сосредоточены еще пять стрелковых дивизий, три бригады морской пехоты и два укрепрайона. Ставка перебросила сюда три стрелковых корпуса, артиллерийскую дивизию прорыва, две танковые бригады, три отдельных танковых и три тяжелых самоходно-артиллерийских полка.

Из собственных резервов Карельского фронта на Свирь был направлен 127-й легкий стрелковый корпус, который предназначался для наступления на труднодоступной местности и, в отличие от обычных соединений, не имел никакого транспорта: все вооружение, артиллерия, минометы и боеприпасы перевозились вьюками.

Для успешного форсирования реки, ширина которой достигала 300–400 метров, а глубина 5–7 метров, Сталин разрешил Мерецкову разрушить мощный гидроузел Свирь–3, расположенный выше места планируемой операции и находившийся в руках противника. Плотина удерживала 125 миллионов кубометров воды. Расчеты инженерной службы Карельского фронта показали, что если финны внезапно откроют затворы или взорвут плотину, то по реке прокатится